Грася (СИ) - Меллер Юлия Викторовна - Страница 48

— Да!

— Конечно. Но ему потребуется время, чтобы всё случившееся принять, понять и разобраться. Его предала любимая женщина, он сейчас ни на что не способен, нашёл бы хотя бы силы жить и работать дальше.

— Он уже нашёл силы, чтобы моего Зи избивать, — буркнула девушка.

В тишине было слышно, как за дверью до сих пор раздавались разговоры, касающиеся дела Граси. Она уже представлялась людям совсем маленькой девочкой с двумя тоненькими косичками, с большими лучезарными глазами и заморенной голодом злыми службами правопорядка.

— Как же помочь Зибору? Заступится ли лэр-в Робус?

— Не рассчитывайте на генерала. Его в коконе продержат не один месяц. Полное энергетическое истощение, физический вред и добавьте возраст. Даже выйдя из кокона, ему предстоит долгая реабилитация.

— Но ведь целитель говорил…

— Целитель, скорее всего, обнадёжил вас, имея в виду угрозу жизни. Именно это будет ясно в течение нескольких дней.

— Даже так…

— Да. Я помогаю вам, госпожа Монте, потому что вы действительно герой. Благодаря вам удалось остановить лавину преступлений. Но участники происходящего слишком близки к трону, и никто вас чествовать не будет. Вы не виноваты, но на вас сердятся.

— А король может помочь Зибору?

— Вы к его величеству не попадёте. Он никого не принимает, ему операция по раскрытию мотивов лэры Агнес тоже тяжело далась.

— У всех нервы, чувства, а что будет с Зи? Что же я за герой, который ни о чём попросить не может?

— Увы, — с сожалением констатировал мужчина.

Прошла всего неделя, а девушке казалась — целая вечность. Она побывала в суде, требовала справедливости, намекала на подарки. Она ежедневно ходила во дворец и пыталась записаться на аудиенцию к королю, она караулила нового главу тайного ведомства, чтобы ещё разик попросить, потребовать, укорить за бездействие по делу друга, но её отовсюду выпроваживали.

Время утекало сквозь пальцы. Затягивать дела в ведомствах не любили, и задержка происходила только из-за за лечения Зибора Грефа. Как только молодой мужчина смог подняться на ноги, его сразу пригласили на слушание. Посторонних не пустили, зачитали ему обвинение, обозначили наказание и проводили обратно. Чего ему ожидать, Зибор так и не понял. Всё зависело от его способности выплатить штраф, но в этом и состояла его главная проблема. Повышение заработка произошло совсем недавно, поэтому отложить приличной суммы ему ещё не удалось.

Грася, как узнала о назначенном Зибору наказании, так сразу занялась штрафом. В случае его уплаты, срок службы на Севере сокращался до двух лет. Девушке пришлось практически полностью опустошить весь свой счёт.

Теперь наступал момент жизненно важного решения. Либо дожидаться восстановления генерала, уповая на него, как на последнюю надежду прекращения служебного фарса, ведь он должник Зибора, либо тащиться следом за другом на север и следить, чтобы его там не обдурили. Уж она наслушалась от родственников, таких же страдальцев, что из ссылки не возвращаются даже после полугодового наказания. Служба там такова, что ссыльный всегда виноват в чём-то, а виновным одно наказание — продление срока за провинность. За этим следовало проследить лично и показать, что Зи не один, что за него есть кому заступиться!

Но верно и то, что Грася старательно воодушевляла себя, а сама жутко трусила. Денег почти не осталось, что если, уехав на север, она сгинет там навеки? И другу не поможет, и сама…

Зибор, не подозревая о кипучей деятельности подруги, провёл время в ожидании приговора, находясь в видимом спокойствии. Но душа у него болела несносно. Мыслями он был рядом с Грасей. Он ничего не знал о том, чем закончилась для неё та драка, что он устроил. Он с ума сходил, желая её увидеть, объясниться и тут же ругал себя: «Ну что он ей теперь скажет, а главное зачем?»

Он послушно выполнял требования лекаря, делил камеру с приличными людьми, никто его не тревожил, по ночам не пакостил. Через три дня он вообще остался один, все, кто составлял ему компанию, либо выплатили штрафы, либо их увели в другое место, где они будут отрабатывать провинность.

Бывшего ведомственного сотрудника ничто не волновало, кроме Граськи. Он видел, что её утащили двое лэров, и больше о ней не было никаких вестей. Уже когда разбирались с его делом, он узнал, что штраф за него выплачен. Кроме девушки больше некому было выплатить за него столь внушительную сумму. А перед самой депортацией он увидел её, чуть похудевшую, с возбуждённо блестящими глазами, резкую в движениях. Его проводили в комнату встреч и, разделенные решёткой, они сидели друг напротив друга, не зная, что сказать. Грася теребила сумочку и прилагала все силы для того, чтобы не расплакаться. А Зибор не отрывал от неё глаз, чтобы запомнить её образ.

— Спасибо, что уплатила штраф, — чуть хрипловато выговорил он, — я верну.

Грася всхлипнула, но сдержалась.

— На севере можно неплохо заработать, думаю, мои умения там пригодятся, — добавил Зибор.

— С процентами, — слёзы всё-таки полились из Грасиных глаз.

— С процентами, — согласился мужчина, улыбаясь, — Я помню, как ты полдня держала в осаде гоблинскую контору, выбивая себе лучший процент за хранение там денег.

Грася кивнула.

— Тебя не обижают? — спросила она.

— Нет, сейчас я вообще один сижу.

— Завтра уже на север?

Зибор кивнул, не отрывая от неё взгляда, мечтая хотя бы раз прикоснуться к ней, сжать в своих руках её нервные пальцы.

— Ну ладно, пойду я, — шмыгнула носом Грася, — мне ещё собираться.

— Съезжаешь от нашей хозяйки? Напиши мне адрес, когда устроишься, — постарался сказать спокойно, не выдавая своих чувств и подступающей к горлу горечи от потери.

— Я еду с тобой… следом за тобой на север.

— С ума сошла?! — вскочил мужчина, напугав наблюдающего.

— С чего бы это? — смешно надулась подруга, — сумма не маленькая, да ещё и проценты, проследить надо… — зачем-то принялась оправдываться она. Подняла на него глаза, уверенная, что он сейчас как выскажется… но его взгляд, полный боли, тоски и прочей мути вывел её из себя. Она так же прижалась к решётке, стараясь хоть немного приблизиться к нему, но узкий зазор между прутьями был непреодолим.

— Как я могу тебя оставить, — выкрикнула она, — куда ты без меня!? Пропадёшь!

— Грася, бестолочь, я взрослый мужчина…

— А молоко пьёшь, как ребёнок! И если зелень долго не ешь, то цвет кожи серый какой-то! И стричься вовремя забываешь, — начала перечислять она.

— Граська! Не смей!

— Тебя забыла спросить, — буркнула она и громко объявила: — Свидание окончено! Хватит, ведите меня обратно.

— Грасенька, не будь дурищей, не тащись за мной! — кричал он ей вслед, а сам прятал дрожащие руки за спину. Какой север, её там ветром сдует! А если она заболеет?! Ей достаточно сквозняка и уже сопли ручьём бегут. — Грася, — сделал он последнюю попытку, — не дури! Найдётся, кому за мной присмотреть, баб полно!

Другая бы ахнула, бросила бы полный обиды и разочарования взгляд, только не несравненная Грассария. Она приостановилась, высморкалась.

— Это хорошо, что ты форму поддерживаешь, а то я что-то вся на нервах. Помощница нам не повредит. На месте поговорим, кого тебе захомутать.

Стражник только крякнул, мол, «ну и девка», а Зибор сплюнул: «Ну всё, Граська уже вся в мыслях как обустраиваться будет! Теперь она на севере всеми правдами-неправдами очутится».

Так и вышло. Забирая в гоблинской конторе деньги на выплату штрафа и лишаясь годовых процентов, она договорилась, что бесплатно отвезёт всё, что нужно конторе, на север. Главное, чтобы её тоже туда доставили, а за остальное она, с некоторым оговорками, поручилась своей головой.

На следующий день Зибора отправили по сложному маршруту на север. Из столицы выезжало всего с десяток человек, осужденных на северную службу, но заезжая в разные города, караван разрастался и всё медленнее полз по дорогам королевства.

Грася же с выездом задержалась, так как подошла к перевозке гоблинских посылок со всей ответственностью. Она устроила полную опись коробок, мешков, проверила при свидетелях, что всё запечатано, вернула то, что было неправильно, на её взгляд, упаковано, провела урок по правильной упаковке разного товара и, наконец, отбыла.