Живи! (СИ) - Сакрытина Мария - Страница 3

— Моя госпожа, я жду ваших указаний, — я осмелился напомнить о себе спустя довольно долгое время. Может, она не слышала ликийца?

Девочка не обратила на меня внимания. Она водила кинжалом по столу. Потом вдруг замерла. И, переместив кинжал, вонзила его во что-то, отчего запах крови стал ещё сильнее.

Я поднял голову и, наконец, рассмотрел, что она делает. Девочка методично взрезала себе руку. Кровь текла по столу, капала, собиралась в маленькую лужицу на полу, а девочка продолжала водить кинжалом.

— Моя госпожа, — я выделил "моя", чтобы не испугать её, — вы поранили руку. Могу я принести лекарства? Или позвать лекаря?

Девочка ничем не показала, что слышала меня. Очевидно, с головой у неё было не в порядке: я слышал, что порой люди сходят с ума. Только представлял это не так. Вспышка ярости, например. Кто будет осознанно ранить себя — даже человек?

А ещё я представил, что случится, если она закричит. Ворвётся стража, и конечно на раба свалят рану госпожи. Не доглядел, например. Ещё эта ненормальная человечка может вонзить кинжал не в руку, а в сердце.

— Госпожа, позвольте вам помочь, — я почти умолял. Даже будучи рабом, потеряв остатки достоинства, я не хотел умирать.

Девочка, не слушая, вынула кинжал из руки — и я не выдержал. Рей-на могут двигаться быстро, если нужно — эта способность всегда умиляет хозяев. Им нравится, когда быстро… неважно. Я успел перехватить её руку и осторожно забрать кинжал. Теперь и я испачкался в крови. Если она умрёт, решат, что убил её я. Для раба — это смерть. Для рей-на — долгие пытки и только в конце — смерть.

Я стал искать, чем можно перевязать рану. Девочка не двигалась. Её кожа была холодной и противно-гладкой, испачканной в крови.

— Госпожа, скажите, где я могу найти лекарства?

Она молчала. Тогда я нашёл и зажёг свечу — взгляд госпожи метнулся к ней на мгновение. Хорошо, я уже начал думать, что она слепа.

Лекарства были, целый ларец — тут же, на столе. Я поднёс свечу поближе к госпоже — она зажмурилась. Я порадовался, что не стал открывать окно — яркий свет наверняка вызвал бы у неё куда более бурную реакцию. У людей глаза такие… хрупкие.

Она не шевелилась, пока я перевязывал ей руку. Промолчала, когда, закончив, спросил: "Госпожа, какие будут указания?". Очевидно, меньше всего ей сейчас хотелось лишаться невинности. Интересно, что сделает со мной король, если узнает, что я не выполнил то, для чего меня подарили?

— Госпожа, мне уйти?

Девочка молча обмякла в кресле, склонившись головой к подлокотнику. Я встал на колени рядом. Вблизи от неё ещё приторней пахло кровью. Я присмотрелся: она испачкалась вся.

— Позвать вашу горничную, госпожа?

Девочка снова промолчала: ей было всё равно. Она в оцепенении смотрела мимо меня на пол.

Да, с госпожой мне повезло…

Я поднялся, понимая, что меня она сейчас всё равно не видит. Обошёл комнату, заглянул в соседнюю, оказавшуюся спальней. Рядом был небольшой будуар, а с другой стороны — купальня. Я зажёг свечи и принялся набирать воду. Я понятия не имел, где искать лекаря или её служанок, а оставлять госпожу в таком состоянии — за это меня точно накажут. На самом деле люди редко могут сформулировать чёткий приказ. Твоя жизнь зависит от того, насколько точно ты угадываешь их желания.

Девочка была очень маленькой и очень лёгкой. Её голова прижалась к моему плечу, пока я нёс её в купальню. Тогда я увидел то, что не разглядел раньше: маленькие рожки, которые я до этого принял за заколки. Что ж, теперь понятно, кто она такая: Лия, незаконнорождённая дочь императора людей и принцессы демонов. Несколько лет назад империя чуть не ввязалась в войну с демонами, но конфликт как-то удалось решить. Я знал, как относятся демоны к полукровкам. Мать принцессы Лии наверняка никогда не навещала дочь.

