Проклятый код (СИ) - Шмокин Дмитрий Анатольевич - Страница 42

— Мы превосходно провели время! Благодарю тебя наш милый мишка! Это были наши самые чудные мгновения. На сухом и чёрством, как забытый хлеб в тостере, там, — она показала пальцем вверх, — на Марсе, я буду вспоминать это с особым чувством. Наклонись ко мне, я тебе что-то скажу.

Балу опустил к ней свою косматую голову, Мюриэл погладила его по волосам и громко чмокнула его в нос.

Он смущенно потер его.

— Я всегда готов для своих друзей, — проревел он.

Вечером мы сидели на веранде его огромного, сложенного из толстых сосновых бревен дома. Солнце зашло за горизонт все стало вокруг сизо-синим, потеряв свои четкие очертания, лишь пик Маунт-Худ алел ярко-красным треугольником, отсвечивая на градиентном небе, где синий цвет постепенно переходил в киноварь, как на картине художника импрессиониста. Сначала веселый и словоохотливый Балу, стал вдруг задумчивым и грустным. Мы заметили это. После настойчивых попыток Мюриэл удалось выведать причину его грусти.

— Я очень одинок, — печально сказал Балу, — все говорят, что я огромен, как скала, но я чувствую себя маленькой одинокой песчинкой в бесконечной Вселенной. Я видел сегодня ваши счастливые лица. Вы наслаждались друг другом. Вы любите, потому что есть друг у друга. Это большое счастье, а одиночество так грустно, это тоскливо. Долгими вечерами я сижу здесь один и мне даже некому рассказать том, что я видел, некому показать всю красоту, что вы видели сегодня. Никто не прижмется ко мне… Мне некому это передать.

Мне было очень жаль Балу. Я вспомнил друга Кларка тотемита Гетса и его жену Джусс. Кларк рассказывал, как Гетс был несчастен и одинок, живя в африканской саванне, пока он не создал для него пару.

— Но почему компания не создаст тебе пару. Ведь это логично.

Балу вздохнул.

— Я всего лишь инструмент, живой агрегат обслуживающий весь этот национальный парк. Ни кто не заинтересован создавать новых существ, способных заполнить жизненное пространство здесь. Ведь ты же знаешь это Георг. Я пытался встречаться с женщинами из людей, но я всегда чувствовал, что я для них лишь странная забава, уродец, интересное приключение.

— Может ты просто не встретил ту, которая тебя полюбит по-настоящему? — спросила Мюриэл.

— Нет, — покачал головой Балу, — это не возможно, потому что я другой, и я сам не чувствую к ним желания быть вместе. Мю, посмотри на меня! Я слишком огромен для людей. Это должна быть женщина похожая на меня, моей крови, моего вида, моего роста.

Я рассказал ему про работу Кларка для Гетса. Балу с надеждой посмотрел на меня.

— А ты бы смог создать для меня мою женщину? Такую же, как я?

Он смотрел на меня, своими тёмно-коричневыми глазами ожидая, что я скажу. Я же растерялся.

— Я ни разу ничего подобного не делал, — неуверенно начал я, — у меня нет опыта и даже нет лицензии на такую деятельность.

— К черту лицензию! Попробуй. Ты принесешь в мою жизнь смысл, — вздохнул Балу.

«Помоги ему!», — передала мне свои мысли Мюриэл.

«Я ни разу этим не занимался, любая ошибка может привести к плачевным результатам», — ответил я.

«Ты самый одаренный из нас. Ты кумвитай, который может все. Мой отец тебе поможет. Он всегда говорил, что ты сможешь «все», для тебя нет преград. Сделай это для него. Сделай это для меня», — просила Мюриэл.

— Хорошо Балу, я попытаюсь.

Балу радостно вскочил, и выдернув меня из плетеного кресла, словно травинку из рыхлой земли, обнял. Я почувствовал, как затрещали мои кости, так громко будто попали под многотонный каток, а нейромод мгновенно активировался и принял защитные меры, посылая импульсы, в мышцы сделав их твердыми, как камень.

Я впервые брался за такой сложный проект. Кларк с большой тревогой принял нашу просьбу. Его, прежде всего, пугала ситуация которая разворачивалась вокруг спаунов и любое неверное решение могло привести к ее усугублению.

