Граф (СИ) - Магазинников Иван Владимирович - Страница 25

Герцог важно раскланялся, нагнулся к знаменосцу и что-то ему прошептал.

Тот тут же вскинул витой медный рог и затрубил сбор. Толпа зрителей отпрянула в стороны, пропуская охотников: два десятка дворян всех мастей, от зажиточных и сверкающих десятками массивных мифриловых перстней баронов, до проигравшихся в пух и прах маркизов да герцогов, щеголяющих фамильными гербами с ободранной позолотой.

Разумеется, при каждом был минимум один слуга, а то и сразу несколько: конюший, сокольничий, проводник-охотник, писарь да повар. Словно и не на охоту они собрались, а на выставку.

Шардон недовольно кривился, изучая все это великолепие.

Потому что в его базе данных все эти наряды, узоры, украшения и виды оружия, которыми сверкало виртуальное дворянство, числились в совершенно разных категориях: тут были причудливо и противоречиво перемешаны и страны, и эпохи и сословия. Вот, например, маркиз в типичном камзоле испанского дворянства 16-го века, в гербе которого явно видны классические французские «флер-де-лис» в их характерном начертании эпохи Людовиков. Сам же он при этом носит хоть и весьма прославленную шотландскую фамилию, увы, вообще никаким боком не относящуюся к дворянству, а усы и вовсе закручивает по военной моде британских имперцев.

— Уж небо утром задышало, уж солнышко за лесом встало, — снова продекламировал герцог, давая понять, что пора выдвигаться, и срывая очередные овации восторженной публики.

— Вот гад! — восхищенно выдохнул Тактикус, — Да он же Александра Сергеича рерайтит без зазрения совести!

— Степень совпадения недостаточная, чтобы обвинить его в плагиате. К тому же, нам нужно налаживать дружеские связи, а не наживать себе врага, — отозвался Шардон.

— Ну, можно подкинуть ему еще с десяток идей для новых «поэтических шедевров». Про няню там, или кота ученого…

— Пожалуй, его увлеченность классической поэзией можно использовать как повод для знакомства, — согласился «непись» и тут же пришпорил коня.

Поиск информации по запросу «стихи», «классика русской поэзии», «Пушкин»:завершено!

Мощный и злобный Куклус своей широкой грудью расталкивал столпившихся зевак, слуг и лошадей прочих участников охоты.

— Эй ты, смотри, куда прешь! — возмутился молодой дворянчик, оттесненный в сторону.

— Зачем ты послан был, и кто тебя послал? — угрожающе отозвался граф, подбирая среди когда-то скачанных немногочисленных сборников стихов подходящие строчки.

— Чего?

— Его светлость просит уступить ему дорогу, — вмешался Тактикус, пытаясь смягчить назревающий конфликт.

Значок отношения над головой возмущенного «непися» стремительно багровел. Благородное лицо юного маркиза тоже темнело, успешно конкурируя с иконкой по насыщенности оттенка.

— А мне кажется, что этот твой толстомордый граф меня послал!

— Пора, мой друг, пора, — утвердительно кивнул Шардон.

Тактикус > Шардон: Ты чего творишь, морда дворянская? Он же тебя сейчас на дуэль вызовет!

Шардон > Тактикус: Я пытаюсь привлечь внимание герцога, используя его любовь к поэзии.

Тактикус > Шардон: Да тут не то, что герцог — на нас теперь каждая собака косится и ждет, когда этот молодчик тебя на лоскуты порежет.

Шардон > Тактикус: Значит, я выбрал верную тактику.

Тактикус > Шардон: Ой дурааак!

— Дуэль! — взвизгнул обиженный щеголь, швыряя перчатку в лицо Шардону.

Толпящиеся вокруг «неписи» начали расступаться, освобождая пространство для поединка.

— Один, один остался я. Пиры, любовницы, друзья — исчезли с легкими мечтами, померкла молодость моя, — монотонно пробубнил Шардон, оглядываясь.

— Недурно, господин граф, — оценил его старания герцог, — Вот только души нет в ваших строчках. Не хватает надрыва и полета фантазии. Например, вот вам небольшой экспромт: «Уж небо осенью дышало, уж реже солнышко блистало, короче графа становилась жизнь…»

— День, — поправил его рыжебородой смутьян.

— Что «день»?

— «Короче становился день» — так правильно.

— Уж позвольте мне, как автору, решать — что будет правильным, а что нет. В любом случае, я готов с радостью подискутировать с вами о высоком искусстве поэзии в любое время. Разумеется, если вы переживете эту дуэль. Желаю вам удачи, ну а нам пора развлекаться!

Герцог Шарманьяк пришпорил коня, и вся кавалькада охотников дружно поскакала в сторону леса, оставив под городскими стенами лишь несколько десятков зевак да графа с его противником.

— Поздравляю, дружище! Ты таки получил приглашение в гости от герцога! — похлопал Шардона по плечу Тактикус, — Осталось только разобраться с одной маааленькой проблемой.

И он указал на молодого барона, который уже переоделся в мифриловый доспех и сейчас разминался, ловко размахивая увесистым двуручным мечом, украшенным сверкающими рунами.

— Кажется, тебя сейчас будут убивать, — резонно заметил Тактикус, — С этой махиной убийства мы и втроем не справимся. Слишком большая разница в уровнях.

Шардон не ответил: он изучал правила проведения поединков, каковых в игре оказалось три типа.

Первый, это бой по взаимному согласию в мирной локации. Обычная тренировка, где никто ничего не терял и не выигрывал, кроме чувства победы и морального удовлетворения. Скорее, это была возможность протестировать свой билд или новое оружие.

Второй, это договорная дуэль со ставкой. Кроме утверждения самой ставки, соперники могли выбрать режим «честного» боя, и тогда игра выравнивала им уровни и качество экипировки.

И третий тип — дуэль дворянской чести. Где были гораздо хитрее и сложнее правила, условия и гораздо выше ставки. Вплоть до самой жизни. За такими боями следил специально выделенный ИскИн, который отслеживал соблюдения всех правил и условий: применение запрещенных и разрешенных бафов, приемов, заклинаний, экипировки и так далее.

— Я так понимаю, мой любезный враг, вы выбрали оружие для дуэли? — поинтересовался у противника граф.

— Да! Драться будем на мечах и до самой смерти!

При этих словах наглеца Угрюмый с Тактикусом переглянулись и закрыли своими телами Шардона.

— Хорошо. Значит, мне вы доверили выбор места и времени, — кивнул тот, — Сражаться будем в Пещерах Шепота. Ночью…

— Годится! Жаль, что я не смогу услышать там твоих испуганных воплей, старик!

— Ровно через месяц, — закончил граф.

— Нет! Ты не можешь… — возмущенно начал его противник, угрожающе вскидывая клинок и шагая в сторону Шардона.

Но характерный звуковой сигнал и появившееся системное окно, подтверждающее условия проведения поединка чести, показали ему, что еще как может. И барону оставалось лишь подтвердить дуэль или отказаться от нее. Пришлось «неписю» принимать условия, включая и максимально разрешенный игровыми правилами перенос по времени.

— Учти, толстяк — все это время я буду мечтать о твоей смерти и готовиться! — прошипел он на прощание.

— Очень рад, что сумел вам подарить смысл жизни и достойную мотивацию для саморазвития, — поклонился ему Шардон.

— Он еще и издевается!

— Это называется «сарказм».

Разозленный дворянин промычал что-то невнятное и принялся орать на слуг, чтобы седлали коня.

— И что будешь делать через месяц? — поинтересовался Тактикус.

— Это очень много времени. Сейчас же у нас есть задачи с более высоким приоритетом. Предлагаю ими и заняться.

— Боюсь, охотников нам уже не догнать из-за этого болвана, — недовольно пробурчал Угрюмый, глядя в ту сторону, куда ускакала основная процессия.

— А это уже и не нужно. Приглашение нами получено, так что нужно готовиться к приему.

— Как?

— Среди увлечений герцога значатся «поэтические дуэли». Скорее всего, именно это он и имел в виду, предлагая подискутировать о высоком искусстве поэзии. Провинциальный выскочка с его неуклюжими потугами в области стихосложения — отличная мишень, чтобы в очередной раз самоутвердиться и выставить себя мастером слова перед не самой притязательной публикой.