Это про меня (СИ) - Оболенская Ася - Страница 46

— Ненавижу твой самоконтроль. И то, как тебе это удается, тоже ненавижу!

А потом приподнялась на носочки, потянулась и поцеловала. Сама, больше не ожидая, пока Ян сделает первый шаг, однако и здесь он нашел выход. Нестеров не стремился активно отвечать, доводя тем самым до отчаяния, добившись разочарованного стона с моей стороны.

И лишь удовлетворившись этим, перехватил инициативу, уверенным движением подхватив за бедра и перенеся на стол. Кажется, в этот момент на пол упала бутылка молока.

Ничего, ей и на полу неплохо.

Я таяла в руках Яна, возбуждаясь лишь сильней, слыша его сбивчивое дыхание, понимая, что причина тому — я.

Он отстранился лишь раз, когда я уже забыла, что значит воздух. Тяжело дыша, прижался своим лбом к моему и хрипло прошептал.

— Не ненавидишь. Так не ненавидят.

В этот раз я не стала спорить, потому что мы оба отлично понимали, что он был прав.

Уже позже, все же собравшись позавтракать, Нестеров решил посвятить меня в подробности триумфального появления своего родителя.

— Они с мамой давно в разводе, но его это ничуть не смущает, — Ян усмехнулся. — Да его даже не смущает, что она здесь уже не живет. Он, видимо, запрограммирован возвращаться, когда до кондиции доходит.

— И что, соседи полицию еще не вызывали?

— Ну-у-у, — протянул Нестеров, — пытались, но по лицу получали быстрей, чем успевали осуществить задуманное.

— Что, серьезно были случаи? — услышанное звучало дико.

— Было разок, я тебе как-нибудь потом расскажу. Презабавная история.

— А почему не сейчас? — надула губы.

— Потому что сейчас у нас есть дела поважнее.

Хотела уже придумать что-нибудь про маньяка, но вовремя подняла глаза и заметила, что хитрого блеска в них не появилось, наоборот, Нестеров был серьезен.

— Ты меня пугаешь, — даже не соврала.

— Я сам себя сейчас пугаю, — немного нервно усмехнулся он и взъерошил волосы.

— Что ты задумал? — спросила, стараясь спрятать нараставшую тревогу.

— Хочу предложить тебе съездить за вещами, — уверенно, не отводя взгляда, проговорил Ян.

— Что? — быстро заморгала, понимая, к чему он клонит.

Нестеров же в это время поднялся со своего места напротив и переместился на соседний стул, развернув к себе лицом, положив руки по обе стороны моих бедер.

— Я подумал, что, если решил быть эгоистом, то должен оставаться им до конца, — сказал он, глядя в глаза. — Потому что время, проведенное без тебя, сейчас кажется самым бессмысленным в жизни. Потому что я просто не готов тебя отпустить.

От его слов в душе все взрывалось, а на языке крутились слова, которые так и не смогла произнести. Вместо этого кивнула, не в силах выдавить из себя ни звука, ведь нуждалась в нем, возможно, даже сильней, чем он во мне.

Понимая, что просто не в праве влезать в его мысли и пытаться заставить отказаться от мечты.

Метилофобия — боязнь алкоголя.

Луша абсолютно не удивилась, когда я позвонила и сказала, что поживу у Яна, скорей, она ждала такого решения. Не удивилась и я, когда через пару дней подруга сообщила, что Серега хотел бы перебраться к нам. Все происходящее было настолько непривычным, но и таким правильным одновременно, что никто даже не думал обсуждать столь резкие перемены в нашей жизни.

Каждый вечер Ян встречал меня после работы, неизменно придумывая, чем заняться. По выходным мы выбирались куда-нибудь всей компанией. Гену, наконец, отпустила хандра по поводу всеобщей несостоятельности и нерешительности, и он вновь стал самим собой, наперебой с младшим братом придумывая идиотские идеи того, как можно организовать досуг.

Стоит ли говорить, что с их предложениями теперь я не поспорила ни разу.

Жизнь вообще заиграла новыми красками, когда многие из запретов спали. Оказалось, что все может быть гораздо интересней выбора нового ковра. Можно проснуться с утра и утонуть в таких родных глазах. Или заснуть вечером, растворяясь в ласке.