— Георг! — взволновано воскликнул он, — у тебя нет ни опыта, ни лицензии для такой сложной работы. Да у тебя есть очень хорошие знания, и ты одарен больше чем кто-либо из нас, но это риск. Очень большой риск. Если это выйдет наружу, общественность людей, узнав о незаконных работах в области синтетической биологии, — он сбивался от волнения и перескакивал от одной мысли к другой, — которая и так уже напоминает улей, наполненный раздраженными осами, пойми, последствия будут еще тяжелее.

Но уступив уговорам Мюриэл, все же обещал помочь.

Главные сложности были не в получении биоматериалов, а в дальнейшем выращивании химерического эмбриона человека с генами медведя. Для этого нужно было специфическое оборудование — эмбриональная искусственная камера или проще искусственная утроба, управляемая нейросетью с комплексом сложных программ. Этого оборудования не было. Оно находилось в университетах, в лабораториях биологических компаний. Ближайшее находилось в Хоторне в распоряжении «Спэйс Икс», но не могло быть речи об его использовании. Кроме этого из биоматериалов была нужна специально подготовленная в лаборатории женская яйцеклетка и специфические биоматериалы, содержащие ДНК североамериканского медведя. С геномом медведя все было проще, их могли прислать по личной просьбе Кларка из университета в Торонто, не задавая лишних вопросов. Но остальное было не совсем легально с нашей стороны. По закону манипуляции с уже оплодотворенной человеческой яйцеклеткой зиготой могли производить учреждения, имеющие специальную лицензию. Отсутствие могло привести нас всех в тюрьму. Кларк предлагал отправиться на судно Альберто Гирландайо «Горизонты Бигль», на нейтральную территорию и провести все работы там, используя самое передовое оборудование для синтетической биологии. Но мы с Мюриэл не могли покинуть предгорья Маунт-Худ без разрешения «Спэйс Икс», это могло повлечь разрыв контракта, а ставить в известность руководство компании было тоже неприемлемым шагом.

В поиске решения мы зашли в тупик.

Балу был расстроен. Но как-то в один из вечеров, когда мы сидели на веранде его дома, вдруг неожиданно спросил.

— Женщина… Человек, может выносить этого ребенка?

— Теоретически да, — неуверенно ответил я, — ни кто не проводил такого эксперимента. По крайней мере, я не слышал, чтобы это делалось открыто, легально. Потому что есть законы, категорически запрещающие человеку вынашивать плод, полученный химерическим путем. Он был принят по соображениям этики и рисков, получить новые межвидовые патогенные микроорганизмы, к которым человек был ранее невосприимчив, а также из-за некоторых условий физиологического характера.

— Но это возможно? — настаивал Балу.

— Да это возможно, — развел я руками, не понимая, куда он клонит.

Я активировал нейромод, сделав попытку узнать, о чем он думает, но этого не понадобилось, он высказал свои мысли вслух.

— У меня есть один очень близкий друг вождь племени Нук из народности Оджибе. Их тотем медведь. Даже его имя Матхотопа переводится на английский, как три стоящих медведя.

Я, кажется, начал понимать, что хотел сказать нам Балу и, подозревая суть его предложений, готовился к отпору.

— Его жена, Кими. Она всегда хотела иметь дочь, но у них рождались лишь сыновья. Матхотопа всегда мне говорил, что если бы у него была дочь, то для него было бы счастьем породниться со мной, полумедведем. Они видят во мне воплощение медведя в человеческой сущности, который для них священное животное, их тотем. Это тебе и яйцеклетка зигота и женщина, я думаю, та которая сможет и захочет выносить в себе такого ребенка.

Помню я так и застыл с открытым от удивления ртом, нейромод сам деактивировался и молчал. Удивительно, но Мюриэл поддержала его. Мне не оставалось ничего другого, как согласиться. Когда я сообщил о наших планах Кларку, он был в панике.

— Представь себе последствия, если ты допустишь хоть малейшую ошибку, — Кларк, обычно говоривший спокойным голосом, не мог сдержать эмоций, — тебе тогда не избежать тюрьмы. Человеческое общество усиливает негативное давление на нас с каждым днем. Если ты ошибешься, будет повод к принятию драконовских законов в отношении спаунов.