Правила рыцарей (СИ) - Дулепа Михаил "Книжный Червь" - Страница 49

Говорил один, второй тут же пристроился сзади. Попытался пристроиться, потому что бежать за уже двинувшимся говоруном я не стал. Сначала выпрямился, потянулся, повертел головой. Толкать или еще как-то выражать свое недовольство они не стали, хотя задний сопел довольно сердито. Лейтенант тоже ничего не сказал. Ладно, буду считать это хорошим знаком.

Да и чего я себя накручиваю? Может, Единство в самом деле выдохлось? Потому и никаких проблем?

Ага, как же... Двойка основной юнит, они появляются всегда, везде, даже если есть всего две-три единицы, одну постараются усилить. Но сейчас единиц были сотни, а Двойки – ни одной. Хотя, как всегда считалось, Единством управлять невозможно. Ни управлять, ни договориться, ни заставить нарушить правила. Даже в муви никогда злодей не использует Единство — лишь пользуется его присутствием...

– Сюда.

Мы остановились у дверей зала для совещаний. Через стеклянную загородку было видно, что там никого, я даже повернулся было спросить, но с другой стороны коридора показались еще несколько человек и сразу стало понятно.

Что же, так даже лучше. Наверное.

Хотя если бы мне сейчас не было все равно, испугался бы.

— Здравствуйте. Господа, пилот.

Все вразнобой поприветствовали, а я кивнул в ответ:

– Контролер.

— Пилот Очоа, комендант города попросил меня провести разговор с вами об известных нам событиях. Вы можете отказаться...

— Я готов.

Не помню точно, вроде бы власть в карантинном городе не может приказывать контролерам. Ну и Страже, но тем просто потому что их не осталось. Но ведь попросить можно по-разному?

– Прошу.

Дверь закрылась, отрезая все звуки снаружи. Страха по-прежнему не было. А вот неуверенность появилась. Никто не знает, как эти ребята все узнают, их вообще редко просят о подобном. Сами приходят и сами все делают. В Службе Контроля занимаются двумя вещами – нулевками и сдерживанием Единства, все прочие проекты они свернули еще при первом Падении. Но от прежних времен у них остался один непонятный инструмент -- им нельзя соврать. Невозможно, никаким образом. А как это достигается – все молчат. Не думаю, что пытки, может химия? Но у меня и так полный набор в крови... может, сказать?

Контролер сел, поставил портфель рядом, приоткрыл и посмотрел на меня. В муви сейчас было бы затемнение, а потом открылась бы истина. В жизни он сунул туда руку и чем-то щелкнул. Уши на миг заложило, но почти сразу все стало по-прежнему.

– Майс, как вы поняли, меня попросили провести с вами разговор. Неопределенность стала слишком велика, все средства задействовали, это ни к чему не привело. Точнее, привело лишь к ухудшению обстановки. Все подозревают всех. Достаточно искры, чтобы началось что-то, чему не место в карантинном городе. Тебя уже не подозревают...

Когда я, не удержавшись, хмыкнул, он спокойно пояснил:

– Серьезно, не подозревают. Перестали. Но им приходится искать даже среди отброшенных вариантов. Ты можешь знать что-то, чему сам не придаешь значения.

– И вы из меня это выковыряете?

Я покосился на портфель. Что у него там? Препараты? Какая-то хитрая машинка? Или тиски с зажимами? Заметив мой взгляд Контролер спокойно поднял портфель и убрал его под стол, а потом согласился:

– Попытаюсь.

– И нужно мое согласие?

Он сделал неопределенный жест:

– Это скорее вежливость. Но всегда проще работать, если собеседник понимает суть происходящего.

Замечательно. Это я ему буду иглы подавать и советовать, куда побольней воткнуть? Впрочем, да пусть, не жалко. Вдруг в самом деле что-то не понял, а он сейчас поковыряется и все сразу станет ясно?

– Тогда давайте. Постараюсь помочь.

Он вопросительно на меня посмотрел, явно удивившись, и я пояснил:

– Наверное, вы правы насчет "не придаю значения". Простой школьник может не понимать, что увидел. А мне очень хочется знать, кто же во всем этом виноват.

– Действительно хочется?

