Саван Вечности (ЛП) - Гудкайнд Терри - Страница 33

Натан инстинктивно потянулся к своему дару, чтобы создать огонь на ладони. Он напрягся и раздвинул пальцы, усилием воли разжигая пламя. Андре бросил еще больше пыли, швырнув в грудь Натана все содержимое горшка.

Никакой магии. Даже крошечной вспышки не возникло. Особняк не загорелся. Единственное тепло исходило от напряжения Натана. По его лбу скатилась капля пота, только и всего.

— Ничего. Мне жаль.

— Тем не менее, этого достаточно. — Повелитель плоти с улыбкой хлопнул в ладони, послав в воздух клубы пыли. — Теперь давай полюбуемся нашей работой, ммм? — Он отодвинул Натана в сторону.

Бывший пророк, у которого дрожали колени, отошел от белой ткани и обернулся, чтобы посмотреть на недавно пустовавший холст. Каким-то образом, когда Андре бросал в него порошки, они проходили прямо через его тело и оседали на ткани. Линии и завитки приглушенных цветов создали замысловатую схему, подобно карте морских течений или зарисовке всех ручьев горного хребта. Но эти линии имели смутные очертания человека — Натана.

— Это мой дар? — спросил он. — Его линии внутри меня?

Андре медленно кивнул.

— Это интересное предположение того, что должно быть. Но ты сам можешь увидеть проблему. — Он указал на разноцветный рисунок. — Здесь.

Не обращая внимания на свою наготу, Натан зачарованно смотрел на результат теста, который даже не потребовал ни крови, ни боли.

Андре указал на центр схематического изображения, где вроде бы была грудь Натана:

— Видишь, насколько бледно это пятно? Пустоту там, где должно быть твое сердце? В этом месте исчез твой дар. Хань пронизывает каждый кровеносный сосуд, каждое мышечное волокно, каждый дюйм кожи и каждый волос. Но здесь его нет. Ты можешь видеть, что ты потерял.

Натан почувствовал, как на него навалилась тяжесть. Он действительно это видел. Обозначения необычной карты были понятными.

— Значит, он исчез?

— Исчез. — Андре со стуком закрывал крышками горшки с порошками. — Но это не значит, что его нельзя заменить. Нам просто нужно найти утраченное и поместить обратно. Разумеется, я принимаю вызов. — Андре казался заинтригованным. — И другие волшебники будут рады услышать, что это не заразно. Как я и подозревал.

— Мне тоже приятно это слышать, — сказал Натан.

— Твое восстановление в рамках наших возможностей. Ты же знаешь, волшебники Ильдакара творят невероятные вещи, ммм?

Натан попытался убрать нотки неуверенности из своего голоса:

— Я видел некоторые твои творения. Кто-то может счесть их… оригинальными. Ты называешь себя художником, но теперь пытаешься излечить меня. Ты считаешь себя еще и целителем?

Андре фыркнул.

— Целители и мучители — мастера́ одного и того же искусства. Оба прекрасно разбираются в боли и выносливости, жизни и смерти. Я знаток во всех аспектах. — Он снова взмахнул руками. — Теперь я должен кое-что показать тебе в другом крыле особняка. Одевайся — мне не интересно смотреть на голого старика, если в этом нет необходимости.

Натан улыбнулся:

— Как ни странно, я рад слышать это от тебя. — Он снова надел балахон волшебника и сел на одну из садовых скамеек, чтобы натянуть сапоги.

Дожидаясь его, Андре возбужденно рассказывал:

— В древние времена, когда было много войн и врагов, нам приходилось создавать могущественное оружие, которое было в состоянии защитить город и его людей. Ты уже видел, как мы подняли равнину над рекой Киллрейвен… и что может произвести большее впечатление, чем заклинание окаменения главнокомандующего волшебника Максима, превратившее армию генерала Утроса в статуи? Или магия крови, что создает саван, ограждающий нас от времени?

— Все это действительно впечатляет, — сказал Натан, топая пяткой, чтобы сапог лучше сидел на ноге.

Глаза Андре сверкнули.

— Я сам создал исполинских воинов, настоящих богов войны. Хмм, я очень горжусь ими. Хочешь посмотреть?

Натан разгладил ткань своего зеленого балахона волшебника.

— Эти воины помогли вам победить в войне?

— У меня еще не было шанса их использовать, — разочарованно сказал он. — Но они готовы — всегда готовы. Пойдем, я хочу их тебе показать.

Натан последовал за повелителем плоти через арку в другое крыло особняка с высокими потолками.

— Я назвал их воинами Иксакс. Несмотря на все мои усилия и умения, я смог создать только троих… но трех воинов Иксакс достаточно, чтобы спасти наш город от самого ужасного врага.

Когда они вошли в похожее на пещеру крыло, Андре отдернул занавес и показал трех великанов. Они были ростом по пятнадцать футов и стояли навытяжку, как неподвижные исполины. Воины Иксакс имели телосложение человека. У них были широкие плечи, туловище размером с большой фургон и голова с колесо телеги. Исполины были облачены в объемные доспехи, похожие на клепаные стальные панцири, которые закрывали их объемные бицепсы, талии и древоподобные бедра. На голове у каждого был шлем, похожий на котел, сплющенный со стороны щек, с узкими щелями для рта и глаз. Большие круглые заклепки усеивали грудь, на руках были массивные боевые перчатки с шипами на костяшках пальцев, на талии — пояс. Одной ногой в огромном сапоге они могли раздавить лошадь. Великаны стояли неподвижно, замерев на месте. Руки опущены по бокам, ноги словно приросли к полу.

— Узри моих воинов! — Андре не скрывал восхищения. — Я создал их пятнадцать столетий назад, когда мы узнали, что армии императора уже на подходе. Я взял три человеческие особи и, используя всю свою магию, совместил все, что понимал о плоти, жизни и могуществе. Из простых людей я создал их: три гигантских и несокрушимых орудия, самых могущественных солдат из когда-либо сотворенных. Один Иксакс достаточно силен, чтобы погубить пять тысяч вражеских солдат — такими я их сконструировал. — Он нежно погладил перчатку ближайшей фигуры. Иксакс не шелохнулся. — Они на взводе и полностью готовы… и стоят так уже полторы тысячи лет.

Натан был действительно впечатлен, размышляя о том, что будет, если послать этих исполинов на ничего не подозревающую вражескую армию.

— Значит, они под заклинанием стазиса? Застыли во времени, пока их не спустят с привязи?

— О нет, они полностью готовы. Мы ведь не можем допустить никаких задержек, если город окажется под угрозой, ммм?

— Что ты имеешь в виду?

— Эти три воина Иксакс бодрствуют и находятся в сознании, но не способны двигаться — в течение пятнадцати веков.

— Бодрствуют… и в сознании? — Натан посмотрел на них с внезапным беспокойством.

— Простое сковывающее заклинание удерживает их неподвижными, но они слышат наш разговор.

— А они спят? — спросил Натан, боясь услышать ответ.

— Нет, они бодрствуют каждую секунду каждого дня. Мы не можем оказаться неподготовленными. Это оружие может стать нашим последним средством. Иксакс не могут ничего делать, кроме как стоять здесь и думать о своем долге, который когда-нибудь должны выполнить.

Натан нервно шагнул назад, пытаясь осознать кошмарное положение этих трех воинов — неважно, добровольцы они или их заставили силой. Они были преобразованы магией повелителя плоти, вынуждены стоять неподвижно и смотреть перед собой — каждую секунду на протяжении пятнадцати веков. По спине Натана пробежал холодок.

Сейчас эти воины Иксакс, должно быть, совершенно безумны.

Сквозь прорезь в железном шлеме ближайшего воина Натан увидел блеск желтых глаз, пристально смотревших на него.

Бэннон шел по улицам Ильдакара, погрузившись в свои мысли и ощущая груз вины, которая походила на тяжелую тележку, полную тесаного камня. Он так стискивал зубы от сдерживаемого гнева и отвращения, что его челюсти ныли. С тех пор, как он увидел, что кровожадным чемпионом арены был Ян — простодушный, беззаботный, смешливый Ян с острова Кирия, — Бэннона настолько поглотили темные воспоминания, что он едва мог мириться с самим собой.

Утром, пробудившись от полного кошмаров сна, он посмотрел на свое лицо в зеркальную гладь чаши, плеснул водой в покрасневшие глаза и снова уставился на свое теперь искаженное отражение. После представления на арене он избегал Никки и Натана, хотя его друзья знали печальную историю о том, как он сбежал от норукайцев, позволив тем захватить в плен своего лучшего друга…