Проклятый код (СИ) - Шмокин Дмитрий Анатольевич - Страница 26

Лицо торговца вдруг стало очень серьезным. Он отодвинул Ивана в сторону и приблизился ко мне.

— Как давно ты его слышишь парень?

— Почти с самого рождения, — запинаясь, едва шевеля губами, ответил я.

Тип повернулся к Ивану.

— Чем вы его накачиваете? — зло спросил он

— Барбиталом и хлорпромазином, он пару раз начинал светиться. Я боялся потерять над ним контроль.

Торговец присвистнул и изумленно уставился на меня.

— Светиться?! Черт побери! Ты говоришь, начинал светиться? Пацан не простой спаун, — задумчиво сказал он.

— Что тебе говорит голос? — спросил торговец.

— Он спрашивает. Что в имени моем тебе?

— Ты ему ответил?

— Нет. Я не знаю, что ему сказать.

— Очень хорошо. Правильно парень, не говори ему ничего, пока.

Иван нервно дернулся и спросил.

— О чем ты говоришь?

Торговец, продолжая ошеломленно смотреть на меня, присел на корточки передо мной и прошептал, так чтобы его не смог услышат стоящий рядом Иван, а только я и он сам.

— Будь я проклят! Спаун с аниматидным нейромодом и еще даже не инициализированный. Да это лотерея с джек-потом на миллиард.

И обращаясь ко мне ко мне сказал.

— Ты шкатулка с сокровищами и с сюрпризами. Бриллиант не огранённый.

Он поднялся.

— Ты даже не знаешь что у тебя в руках Иван.

Он впервые обратился к нему по имени.

— Я беру.

Коротко он бросил ему.

— Но вам нужно будет доехать до границы с Косово. Мы с вами сейчас в Румынии, а здесь в Евросоюзе торговля спаунами запрещена можно получить очень большой срок, а за такого спауна можно получить пожизненное заключение. Я дам тебе координаты, куда его привести. Это в Косово — а Косово черная, грязная дыра Европы международный узел, где торгуют всем, начиная от торговли людьми, где можно разделать человека на оригинальные органы, а не торговать искусственными органами, всеми видами наркотиков, женщинами любого возраста для борделей в арабских странах, оружием — за деньги, приятель, там можно все. Там на границе с Косово есть большая стоянка для большегрузных фур, там мы его у тебя заберем. А сейчас я отдам тебе часть денег.

Он отошел к своей машине стоявшей неподалеку принес несколько пачек евро перетянутых бумажной лентой с зелеными полосками.

— Остальное получишь на месте.

Иван схватил деньги, покрутил их в руках.

— Я хочу больше.

— Приятель ты уже назвал цену, — жестко сказал торговец.

— Да, но я не знал что он настолько ценный образец, — Иван чуть отвел в сторону мятый край рубашки и обнажил рукоять мощного травматического пистолета заткнутого за пояс.

— О-о, да ты настоящий ковбой! — весело воскликнул торговец, но тут же жестко спросил, — Сколько ты хочешь?

Я вдруг увидел, как вокруг него появляется страшное красное свечение. Он повернулся ко мне.

— Что ты думаешь об этом? — и, увидев мой взгляд, сказал, — спокойно парень ты еще пока не можешь пользоваться своими возможностями.

Потом повернулся обратно к Ивану и вопросительно посмотрел на него.

— Я хочу еще столько же, нет, в два раза больше.

— Это очень большие деньги, — спокойно произнес торговец, — а очень большие деньги развращают человека, я не уверен, что ты сможешь с ними справиться? Может лучше взять кэш о котором была договоренность сразу?

— Мне плевать, на то в чем ты не уверен, — выпалил Иван.

— Хорошо Иван, — торговец примирительно поднял руки, — привези его на место и ты получишь свои деньги.

— Только не вздумай меня нае***ть, — не унимался Иван, трясясь от злости, — если вдруг что-то не так я убью его и дело с концом ты не получишь ничего.

— Хорошо, хорошо Иван, — улыбнулся торговец, — все по-честному, только маленькая просьба, — он поднял руку перед лицом Ивана, не соединяя в кольцо большой и указательный палец показал некое маленькое расстояние между ними, — перестань накачивать его всяким дерьмом. Слышишь? Ты испортишь товар.

Подошла Кира с бумажным пакетом, наполненным едой и бутылками воды.