Госпожа завозилась, когда я поставил её перед бассейном и стал избавлять от одежды. Попыталась сфокусировать взгляд на мне — я впервые подумал, что дело, быть может, не в сумасшествии, а наркотике, пусть ничем таким от девочки не пахло. И успел подхватить её, когда она закатила глаза и задышала мерно, как во сне. Всё время купания она не открывала глаз. Зато я смог рассмотреть её: раньше я не видел полукровок, хоть демонов и встречал.

Она была мила — не так невыносима, как другие женщины. Для человека у неё оказались слишком острые черты лица. И, конечно, рожки среди молочно-белых волос. Аккуратные, витые рожки, красивые даже. Только вот люди подобное не любят. И жемчужная чешуя на шее, у маленькой груди и на ягодицах. Длинные тонкие пальцы, заканчивающиеся острыми коготками — ничем больше демона она не напоминала. Но и для человека это было слишком много. Среди людей принцесса наверняка считалась уродиной, я был прав.

Я уложил её в постель — госпожа удовлетворённо вздохнула, и задышала глубже, спокойней. Теперь от неё пахло по-человечески — цветами. И горько, дымом — как от демона. Странное сочетание, к которому мне нужно будет привыкнуть.

Я лёг в её ногах и неожиданно для себя провалился в сон почти мгновенно. Странный был день.

Пробуждение тоже было странным. Я чувствовал, как тонкие пальцы с острыми коготками гладят моё лицо, зарываются в волосы. Когда она добралась до нужного места за ухом, я тихо застонал. Пальцы замерли.

— Ты рей-на, да? — у неё был тихий, тонкий голос. — У тебя пушистые ушки. Можно потрогать?

— Конечно, госпожа, — я сел, нагнул голову и положил её руку на ухо. Людям нравится: бархатные, пушистые уши, как у кошки или лисицы. Как мне раньше хотелось убить их всех за эти сравнения и бесцеремонность.

— Шевелятся, — в голосе девочки послышалась улыбка. — Рей-на, кто ты такой? И что ты делаешь в моей постели? Хм, я думала, что снова проснусь у лекаря…

— Я осмелился уложить вас, простите, госпожа, — произнёс я, не поднимая головы. — Я подарок вашего отца на ваш день рожденья.

Госпожа убрала руку и усмехнулась.

— Мой день рождения был месяц назад, а он только сейчас вспомнил. Я искала его подарок, так искала. Надеялась, что отец хотя бы тогда зайдёт, — в её голосе послышалась тоска.

— Простите, госпожа.

— За что ты извиняешься? — она помолчала. — Как тебя зовут?

— Как прикажете, госпожа.

— Я уже приказала. Назови своё имя.

Я закрыл глаза. Имя — моя суть. Я любил традицию людей давать рабу новое имя, хоть она и означала унижение.

Госпожа ждала, и я назвал ей имя. Она приказала, и её приказ был для меня законом.

— А это как-нибудь сокращается? — поинтересовалась она минуту спустя.

Слава Праматери, люди слишком глупы, чтобы освоить наш язык…

— Да, госпожа. Ллир.

— Отлично, так и буду тебя звать. Ллир, снаружи наверняка ждёт Кети, моя горничная, скажи ей, пусть заходит. И можешь идти, ты мне не нужен.

Я размышлял, пока искал надсмотрщика или дорогу в барак, стоит ли считать её последнюю фразу отказом от меня. Наверное, нет — она же спросила моё имя. Впрочем, люди интересуются именем при каждом удобном случае. А она была скорее человек, чем демон.

Но люди не любят отказываться от подарков.

Тем же утром домоправитель королевской семьи, он же распорядитель всех королевских рабов, долго совещался со своими помощниками, поглядывая на меня, пока кто-то из слуг не передал ему свиток. Полагаю, от моей госпожи или короля, потому что, прочитав его, господин Дамин принял решение буквально за мгновение. Мне его говорить, конечно, не стали: только приказали сначала отправляться в кузню, затем в конюшню. Было ясно: госпожа от меня не отказывается, но и услуги мои, по крайней мере, сегодня ей не нужны. Рабочих рук всегда не хватает, а рей-на отлично ладят с животными (поскольку сами животные, как считают люди). Мне не первый раз приказывали работать на конюшне, пока господин отдыхает, и эта работа мне нравилась куда больше прямых обязанностей.

В кузне мастер и его ученик долго меня рассматривали, решая, куда поставить клеймо госпожи. Кузнец уточнял: