Мои глаза говорят мне (СИ) - "ABasik" - Страница 18

— Тогда почему нельзя было просто отпустить ее?

Серудуэра грозной поступью устремился к Ишиде, заставив его прижаться спиной к стене.

— Потому что. Я. Принципиален, — громко выговорил Серудуэра ему в ухо, на котором недавно громоздилась гарнитура. — Как ты себе это представляешь? «Опаснейший серийный убийца отпустил жертву, не причинив ей вреда». Да я бы посмешищем стал!

Серудуэра резко развернулся и снова зашагал к Нишимии.

— Я размышлял, что можно сделать, чтобы не изменить своим принципам, но продолжить держать Токио в страхе. Сначала я решил поступить как обычно — напугать Шоко. Понимаешь? Я так со всеми делаю. Перед физической расправой устраиваю психологическую. Знал бы ты, каково это — уничтожать человека с помощью одних лишь слов и интонаций. Наблюдать, как он мочится под себя, как теряет дар речи, как надежда тускнеет в его глазах… Словно крадешь его душу. Ни одно удовольствие мира не сравнится с этим, Шоя.

Вот только в случае Шоко возникла проблема. Ни слов, ни интонаций она услышать не способна. Общение посредством бумажки с ручкой оказалось неэффективным — что ей ни напиши, ноль реакции в ответ!

Серудуэра приблизился лицом к лицу Нишимии. К удивлению Ишиды, она мгновенно перестала плакать, а выражение лица стало предельно апатичным.

— Ты посмотри — она снова это делает! — воскликнул Серудуэра, после чего обернулся на Ишиду. — Интересный факт: при прочтении имени Шоко на иной лад получается слово «стекло». И, к моему огромному разочарованию, я не смог это чертово стекло разбить!

Серудуэра с силой пнул ножку стула. Нишимия вздрогнула всем телом, однако сохранила прежнее выражение лица.

— Она… заставила меня почувствовать себя беспомощным, впервые за долгое время, — почти шепотом выговорил Серудуэра. — Я не мог оставить это просто так. В поисках решения мне пришла мысль задействовать кого-то, кто ей дорог. Уж это точно должно было на нее подействовать.

— Почему вы выбрали меня? — спросил Ишида.

— Ну, начнем с того, что ты единственный мужчина, с которым Шоко вела переписку. Диди выяснил, что у тебя проблем со слухом нет, и мне стало интересно, какие отношения могут быть у глухой девушки и здорового парня. Когда Диди начал зачитывать вашу переписку, я быстро смекнул, что вас связывает нечто особенное. И не ошибся.

Шоко подробно рассказала о ваших с ней отношениях. Удивительная история, я серьезно, парень! А когда выяснилось, что ты ее один раз уже спас от смерти, я стал более чем уверен — ты не сдрейфишь повторить свой подвиг. И погляди-ка, ты уже здесь, на финишной черте! Даже когда я солгал тебе про кормление человечиной, ты от нее не отвернулся.

«Все-таки это была ложь…»

— Если хочешь знать, вот, чем она питалась в моей камере, — Серудуэра указал на стоящую в углу капельницу. — Почти что детская смесь: белки, жиры, углеводы и витамины, ничего лишнего. Всем девушкам, попадающим в мои стены, предстоит эта диета. Потому что во время вскрытия тела нет ничего хуже, чем столкнуться с полупереваренной едой в желудке… Отвратительно.

— Вы сказали, что я на финишной черте, — произнес Ишида. — Так может уже приступим к последнему заданию?

Губы Серудуэры искривились в чудовищной улыбке, обнажив идеальные белоснежные зубы.

— Хорошо, Шоя. Приступим. Диди! — крикнул Серудуэра.

Сию секунду дверь в комнату открылась, и на пороге появился Диди в костюме обезьяны. Он держал в руках деревянную коробку с камнями из Суимона. Диди подошел к Ишиде и бросил коробку ему под ноги, едва не отдавив ступни.

Серудуэра приблизился к ним и положил руку на плечо Диди, который стоял как вкопанный и пронзал Ишиду взглядом.

— Знаешь, что забавно, Шоя? — сказал Серудуэра. — Без тебя мы здесь были как те три обезьяны. Ну… понимаешь, о чем я?

Ишида отрицательно помотал головой.

— Серьезно? — удивился Серудуэра. — Тебе не помешало бы развивать эрудицию. Я тебе помогу. Ивадзару — обезьяна, которая не говорит, — он похлопал по плечу Диди. — Как ты мог заметить, он крайне немногословен. У него даже костюм соответствующий, разве не забавно!

