На перекрестке миров (СИ) - Кандела Ольга - Страница 1

Рейнар.

Луч света, точно осколок, впился мне в правый глаз, и я попробовал заслониться. Странно, руки как пудовые гири, еле поднял. А к виску, похоже, намертво присосалось какое-то мерзкое насекомое, иначе почему там так колет и звенит? Я попытался представить, какого размера должен быть этот комарище, но в мыслях почему-то встал совершенно другой образ. Огромный арис, закованный в броню, несся, потрясая огромным рогом и круша все на своем пути. Еще немного и под массивными копытами рухнут стены, рассыплется мелким крошевом неказистая мебель лазарета… Госпиталь? Что я здесь…

— Тихо. Не дергайся, — раздался рядом строгий голос, и я, с трудом повернув голову, увидел озабоченное знакомое лицо.

— Доктор Орфин? — Собственная речь будто продиралась сквозь плотную завесу, и голос был сиплым. — Что случилось?

— Если бы мне выплачивали по десять монет за каждый ответ на такой вопрос, я бы уже давно забросил медицину и жил себе припеваючи где-нибудь на южном берегу. — Врач устало усмехнулся и стрельнул в меня подозрительным взглядом. — Что, совсем ничего не помнишь?

— Все слишком туманно. Зыбко. Погоди.

Я наморщил лоб, пытаясь собрать воедино череду смутных образов и болезненных ощущений, что гуляли тут и там по телу.

— По крайней мере, ты пришел в себя. — Орфин прохладными пальцами ухватил мое запястье и стал отсчитывать пульс.

Воспоминания нахлынули разом — так разлившаяся река срывает бобровую плотину, освобождая путь бурным водам. Резкое сияние портала, рвущего ткань бытия между двумя мирами, холодная волна ужаса от понимания того, как нам повезло. Случись прорыв далеко от стен гарнизона, Солькор бы был обречен. Без Ключа стражи просто не смогли бы отследить начало раскрытия, недоступное обычному человеческому глазу. Да, Ала определенно стоит поблагодарить. Пусть сам и пропал, но жизнь нам существенно упростил. Даже не представляю, что бы было, выскочи арис посередине многолюдного города… Мне показалось, что я снова ощутил сладковатую вонь, исходившую от огромного звериного тела, а нога, куда угодил дротик ингира, отозвалась тянущей болью. Эти вонючие нелюди пытались стабилизировать портал!

— Не дергайся, — снова повторил доктор, — все закончилось еще пять дней назад. Вы победили. Впрочем, в тебе, ингирвайзер, я не сомневался никогда. Ты и демона способен назад в Мракобесие закинуть. Особенно, когда разозлишься.

Я тихо фыркнул от сомнительного комплимента и следующие четверть часа скрежетал зубами, пока врачеватель мазал и перевязывал мои раны.

— Везунчик, — напоследок огорошил меня врач, стоя у выхода из палаты, — другой бы на твоем месте загнулся от хамелеонского яда, а у тебя, поди ж ты, иммунитет. Смешно, но хлыст Мантикоры, когда-то покалечив, сегодня тебя спас.

Да уж, обхохочешься. Я мрачным взглядом окинул закрывшуюся за Орфином дверь и уставился в окно, приводя мысли в порядок. Получается, я уже пять дней валяюсь тут полутрупом и сегодня впервые пришел в сознание. Интересно, сколько всего успело произойти за это время? И как там Роксана? Странно, но мне показалось, я видел ее лицо. Как будто она была здесь. Но это уже совершеннейший бред. Мимо бдительных лекарей и муха не пролетит, а посторонних в палаты тяжелобольных не пускают. Да и что бы делать гордой красавице в этом отвратительном месте, полном мерзких запахов лекарств и крови?

Я засмотрелся на кружащиеся хлопья снега за окном и почувствовал, как грудь сдавила глухая тоска. Баран безрогий ты, ингирвайзер! Мы же отбили атаку с Эвры, спасли город, а ты тут нюни разводишь. Может, это яд так действует? Подавляюще…

Размышлять долго мне не дали. В коридоре послышались шаги, чье-то недовольное бурчание (кажется, кто-то из врачей безуспешно пытался остановить визитера), и, в конце концов, передо мной возник сияющий, точно медный таз, Виттор. Одет ветеран был в больничную одежду, а физиономию его покрывала густая поросль седой щетины.