Я видел, как красная аура торговца стала угрожающе бордовой с черными размывами — это обозначало угрозу, что он убьет и Ивана и Киру. Но это видел я, а Иван же видел протянутую к нему руку.

— А вот и твоя женщина Иван. Ну, скрепим сделку? — весело воскликнул торговец.

Иван пожал руку.

— Помни, не пытайся меня нае***ть, — напомнил он ему, потом посмотрел ему в глаза и спросил, — а ты не боишься, что я могу сбежать с этими деньгами?

Торговец рассмеялся.

— Иван, это будет твоя самая страшная ошибка, совершенная в жизни. Поверь мне, лучше тебе этого не делать. Иначе ты и твоя подружка познакомитесь с Бютючи. Ни кто лучше него не свежует человека подвешенного на крюках в его скотобойне. Но по совместительству он еще в некотором роде ученый генетик.

Он добродушно кивнул, похлопал Ивана по плечу, потом развернувшись на одной ноге, словно балерина, пошел к своей машине. Я лишь услышал обрывок тихо оброненной им фразы.

— Jebem ti krv.

Встреча с торговцем живым товаром изменила Ивана в другую сторону, но больше всего на него повлияли деньги, лежащие в сумке на заднем сиденье. Он стал веселым, добродушным, часто шутил, обнимал Киру. Иван сидел за рулем с улыбкой на лице и мечтательно смотрел «в никуда». Но в противоположность ему женщина становилась с каждым часом все более мрачной и задумчивой. Глядя на нее казалось, она потеряла не просто интерес к жизни, а потеряла жизнь в себе. На все вопросы Ивана, Кира отвечала очень вяло, чаще односложными ответами, а иногда вообще не реагировала на обращение к ней. Большую часть пути она безучастно смотрела в окно, бессмысленно скользя взглядом по небольшим холмам, залитым солнцем и по сизым предгорьям на горизонте. Она пыталась о чем-то размышлять. Вела внутреннюю напряженную борьбу в своем сознании. Я видел эту борьбу в скрытых ото всех эмоциональныхвсплесках психологического опустошения, страха, неуверенности.

До Косово оставалось несколько часов пути, когда случилась трагедия.

Холмистая местность юго-восточной Европы незаметно стала гористой, и дорога запетляла среди отвесных скал с одной стороны, а с другой стороны она ограничивалась опасной каймой покатых обрывов наполненных огромными камнями. Дорожные знаки свидетельствовали, что мы въезжаем на территорию румынских гор и, миновав знаменитый своей протяженностью и мрачностью туннель Трансфэгэрашского шоссе, мы очутились в окружении дивного горного массива Бихор. Я впервые видел такую красоту — горные пики были покрыты густой хвойной и лиственной растительностью, отчего казалось, все вокруг наполнено острыми изумрудными волнами и мы двигались по этим волнам, поднимаясь и опускаясь по замысловатому серпантину дороги. Здесь было много жизни. Она наполняла каждый миллиметр поверхности. Я хотел протянуть руку в открытое окно, чтобы коснуться всего, что нас окружало. Так я мог бы соединиться с великой материей, с тем, что представляет ее самую активную форму существования. Я снова начинал слышать в себе голос. Но этому не суждено было сбыться.

— Мы не должны этого делать, — сказал неожиданно Кира, все также продолжая безучастно смотреть в окно.

— Я не понял о чем ты? — спросил Иван, отвлекшись от дороги.

— Я говорю, мы не должны этого делать. Поворачивай обратно!

— Ты чего? Совсем рехнулась! — закричал на нее Иван, — что, черт возьми, на тебя нашло?

— Мы совершаем с тобой ужасную вещь!

— Совесть проснулась?

Кира повернулась к своему спутнику. Ее взгляд был тверд, она непреклонно смотрела на Ивана.

— Не важно.

— Поздно, — прошипел он в ответ.

И прибавил газу.

— Слишком поздно на тебя снизошло. Мы уже взяли деньги.

— Так верни их.

— Я этого не хочу!

Закричал на нее Иван.

— Понимаешь, я этого не хочу! Я хочу продать этот проклятый кусок мяса, что сидит на заднем сиденье. Потому что я хочу получить деньги! Много денег! Да и ты мне не нужна. Я таких, как ты теперь могу купить целый десяток! Лучше тебя, с большими сиськами. Девок, которые не будут постоянно ныть, а выполнять только мои желания.