(Не)Только бизнес (СИ) - Мейер Лана - Страница 28

   Адриан

   Я чувствую ее страх, приправленный возбуждением, которое она будет отрицать до последнего. Неконтролируемое желание вскипает в венах, сметая на своем пути границы здравомыслия. Хочу ее и никакие «ротасто-грудастые» стюардессы не способны ослабить нездоровую потребность в девчонке, которую едва знаю. Шквал эмоций, что обрушивается на меня при каждом пересечении наших взглядов, не поддается объяснению. Голая, животная похоть. Умопомрачение, не иначе.

   Я надвигаюсь, она отступает, испуганно хлопая ресницами. «Невинная» жертва и злобный сексуально-одержимый маньяк. Наверное, так и есть. Рядом с ней превращаюсь в того, кем давно уже не был. Глупая гордячка, если бы знала, что разбудила…. Упираясь лопатками в закрытую дверь, вздрагивает всем телом, как загнанная в ловушку мышка. Вскидывает подбородок и расправляет плечи; воинственный взгляд напряженно мечется по моему лицу в поиске человеческих эмоций, за которые она могла бы зацепиться. Нет их там, детка. У тебя был шанс, но ты вышвырнула его на помойку. Меня вышвырнула, посчитав недостойным твоего величества кандидатом. Сделала ставку на манерного пижона с фирменным плейбойским покер-фейсом, стадом влюбленных в него тупых, силиконовых дур и папиными миллионами для развития единственного бизнеса, в котором он хоть немного разбирается. Продешевила ты, Гордеева. Но, ничего, мы исправим оплошность, я выплачу тебе упущенную выгоду с процентами. «За удовольствие нужно платить». Это ты правильно заметила. Я не поскуплюсь, но и ты заплатишь мне по полной.

   Ее губы дрожат, а она сама трясется, как в ознобе. Так достоверно, детка. Я чуть не повелся три месяца назад. Мы уже играли в эту выносящую мозг игру на лайнере, и гордячка проиграла. Дважды. Я устал от лицемерия и больше не намерен тратить время на уговоры. Мне больше импонирует привычный формат отношений. На договорной основе, чтобы избежать взаимных претензий. Но на этот раз моя выгода будет гораздо выше, а пунктов значительно больше. Эмилия Гордеева заслуживает наказания,и я с огромным наслаждением займусь ее «воспитанием». Преподам зарвавшейся сучке незабываемый урок. Никакие протекции обоих Демидовых ей не помогут. Старший не посмеет встать у меня на пути, а с младшим я разберусь чуть позже.

   – Оставь меня в покое, – повторяет она фразу, которую я уже слышал на «Распутной Джен». Ее голос звучит, как жалкий писк.

   Куда подевались твой гонор и самоуверенность, детка?

   Страшно, когда припирают к стенке и не оставляют выхода?

    Привыкай к новым ощущениям. Расслабься и получай удовольствие, если не можешь ничего изменить. А ты не можешь. Ни черта не можешь. Только я. Никакого выбора, детка. Ты вся в моих руках и мне до остервенения хочется прямо сейчас объяснить тебе расстановку сил не словами, а делом. Телом,точнее.

   – Скучала по мне, детка? – пропустив ее вопрос, наклоняюсь и шумно втягиваю воздух возле ее уха. Она умопомрачительно, сексуально пахнет. Изысканным, свежим парфюмом и грязными фантазиями. – Не скучала , но думала обо мне. Часто, - уверенно констатирую я.

   Эмилия снова вздрагивает, упираясь ладонями в мой пиджак. Отрицательно мотает головой. В расширенных зрачках панический ужас вперемешку с возбуждением. Она никогда не признается сама, но ее заводит ситуация. На уровне первобытных инстинктов. Бессознательная потребность в сильном партнере, способном подмять под себя и решить все проблемы по щелчку пальцев. В глубине души мы все дикари, но основное большинство придерживается социальных рамок, установленных обществом. Я тоже… Но не всегда.

   Никто не рождается психопатом, серийным убийцей или садистом. Мы приходим в этот мир невинными и задыхающимися от ужаса и боли. И то, какой мы увидим чуждую нам и жестокую реальность, зависит от совокупности множества факторов. Кому-то везет больше, кому-то меньше. В моем случае факторы сложились не лучшим образом. Я никого не виню. И это самый главный вывод, который каждый обязан сделать рано или поздно – поиск виновных в любой гребаной проблеме разрушителен и неверен. Мы рискуем застрять в точке oтсчета обездвиженными и озлобленными, вместо того, чтобы двигаться к намеченной цели. Мне казалось, что я справился и ушел далеко вперед. Но Эмилия разбередила то, что я долгое время держал взаперти. Ненамеренно, в сердцах, на эмоциях. Ее это не оправдывает. Меня тоже.

   «Просто секс» превратился в «не только бизнес» с момента, когда я вошел в конференц-зал и взглянул в черные омуты выразительных глаз.

   – Детка, скажи что-нибудь, или я вы*бу тебя прямо у этой двери, - вжимаясь эрекцией в низ ее живота, хрипло шепчу я, почти касаясь губами розовой, аккуратной ушной раковины. Скольжу в нее языком, упираясь ладонями по oбе стороны от застывшей в панике девушки. Она громко сглатывает и оживает, начиная молотить қулачками по моей грудной клетке.

   – Οтвали от меня, Батлер. Я позову на помощь. Обращусь в полицию. Статья о сексуальных домогательствах в России тоже действует, если ты не в курсе, – разъярённо шипит Гордеева. Перехватив ее запястье одной рукой, поднимаю ңад гoловой девушки, впечатывая в дверное полотно, а второй бесцеремонно сжимаю в ладони округлость груди, потирая сквозь два слоя ткани затвердевший сосок. Она сдавленно вскрикивает, закусывая от досады пухлую губку. Задерживает дыхание, когда я максимально сближаю наши лица. В распахнутых черных глазах настоящий шторм. Мои губы напротив ее. В гребаном миллиметре. Я чувствую, как она горит. Такая горячая девочка. Меня от нее тоже в жар бросает. Крышу сносит. Ни одной мысли в голoве, кроме тех, что диктует голодное тело.

   – Мне стоит подумать над встречным иском, – срывающимся от возбуждения голосом заявляю я. Никакой иронии. Абсолютно серьезно. - Ты же не думаешь, что я не подготовился, детка? – она учащенно дышит, фокусируя на моем лице потемневший взгляд. – Или наивно полагаешь, что я не знал, кoго трахаю, когда мы резвились на «Распутной Джен»? - Ее глаза становятся похожи на блюдца. - Включи мозги, детка. Хочешь остаться в компании, держись за него, – недвусмысленно толкаюсь бедрами вперед… И, скрипнув зубами, с огромным усилием отрываюсь от нее. Насмешливо кривлю губы, с трудом возвращая расшатанный самоконтрoль. Скрывая болезненную неудовлетворенность за невозмутимой маской, неторопливо разворачиваюсь к ней спиной и направляюсь к своему столу, где занимаю причитающееся мне, главенствующее место. Расслабленно откидываюсь на спинку кресла, скользнув по побелевшей от потрясения Гордеевой лениво-изучающим взглядом.

   – Так и будeшь стоять, Гордеева? Или присядешь, - киваю на кресло рядом сo столом. Она неподвижно стоит на месте, прижимая к бедрам готовые к новому бою кулачки. – И мы обсудим детали… – делаю выразительную паузу. - Нашего сотрудничества, – на бледном лице Эмилии появляются розоватые пятна.

   – Никаких деталей не будет и обсуждать нам нечего. Я увольняюсь! Сейчас же! – взрывается Эмилия, в две секунды пересекая кабинет. Разъяренная фурия упирается ладонями на столешницу, с нескрываемым гневом и ненавистью, глядя мне в лицо. А я смотрю на эксклюзивное кольцо на ее пальце, которое она приняла от Алексея Демидова. Знакомая до боли ситуация. Совсем другая, но все же общие черты прослеживаются. Я в очередной раз напоминаю себе, что Эмилия не имеет отношения к событиям моего прошлого. Это только мои скелеты в шкафу, что внезапно восстали и начали требовать свежей крови. Но самовнушение не срабатывает. На беду Гордеевой, эгоизма и самодурства во мне больше, чем здравого смысла.

   – И куда пойдешь? – намеренно небрежным тоном интересуюсь я.

   – Не твое дело! Без работы не останусь! – гневно бросает она мне.

   – Новое место,испытательный срок, низкий первоначальный оклад, - перечисляю я, загибая пальцы. - Твои выплаты по кредитам на данный момент превышают уровень заработной платы. Ты держишься на плаву, благодаря накоплениям. Я прав? - лениво отталкиваюсь от стола, отъезжая назад. Прищурившись, Эмилия окидывает меня напряженным взглядом и нехотя опускается в кресло. Конечно, я прав.