— Здорова, капитан! — Страж плюхнулся на стул и, извиняясь, развел лапищами: — Прости, друг, я без гостинцев. Рута придет только к вечеру, а все прошлые припасы мы сожрали. Как говорит наш милый доктор: организьмы, идущие на поправку, нуждаются в усиленном питании. А у меня в палате таких организьмов в соседях двое.

— Благодарю за заботу, но я не голоден. А ты все еще в госпитале валяешься? — Я ухмыльнулся. — Казенные харчи вкуснее Рутиных, или все от семейной жизни отдыхаешь?

— А то! — Ветеран хмыкнул и поскреб щеку. — Где я еще так отосплюсь?

— Ладно, — завершил я круг традиционных подколок и посерьезнел. — Расскажи, чем прорыв закончился. Ты наверняка уже все знаешь?

Виттор деловито кивнул.

— Говорил я с нашими парнями. Они на тебя почти что молятся. Еще немного, и из портала хлынула бы целая толпа ингиров. Ребята видели, как с той стороны еще пара арисов с наездниками подтянулась, а за ними…

Ветеран покачал головой, и я снова ощутил холодное дуновение, представив плотно сомкнутую, почти прозрачную шеренгу ингиров с хлыстами наперевес. Пятнадцать лет после войны прошло, а картина, словно живая нарисовалась.

— А что с первым зверем?

— Расстреляли из арбалетов, слава Отцу Всемогущему. В глаз попали, а наезднику ногу придавило, когда зверюга завалилась. Хотели гада живым взять, допросить, да он сам себе глотку перерезал, как понял, что из-под ариса не выбраться. Мразь.

Виттор скривился и, похоже, сплюнуть хотел, но вовремя вспомнил, где находится.

— Мы тут покумекали с ребятами, да решили, что Хамелеоны зверями на таран идти хотели, частокол разворотить, что Переход окружает. Да то ли у первого выдержки не хватило, что он так вперед ломанулся, то ли внимание на себя отвлекал, пока шпионы портал стабилизировали… в общем, хорошо, Рей, что ты сообразительнее других оказался.

Я тяжело вздохнул. И этот с похвалами, сговорились они тут, что ли?

— Раненых много? — сухо спросил я.

— Гвардейцев — много, на них изрядно рогатый потоптался. Пара наших стражей. Ну и один еще сегодня поутру скончался. Молодой был еще, прими Отец его душу.

— Кто?

— Арьяз. Помнишь такого?

Смутно мелькнуло в памяти светлокожее лицо с непокорной смоляной челкой, и я коснулся пальцами середины лба, отдавая дань уважения погибшему.

— Жаль.

— Трупов могло быть больше. — Виттор вздохнул и хмуро уставился в пол. — И еще страшно злит, что когда я был нужен на границе, валялся на койке в этом гребаном госпитале.

— Не стоит ругать сие славное заведение, — раздался насмешливый голос, и, обернувшись, мы увидели Рилла. Интересно, а этот тут давно стоит?

Начальник службы безопасности отсалютовал, а Виттор, подскочив, поспешил распрощаться. Насколько я знаю, ветеран никогда не стремился к обществу высоких чинов и в подобной компании всегда чувствовал себя неловко.

— Как самочувствие? — Дорсан сменил ветерана на единственном в палате стуле и окинул меня внимательным взглядом.

— Бывало и лучше.

Я с тоской подумал, сколько же еще придется пялиться на белые стены палаты, и тихо вздохнул.

— Траур прекращай, — фыркнул Рилл. — У меня для тебя две новости.

— Давай с плохой, — мрачно попросил я.

— Плохих не держим, — усмехнулся друг. — Одна — хорошая, а другая не то, чтобы, но тебе понравится.

В какой-то момент в голову снова пришла Роксана, но я быстро отогнал от себя дурацкие мысли. И с какой стати Дорсану говорить со мной о кузине, тем более, что вряд ли мы в ближайшем будущем вообще с ней пересечемся? Я скрестил руки на груди и вопросительно поднял брови.

— Перво-наперво, генерал Эдан, — да чтоб меня блохи загрызли, но при звуках знакомой фамилии в груди снова что-то ёкнуло, — лично представил тебя к награде. Медаль «За заслуги перед Антреей» и, кажется, неплохая денежная компенсация.