Я еще пытался понять, к чему этот вопрос, а Контролер вдруг перегнулся через стол и положил ладонь мне на запястье. Так, словно хотел подбодрить.

– Не стоит бояться.

Пришлось пояснить:

– Я не боюсь. Слишком устал. И это, у меня от стимов постоянно ощущение, что я в своем теле как в доспехе. Раздвоенность сознания такая.

Он спокойно кивнул. Уже началось или я по своей воле сказал? Вроде хотел... Чтобы не думать о всяких глупостях, я стал рассматривать его. Невежливо, да, но ведь интересно.

Мужчина средних лет, не слишком высокий, но и не мелкий. Среднее телосложение, обычные черты лица. Выделялось в нем только одно – татуировка. Половина лица была скрыта сложным узором переплетающихся линий, создавая иллюзию погружения в тьму. Словно есть незаметная шторка, которая отбрасывает эту тень. И сейчас он откинет эту шторку, а потом случится что-то...

– Начнем, пожалуй. Сколько вам лет?

И я начал отвечать. Он спрашивал, ему было интересно. Я, из глубины своего Майс-доспеха, с недоумением наблюдал, как мое тело само, без моего разрешения и даже без участия воли отвечает на любые, абсолютно любые вопросы собеседника. Нет, это не было больно или еще что-то, мне-внешнему хотелось выговориться. Контролер слушал, задавал наводящие вопросы, а я говорил. Тело говорило. А я лишь смотрел его глазами, скользя взглядом по линиям татуировки.

Постепенно он почти перестал спрашивать – поток было уже не остановить. Я рассказывал обо всем сам, выкладывал все, даже то, в чем и себе не сразу признаешься. Меня тошнило правдой: школьные дела, увлечения, друзья, враги, драки, вечеринки – все это сменялось работой, зависанием в зале подобий, снова работой, проблемами, новыми драками, полиция, мама, друзья, директор, нулевка, доспех, стучащие зубы и дрожащие колени, мысли о смерти, усталость, желание убить, непонимание происходящего...

Я захлебывался словами и это было замечательно.

А тому Майсу-внутри было грустно. Потому что так говорить можно было... Так говорить нельзя было никогда, ни с кем. Настолько откровенным нельзя быть даже с самим собой.

В какой-то момент мой слушатель снова стал задавать вопросы, но я почти не слышал его. Просто хотелось рассказать уже другое – отец, его записи, мое увлечение рыцарями и все, что с этим связано, так или иначе. Он пододвигал стакан и я послушно пил, потому что рассказывать таким пересохшим горлом было почти больно, но еще хуже было молчать и я снова говорил, говорил, говорил...

Момент, когда все закончилось, я не осознал. Просто вдруг это желание вывернуться наизнанку сменилось чуть более важными – сесть удобнее, потереть шею, выпить еще воды. Утереться. Вытереть слезы – я плакал? Да, наверное. Кажется. Не помню. Вроде бы я не успевал сказать все и это было очень плохо.

– Что вы за хрень такая...

Сказано было не ради ответа, но Контролер отозвался:

– Часть того мира, которому пришлось умереть едва появившись. Его убило Единство. Возможно, именно мы были причиной создания первого зародыша т"эпидемии.

– Понимаю тех, кто это сделал.

– Неужели это было настолько плохо?

– Как будто... – я замолчал, поняв. Не головой, а как-то по-другому: он возвращает мне возможность снова выбирать между "да" или "нет", а не радостно повизгивая соглашаться с любым его словом.

Потер то место, которого этот тип коснулся, перед тем, как... Вколол что-то? Может, это феромоны какие-то? Хотя, стал бы я рассказывать, на его месте? Это на своем я все выболтал. Все, что он захотел узнать. Это даже хуже Единства. Наверное.

Слухи про них ходили разные, но никто не знает, что такое контролеры на самом деле. Говорят, когда-то машины разработали систему обучения людей, настолько эффективную, что воспитанники стали больше походить на машины. И что теперь сотрудники Службы проходят именно то обучение. И татуировка на самом деле не узор и не знак отличия, а клеймо. Чтобы люди видели и опасались.

Меченый сунул руку под стол, снова щелкнул чем-то и оказалось, что давление на уши было все это время, просто не чувствовалось.