Можно и вообще не спать!

Если рядом есть тот, с кем каждая минута, проведенная вместе, пусть даже уборка квартиры и прогулка с Кутузовым, становится удовольствием. Хотя второй пункт программы, конечно, не обходился без комментариев Михаила Федоровича, но по части ответов на неудобные вопросы я стала практически мастером.

Не отставал от дедушки Яна и Доронин, настроение которого с каждым днем становилось лишь хуже. Нет, он по-прежнему выглядел спокойным, как танк, но холодная улыбка, которой парень сопровождал все свои действия, первое время даже поеживаться заставляла. Позже я, конечно, привыкла, только теперь безошибочно чувствовала настроение начальника.

Я знала, что когда-нибудь идиллия закончится, однако отчаянно гнала эти мысли прочь. Наверное, это стало очередной скорлупой, куполом, который я возвела вокруг себя вместо предыдущего, однако ничего не могла поделать. К хорошему, простому, а может, и к лучшему очень быстро привыкаешь.

Еще два раза мы посещали мероприятия, как-то связанные с семьями Дорониных и Ильиных. Ян, конечно же, в сопровождении безупречной Алены, а я с Никитой, молчаливость которого стала приближаться к опасному уровню.

Сперва, едва заметив такие перемены, пыталась как-то разговорить парня, который за последнее время успел стать мне приятелем, однако тот лишь криво улыбался и вновь принимал непробиваемый вид. Я же пожимала плечами и не старалась влезть в душу, понимая, что и у Антихриста Станиславовича тоже есть своя скорлупа.

Про отъезд мы с Яном не говорили ни разу. Он не поднимал эту тему, видимо, потому что просто не считал нужным. Я же окончательно укрепилась в своей позиции.

Да, у меня была мечта. Но когда мечта касается другого человека, то теряет всякий смысл, если не находит взаимности.

Однако в какой-то момент мы просто оторвались от реальности, сменив один замкнутый мирок на другой, не замечая ничего вокруг. Продолжаться вечно это, конечно, не могло, ведь всему рано или поздно приходит конец.

День основания бизнеса Станиславом Аркадьевичем всегда считался большим праздником и отмечался в первый день лета. Даже нам, рядовым сотрудникам «Эвиты», в этот праздник прилетали небольшие бонусы в виде сокращенных рабочих часов.

В этом году мне выпала честь взглянуть на этот день с другой стороны. Хотя как честь… С большим удовольствием я бы провела время наедине с Яном, однако Нестеров со своей стороны также обещал помочь Алене.

— Ты какая-то чересчур серьезная, — проговорил парень, встав позади и обвив руками талию, пока я безуспешно пыталась нарисовать ровные стрелки.

— Сам попробуй краситься с расслабленным видом, — усмехнулась в ответ.

Вместо ответа Ян оторвался от моей шеи, задумчиво посмотрел на себя в зеркало и качнул головой.

— Нет, я, пожалуй, лучше так, — после чего пошел собираться.

Я же, оставшись в одиночестве, отложила карандаш и тяжело вздохнула. Нестеров был прав, в последние дни сдерживать себя становилось все сложнее. Все же я была не такой хорошей актрисой, чтобы делать вид, что меня абсолютно не волнует то, что дорогой человек через неделю улетает навсегда.

Быстро заморгав, отогнала подступившие непрошеные слезы, грозившие испортить получасовые старания перед зеркалом. Поправив платье, улыбнулась, вышло немного неестественно, но терпимо, и вернулась в спальню, где Ян боролся с узлом галстука.

— Еще раз повторяю, переходи на галстуки на резинке, как в школе, — усмехнулась, подойдя ближе. — Ты безнадежен.

— Какая высокая оценка моих талантов, — прокомментировал Нестеров, склонившись ближе, мешая завязать нормальный узел.

— Объективная, — сказала и немного отодвинулась, сосредоточившись на галстуке.

Ян мешать не стал, а терпеливо ждал, пока я закончу манипуляции и, лишь услышав мое удовлетворенное: