Кайа. Повторная жизнь (СИ) - Иванов Александр Анатольевич - Страница 18

— Итак, дети, — говорит наш классный руководитель, — сегодня мы…..

Он не договорил. Так как дверь в класс внезапно распахнулась.

И по классу полетел какой-то предмет. Который упал в задней части класса. И разбился, выплеснув какую-то жидкость. После чего все загорелось. Занавески, шкафчики с книгами, пол. По счастью никого из учеников огонь не зацепил.

Еще никто не успел отреагировать на «коктейль Молотова», как в класс ворвался некто. Приглядевшись к которому, все узнали «вундеркинда» из нашего класса.

Видок он имел абсолютно безумный. Перекошенное от ярости лицо. И здоровенный фингал под глазом.

И двустволку. Которую, незнамо как, протащил в школу.

Прежде, чем кто-то успел сказать хоть что-то, псих выстрелил из одного ствола. Поверх наших голов. Разнеся вдребезги окно.

После чего истошно заорал:

— Всем встать у доски!!!

Что все, с воплями и визгами, и сделали. Тем более, что класс разгорался все сильнее.

Яростно орала пожарная сигнализация по всей школе. Где же школьная охрана, когда она так нужна?

Учитель в панике забился в угол.

Твою дивизию! Почему я не могу просто пожить роскошной жизнью богатенькой девочки??? За то время, что я пробыл в этом мире, у меня набралось всяких приключений больше, чем за мою всю прошлую жизнь. Вселенная даже не думает оставлять меня в покое.

Стоя у доски, отталкиваю от себя Яну и шепчу ей:

— Стой как можно дальше от меня и как можно ближе к двери! Псих явно по мою душу пришел. И присядь на корточки, чтобы в случае чего тебя не задело! И будь готова бежать отсюда, при первой возможности!

Яна, послушавшись меня, бочком продвинулась в правый угол класса, присев на корточки.

Тем временем псих, выискав меня глазами в толпе, поднял дуло своей двустволки. И направил на меня.

— Ты, — заорал он, — шаг вперед.

Делаю шаг вперед.

— Посмотри на меня! Это ты виновата, богатенькая девочка!

Смотрю на него. Молчу.

— Мой отец мне сказал, что я никчемный отброс. Раз не смог быть лучше, чем маленькая богатая никчемная сучка. И избил меня! Посмотри на мое лицо! Это все ты виновата, тварь!

Похоже, папаша у нашего «вундеркинда» тот еще чудак, на букву М. Хотелось бы мне сказать ему «пару ласковых»!

— Тебе все на халяву достается, ты же из богатеньких. Как и все вы!!! — продолжал он истерично орать, обводя безумным взором класс, — а моя семья была вынуждена 2 года во всем себе отказывать. Чтобы расплатиться с долгами, за первый год моего обучения тут!!!

— И вот, ты все разрушила. И еще посмеялась надо мной!!!!!! — продолжал буйствовать псих, — ну а теперь? Почему я не слышу твоего смеха?

Надо что-то предпринимать, — думаю я, — иначе он меня точно пристрелит. Но бросаться на ружье — не вариант.

— Послушай, — говорю я, — я не хотела тебя никоим образом обидеть. Опусти ружье. Пошутили и хватит. Пока никто не пострадал, все это можно замять.

Слушая меня, со злорадной усмешкой, «вундеркинд» слегка опустил ружье.

Выдохнув, продолжаю:

— Нельзя все время побеждать. Даже такому умному парню, как ты. Жизнь она как зебра. Черная полоса сменяется белой. У тебя обязательно все получится. Будешь и дальше отличником. Может и не в этой школе. Найдешь себе девчонку, все будет тип-топ.

Кажется последнее предложение я сказал очень зря. Похоже, я задел какие-то нити, в его поехавшей голове. Которые не следовало задевать.

Он сейчас меня пристрелит, — мелькнула мысль, — и я бросился на пол. Спустя мгновение раздался выстрел. Который оглушил меня.

«Вундеркинд», спешно, пытался перезарядить свою двухстволку. Трясущимися руками. За этим занятием его и скрутила прибежавшая, наконец-то, охрана.

В классе творится адЪ. Вопли и визги. Все горит. Все в дыму. Все толкаются и пытаются выбраться из класса. «Вундеркинд» дико орет, вырываясь из лап охраны. Сюрреализм.

Яна подбежала ко мне. Поднимает меня с пола. Трясутся колени.

Выходя из класса оглядываюсь, боясь обнаружить кровь и тело. Но по счастью, пострадала только доска. Похоже, даже до самых тупых моих одноклассников дошло то, что стоять за человеком, в которого целятся из ружья — вредно для здоровья. Кашляем от дыма.

Нас выводят из школы. Вокруг уже полно машин разнообразных служб: полицейских, медицинских, пожарных.

Над школой барражирует вертолет.

Репортеры донимают всех и каждого своими вопросами.

Звоню «отцу». Сообщаю о произошедшем. Тот отвечает, чтобы я спрятался в безопасном месте. За мной уже едет.

Подходит медик. Спрашивает нас о том, все ли с нами в порядке. Отвечаем, что да.

Полиция выводит «вундеркинда». Тот рыдая идет, не сопротивляясь.

Родители угробили ребенка своими непомерными амбициями. Жаль.

К нам подбегает мой «отец». Обнимает меня. Задавая не оригинальный вопрос:

— Все ли с тобой в порядке?

Чуть позже в машине. Отъезжаем от горящей школы для богатеньких. Не завидую Директору.

«Отец» везет меня и Яну домой. «Подруга» звонит матери. Сообщает, что с ней все окей и что ее везет домой мой «отец».

С ужасами на сегодня покончено. Надеюсь.

Тот же день. Позже. Дома.

Потихоньку прихожу в себя. Пью чай. С лимоном.

Вокруг меня крутятся домашние. Беспокоятся о моем психическом состоянии. Это уже начинает надоедать.

Меня на сегодня отключили от внешнего мира. ТВ, Интернет, телефон под запретом. Попытка моего восстания против этого решения провалилась.

— К нам едет психолог, — говорит Марина, которая до этого с кем-то разговаривала по телефону.

Ухмыляюсь, вспоминая известную фразу из «Ревизора».

Минут через 30.

К нам пришли двое.

Женщина — какой-то психолог, которую «отцу» порекомендовали. Как одного из лучших детских специалистов.

И мужик. Представился следователем. Из прокуратуры.

Ждем адвоката. Ту женщину, что была с нами в полицейском околотке.

А пока Марина отвела меня с психологом в гостиную. Дабы та смогла оценить мое психическое состояние.

Окей. Если это успокоит родных Кайи, то я не против. В конце-концов сегодня отличный день, чтобы сменить школу. Лучше даже нарочно не придумаешь. Так что вести себя надо как паинька.

Сидим болтаем. Психолог представилась Ольгой Васильевной. Выяснилось, что ее очень заинтересовал мой случай. Ага. Девочка, которая лишилась памяти. И которая ВНЕЗАПНО стала отличницей.

Сижу, смотрю на эту самую Ольгу Васильевну.

Лет, наверное, около сорока. Но на свои года совсем не выглядит. Очень ухоженна. Одета дорого и со вкусом.

Лицедейка просто 80 уровня. Слушая ее болтовню, создается стойкое ощущение, что разговариваешь с девочкой-подростком. С ровесницей Кайи.

Моментально втирается в доверие.

И болтает, вроде бы и ни о чем. Но если вдуматься, то очень умно и каверзно строит беседу. Ловко пытаясь выудить то, что ей нужно узнать.

И она бы выпотрошила, фигуральной выражаясь, Кайю. Не будь «у штурвала» я..

Короче говоря, с этой дамочкой ухо держать нужно востро. Иначе может и раскусить мою игру. Не зря ее рекомендовали, как первоклассного специалиста.

По-этому, скромно сижу. Потупив в пол глазки. И стараюсь односложно отвечать на вопросы. Не особо помогая поддерживать беседу.

Почему-то подумалось, что от нее пострадал не один десяток мужчин. Которых она обобрала до нитки.

Явилась адвокат. И нашу милую беседу прервали, наконец-то.

По мнению Ольги со мной все неплохо.

— Хоть Кайа и выглядит слегка подавленной, но с ней все в порядке, — выносит вердикт психолог, — даже странно. Учитывая то, через что ей сегодня пришлось пройти. Удивительно стойкая девочка.

И дает свое дозволение на мой разговор со следователем.

При этом решив остаться и послушать. О чем же я расскажу следователю.