Орден Власти - Астахов Павел Алексеевич - Страница 5

– Где-то был… – Мирский засуетился. – Вот незадача! Не записал его в контакты. Где-то была бумажка… Сейчас, сейчас… – Он открыл ящик стола, покопался там и наконец нашел клочок бумаги.

– Вот! Сейчас я ему позвоню.

Мирский достал мобильный телефон.

Долго не отвечали, наконец в трубке раздался чей-то незнакомый голос.

– Слушаю.

– Это ты, Александр? Какой-то у тебя странный голос…

Мирский насторожился.

– Отец Александр трагически погиб – его убили.

В трубке замолчали.

– Как это убили?! – ахнул Мирский. – Этого быть не может… Как же так… Господи, какой ужас… Я ведь чувствовал… А с кем я говорю? Вы священнослужитель? Я могу услышать отца Епифания?

В ответ раздались короткие гудки. При повторном наборе никто не ответил.

– Ты слышала? – обратился Алексей к Марине.

– Надо ехать в монастырь. Прямо сейчас, – моментально отреагировала Друбич.

– У меня машина барахлит.

– Поедем на моей. Куда ехать?

– Андреевский монастырь.

«Накаркала», – с необъяснимой злобой подумал Мирский.

Вскоре они петляли по улицам города. Марина объезжала пробки по каким-то закоулкам, проходным дворам и арочным подворотням, поэтому они достаточно быстро добрались до монастыря.

– Ты слышала что-нибудь про «Орден Власти», «Братство Змеи»? – спросил Мирский, когда они вышагивали по территории монастыря.

– Не слышала, а читала, – немного подумав, ответила Друбич. – В архивах Аненербе. Надеюсь, тебе не надо объяснять, что это за контора?

– Не надо. А кто тебя допустил к этим архивам?

– Один друг помог. Давай обсудим это в другой раз. – Друбич избегала каких-либо пояснений.

Отца Епифания они нашли в церкви Андрея Стратилата. Священник готовился к службе и имел весьма озабоченный вид.

– Мы коллеги отца Александра по научным изысканиям, – представился Мирский монаху, хотел что-то добавить, но тот его перебил:

– Отец Александр почил в Бозе.

– Знаю, к несчастью, знаю. Меня зовут Алексей Мирский, я возглавляю научный отдел в музее, мне Александр написал письмо перед… перед самой смертью, рекомендовал обратиться к вам, если с ним что-нибудь случится. В общем, речь о рукописи. Вы должны знать, о какой именно рукописи…

Алексей вопросительно посмотрел на Епифания. Взгляд монаха несколько потеплел.

– Да, он мне говорил про вас, господин Мирский. Но с рукописью помочь не могу. Тут вот какое дело…

Некто проник в келью отца Александра, переворошил вещи – видимо, что-то искал. Это произошло накануне гибели священника. Епифаний заглянул туда после убийства и увидел разбросанные по келье листы рукописи. Он их собрал и отнес к себе. На следующий день его посетил высокопоставленный чиновник из Министерства культуры, предъявил удостоверение и сказал, что рукопись отца Александра представляет собой большую культурную ценность и ее необходимо передать в министерство для изучения. Епифаний посоветовался с настоятелем и передал рукопись визитеру. Его звали Скворцов Михаил Семенович. Должность Епифаний не запомнил.

– А ноутбук отца Александра где? – поинтересовалась Друбич.

– Не знаю. – Епифаний пожал плечами. – В келье его нет. Может быть, воры забрали. Или следователи. Я с этим разберусь и вам сообщу. Дайте свой телефон.

Попрощавшись с отцом Епифанием, Марина и Алексей покинули монастырь.

– Может быть, на отца Александра в самом деле напали члены «Братства Змеи»? – спросил Мирский, уже сидя в машине.

– Вопрос на засыпку, – сказала Марина. – Может, и «Братство Змеи». Кто-то их навел, кто-то сильно заинтересованный. Хорошо, что трактат они не забрали. Их интересовало нечто другое…

– «Орден Власти»?

– А ты сомневаешься?

– Опасная вещица… Признаюсь, у меня пропадает желание разбираться в этой истории.

– Ну как же так, Алексей! Сразу сдался и лапки кверху? Ты же ученый! – Марина целенаправленно била по самолюбию Мирского.

– Ты права, я – ученый. – Мирский печально посмотрел в окно. – И вот о чем я думаю… Что не могут легионы, то сможет нагруженный золотом осел. Эта максима Юлия Цезаря работала еще до него и актуальна до сих пор. «Братство Змеи», если оно в самом деле существует, тут сработало быстро и жестоко. «Имя им легион» – так в Писании? Что-то мне подсказывает, что у Скворцова уже нет никакой рукописи. Она у «Братства». Как думаешь?

– Проверю, – ответила Марина. – Надеюсь, что это не так. Надо опередить «Братство». Я попробую уговорить Скворцова, чтобы он отдал рукопись нам. Да словами, словами буду уговаривать, – добавила она, поймав ревнивый взгляд Мирского. – Ты меня отправь в командировку, я и займусь этим делом. Не думаю, что это займет много времени.

– Ты слишком самоуверенна, – буркнул Мирский. – Меня не хочешь взять в компаньоны?

– Возьму, если понадобишься, – отрезала Марина.

Машина резко сорвалась с места, спугнув стаю галок. Всю дорогу до музея они молчали – каждый думал о своем. На следующий день Друбич на работу не явилась.

Мойша Ливерфарб с ранней юности слыл в Анапе забавным обалдуем, эдаким приморским плейбоем, любимцем женщин и прожигателем жизни. В процессе светских развлечений он умудрился закончить заочно педагогический институт, чем страшно развеселил свое разномастное окружение. «Тебе надо физруком идти, чтобы разрабатывать гибкость у доверчивых школьниц», – сказал Жора, известный в городе контрабандист. Учителем Мойша не стал, и даже не пытался им стать. Он продолжил развеселую, привычную жизнь, состоящую из карточных баталий на пляжах и в катранах, а также фуршетов в престижных ресторанах, где он эскортировал богатеньких дам бальзаковского возраста – имея фигуру Аполлона и черные кудри, скрывающие оттопыренные уши, он нравился женщинам всех возрастов, и они с удовольствием снабжали лучезарного плейбоя деньгами на карманные расходы. По ходу он занимался мелкой фарцовкой и контрабандой. Не жизнь, а малиновый компот.

А в смутные времена Мойшу занесло в политику. К тому времени он женился на дочке высокопоставленного чиновника из областного центра и сменил фамилию Ливерфарб на среднестатистическую Скворцов. Имя Мойша к новой фамилии как-то не клеилось, и Мойша превратился в Мишу. Михаил Семенович Скворцов. Нормальненько!

Новоявленная семья Скворцовых немедленно переехала в Краснодар, где властный тесть предоставил им квартиру, воткнув в самый верх жилищной очереди для нуждающихся граждан. Таким образом Мишу занесло в политику, вернее, его туда занес тесть, обеспечив место депутата в городском совете. Фарцевать Скворцов прекратил – не депутатское это дело, но карты не бросил, проигрывая семейный бюджет в расплодившихся казино. При этом набрал кучу долгов у людей, связанных с криминалом, – а тут никакой тесть не поможет. Уж неизвестно, чем бы закончилась эта карточная эпопея, но помог его величество случай.

В Краснодаре состоялся выездной симпозиум младореформаторов. На вечернем банкете в честь высокопоставленных гостей Миша познакомился с дочкой политического тяжеловеса, быстренько ее соблазнил и вместе с ней умотал в Москву. Там он сразу погрузился в политический аквариум с разнокалиберными хищными рыбами: от мелких пираний до акул. Его заметили, но на серьезного политика Скворцов явно не тянул – умишком не вышел. И все же благодаря хорошей внешности его приняли в перспективную политическую партию, протащили в депутаты и стали использовать в качестве радетеля за народное счастье. Миша вдохновенно произносил заранее заготовленные речи перед прессой и на митингах, привлекая внимание публики белыми штанами и модными галстуками.

Пользуясь связями, Скворцов пытался заняться крупным бизнесом. Но и здесь не срослось. Это же не шмоточная фарцовка! Ему много чего обещали, карманы его белых брюк должны были наполниться пачками долларов, но в брюках оставалось лишь то, что находилось там изначально.

Шло время, сменилась власть, появились новые лица, высокопоставленная дочка вышла замуж за какого-то ушлого журналиста, и Миша оказался на политических задворках. Вспомнив о педагогическом образовании, он вскочил на подножку уходящего трамвая, пристроившись в Министерство культуры на должность начальника отдела.