Коротко усмехнувшись своим словам, Серудуэра указал рукой на Нишимию.

— Кикадзару — обезьяна, которая не слышит, — объявил он. — Здесь в принципе все понятно.

После этого Серудуэра закрыл ладонями свои глаза…

— Ну и, наконец, Мидзару — обезьяна, которая не видит.

Серудуэра развел в стороны руки — его белые глаза лежали у него на ладонях.

От ужаса Ишида скатился спиной по стене. Приступы рвоты атаковали его, однако пустому желудку нечего было извергнуть наружу. В голове Ишиды, должно быть, навечно отпечатался этот момент — лицо Серудуэры с пустыми глазницами, через которые виднелись внутренности головы.

— Знаю, Шоя, знаю, — донесся голос Серудуэры. — Никто еще не оставался равнодушным. Даже Шоко поморщилась.

Цепкие руки Диди схватили Ишиду за грудки и подняли обратно на ноги. К счастью, Серудуэра уже вставил «глаза» обратно.

— Между прочим, существуют упоминания четвертой обезьяны, — сказал он. — Но ее все игнорируют, потому что, сам знаешь, число 4 наводит страх на суеверных. Сидзару — обезьяна, которая не делает. Обычно ее изображают… держащейся за пах.

Едва он это произнес, Диди со всей силы пнул Ишиду в промежность. С трудом сдерживая стоны боли, он рухнул на пол и поджал под себя ноги. Ишида уткнулся лицом в пол и стиснул зубы, до его слуха доносились раскаты хохота Серудуэры, а также «обезьяньи» вопли прыгающего на месте Диди. Но гораздо мучительнее для него было снова услышать рыдания Нишимии. Пересилив себя, Ишида поднял на нее взгляд и сказал жестами: “Не надо плакать”.

— Все, иди отсюда, — скомандовал Серудуэра своему подручному.

Диди спешно покинул комнату и захлопнул за собой дверь.

— Поднимайся, Шоя, — сказал Серудуэра. — Ты ведь, кажется, хотел приступить.

Ишида с трудом поднялся на ноги.

— Что я… должен сделать? — прохрипел он.

— Полагаю, ты не знаешь кое-чего о жизни Шоко до ее появления в твоем классе, — заговорил Серудуэра. — Вряд ли тебя это обрадует, но ты далеко не первый, кто ее травил. В предыдущих школах происходило все то же — слуховые аппараты ломали, в озере купали, мусор на голову высыпали.

Снова упершись в стену, Ишида поднял взгляд на Нишимию. Как он и просил, она сдерживала слезы, однако ее губы и веки заметно дрожали.

— А еще, — продолжил Серудуэра, — в нее бросали камнями. Представляешь? И в ее младшую сестру, Юзуру, тоже. Причем, чаще всего метили в голову. Даже я ощутил некий дискомфорт от услышанного… Шоко призналась, что до сих пор чувствует себя виноватой из-за страданий сестры. Так что, она начала брать на себя вину еще до знакомства с тобой.

— Я не понимаю, чего вы от меня хотите?! — сорвался Ишида.

— Чего тут непонятного, Шоя? Как думаешь, зачем перед тобой лежат камни?

Взгляд Ишиды опустился на злосчастную коробку.

— Я хочу, чтобы Шоко испытала страдания, — произнес Серудуэра.

На глаза Ишиды начали наворачиваться слезы.

— Не заставляйте меня…

— Это последнее задание, Шоя! Выполни его, и Шоко будет свободна. Ты должен разбить стекло. Напомнить Шоко о том, как однажды делал ее жизнь кошмаром.

— Зачем… — Ишида рухнул на колени. — Зачем это нужно?

— Затем, чтобы эта сука не думала, будто победила меня! — заорал вдруг Серудуэра. — Я никому не позволю скрывать от меня свою душу!

Ишида услышал, как в воздухе что-то резко свистнуло. Он поднял голову и увидел в руке Серудуэры длинный нож.

— Выбирай камень, — сурово произнес он. — И перестань уже ныть.

Утерев слезы, Ишида подвинул к себе коробку. Он принялся копаться в поисках самого маленького камня. Когда такой обнаружился, Ишида поднялся с пола.

— А теперь — кидай ей в голову, — скомандовал Серудуэра.

Ишида почувствовал, как нечто пытается вырваться из него наружу, покинуть его искалеченное и измотанное тело. Он хотел сказать Нишимии: “Я легонько брошу в тебя камнем, а ты должна заплакать так сильно, как только сможешь”. Однако, едва он поднял руку для жеста, его осадил Серудуэра: