Образцовый самец (СИ) - Кузнецова Дарья Андреевна - Страница 20

В Союзе даже у тех людей, кто на первый взгляд недалеко ушёл по потребностям от аборигенов, больше интересов в жизни. #286198373 / 11-окт-2019 Кто-то любит готовить, смотреть фильмы, да хотя бы сплетничать с подружками. А эти…

Что-то я всё больше сомневаюсь в их разумности и цивилизованности. Или, по крайней мере, в близости их разума человеческому.

В общем, тему «поделись смешными случаями из практики» я вскоре оставила, сосредоточившись на том, чтобы Нурий рассказал хоть какую-то историю. Ну происходит же у них что-то в жизни! Да хоть бы вот даже те подрывники, ворующие еду.

Без толку. Он просто начал пересказывать решительно все события дня, начиная с «вышли на рассвете за…» вот за чем, я не поняла, но не особенно-то старалась.

Потом я попыталась зайти с другой стороны и подать пример, рассказав какие-то байки из собственной практики и анекдоты. Но тут тоже ничего хорошего не вышло, потому что половина понятий была Нурию незнакома, и дольше приходилось объяснять, что я имела в виду и почему это должно быть интересно. И даже когда смысл анекдота оказывался блондину понятен, он всё равно не понимал, что над этим нужно смеяться: на его взгляд, ситуации были странными, нелепыми, непонятными, но никак не смешными.

Ну и ладно, зато развеселилась я. Кажется, этот его шулик всё-таки давал лёгкий психотропный эффект, потому что в нормальном состоянии я бы скорее разозлилась на отчаянно тупящего студента, чем нашла его наивно хлопающую глазами физиономию забавной.

Впрочем, напиток действительно туманил разум не сильно: я понимала, что немного не в себе, но никаких странных желаний внутри не обнаруживала и вела себя примерно так, как веду в лёгком опьянении. То есть много говорила, бурно жестикулировала и радовалась жизни. Без каких-либо перегибов. К блондину с поцелуями по — прежнему не лезла, даже не рвалась купаться в озере, прекрасно помня все риски — от непонимания со стороны аборигена до возможных вредных примесей в воде и опасных живoтных вместе с микроорганизмами.

Нурий поглядывал на меня всё более грустно и напряжённо — наверное, рассчитывал на совсем другой эффект. Но я сейчас была настолько благодушна, что даже за эти ожидания не сердилась. В конце концов, я действительно немного расслабилась и повеселела, большое спасибо аборигену за это. Хотя просить этой веселящей жидкости про запас не буду, не хватало еще сторчаться тут от скуки.

А в целом, можно сказать, свидание удалось. Я развеялась и вроде бы даже не нашла приключений себе на голову: Нурий ведёт себя нормально, к слиянию не склоняет. Повезло.

Но обрадовалась я рано. Развлечение закончилось неожиданно и совсем не так, как хотелось.

Сначала мир вокруг задрожал и закачался. Я осеклась на полуслове, испуганно ухватилась за коврик, на котором мы сидели, и насторожённо уставилась на воду в озере. В первый момент показалось, что прогрессирует действие шулика и у меня начался озноб с головокружением, но нет — тряслась не я, трясся каменистый пол пещеры. И по ровной глади озера разбегалась рябь.

— Это что? — сумела выдавить я, когда окружающий мир успокоилcя.

— Земля дрожит, так бывает, — отозвался невозмутимый Нурий, который в момент землетрясения замер в той позе, в которой оно его застало. — Мы же об этoм говорили.

— Ага. Ну да. А вот это — тоже землетрясение? — поинтересовалась я напряжённо. На смену дрожи пришёл мерный грохот, словно в глубине пещеры кто-то бил чем-то тяжёлым по камню.

Нурий поднялся на колено, замер, сосредоточенно вглядываясь и вслушиваясь.

— Брухи! — уронил мужчина. Не то ругнулся, не то… лингва слово в любом случае не опознала.

Уточнить я не успела. Последний удар оказался особенно сильным и громким, раскатился рокотом по пещере. Нурий подскочил с места, я тоже на всякий случай спешно поднялась на четвереньки; дальше не успела, растерянно замерла.

В следующее мгновение из глубины пещеры выскочило… нечто. Крупный, больше метра в холке, приземистый зверь, с почти квадратным туловищем и широко расставленными длинными лапами, покрытый чёрным сегментным панцирем чешуи. За те доли секунды, которые ушли у него на приближение, я ещё успела разглядеть огромную раззявленную пасть, полную плоских, острых треугольных зубов.

Челюсти звонко сомкнулись там, где мгновение назад была моя голова. Желание жить оказалось сильнее ступора, я успела откатиться в сторону. Тварь тоненько, противно взвизгнула. Чем она занята, доедает ли Нурия или бежит за мной, я не видела: было не до взглядов через плечо, ноги работали вперёд мозга. И понесли они меня к озеру, в которое я сиганула с берега рыбкой, не думая и не вспоминая о прежних опасениях.

Повезло хотя бы в том, что там было не очень мелко, не приложилась об дно. Горячая вода обняла крепко, неприятно стиснула. Держала она отвратительно, но я всё равно сделала несколько быстрых гребков. Хорошо, что умение плавать — оно раз и навсегда, его не забудешь. По-моему, последний раз я делала это лет двадцать назад.

Дыхание сбилось очень быстро. По лицу потёк пот, и даже стимула в виде висящей на хвосте жуткой твари хватило метров на пятьдесят. Потом я замедлилась от усталости и одновременно — достаточно пришла в себя, что бы начать думать. Например, о том, что при скорости своего передвижения этот хищник давно должен был меня сожрать.

Тoлько теперь я рискнула развернуться, зависнув на месте.

Не знаю, как существа эти относились к воде: как аборигены, или всё же умели плавать, как любое нормальное животное. И узнать мне пока, к счастью, было не суждено, потому что хищник увлёкся более близкой добычей.

Прижавшегося к одной из колонн Нурия пытался отстоять неизвестно откуда вывалившийся арений. Паук тыкал тварей лапами, те — отмахивались и явно стремились поймать лапу зубами. Хищников было уже трое, и блондину с пауком явно оставалось недолго.

Из-за сталагмитов выскочил еще один бронированный монстр, однако присоединяться к товарищам не стал, заметил меня. Подошёл к вoде, брезгливо потрогал лапой. Сделал несколько шагов в одну сторону, потом — в другую, продолжая неуверенно каcаться воды.

За процессом я наблюдала пристально, напряжённо ожидая развязки. Если оно всё-таки поплывёт…

Не поплыло. Разочарованно вякнуло и пошло к товарищам.

Арения завалили через пару секунд, но в этот момент к Нурию пришло подкрепление, и охота превратилась в большую свалку, где невозможно было разобрать, кто побеждает и сколько вообще участников. Пауки тыкали лапами и плевались чем-то зелёным, но было не похоже, что это вещество вредит хищникам, броня надёжно их защищала. И если бы кто-то спросил, то в этой драке я бы поставила именно на низ.

Понимая, что силы на исходе и даже наблюдение за происходящим со стороны скоро может стоить мне жизни, я огляделась в поисках спасения. Подходящим на его роль оказался один из небольших островков, торчащих из oзера — не то нагромождения камней, не то сталагмиты, образовавшиеся еще тогда, когда озера здесь не было.

Доплыла до ближайшего я на последнем издыхании. С трудом цепляясь за скользкий и мокрый камень, выбралась на него в два приёма. Сначала выбросилась животом, некоторое время так повисела, отдуваясь и наслаждаясь свежим воздухом, который после горячей воды казался даже прохладным. Камень больно упирался в живот, но, даже несмотря на это, дышать стало легче. Потом — приподнялась на дрожащих от усталости руках, втянула себя на булыжник целиком и, чудом не сорвавшись обратно в воду, сумела на нём сесть.

В первый момент, конечно, нашла взглядом берег, откуда доносились крики, рык, мерзкий хруст и какие-то еще неописуемые звуки. И первым, что увидела, был один из аборигенов, которого, держа голову целиком в пасти, бодро тащил куда-то удачливый хищник. К горлу подкатила тошнота, я поспешила отвернуться.

Подтянула ноги к себе, уткнулась лбом в колени и зажмурилась. А через пару мгновений — попыталась ладонями зажать уши, потoму что воображение очень живо дорисовывало картинку к отчётливо слышному визгу и чавканью.