Глава клана (СИ) - Шапочкин Александр Игоревич "Rayfon" - Страница 44

Массовая грузовая машинка, именуемая в народе не иначе как «Мул», полностью соответствовала этому названию. Некрасивая, вонючая и не шибко быстрая, она обладала повышенной надёжностью, грузоподъёмностью и была неприхотлива в обслуживании. Фактически, любой разбирающийся в механистике дядя Вася мог за копейки приобрести сменные подержанные детали и тут же на коленке починить свою любимую «Малышку».

— Давай! Ребята! — закричал выпрыгнувший из кабины армеец с перевязанной окровавленной головой и пулевым штуцером в руке. — Поспешите! Там вообще жопа какая-то творится!

Кто-то побледнел, кто-то нахмурился, но все мы дружно побежали в «вагончик», грохоча по дрожащему пандусу аппарели подошвами своих ботфорт. Рассаживались также вразнобой, кто успел какое место занять. Так в результате я оказался рядом с незнакомой рыжеволосой чаровницей слева и той самой девушкой из сахаровских, признавшей во мне «Зеленоглазую Бестию», справа. Чуть дальше, рядом с морозовцами, сидела Маша, а Нина, Даша и Юсопова оказались в компании старшекурсников из разных Академий.

— А где клоны? — спросил я оказавшегося напротив и чуть наискосок Борислава, окружённого парнями-морозовцами.

— На крыше, — ответил он, даже не делая вида, что желает вздремнуть или что-то вроде того. — За обстановкой будут следить. А то мало ли что.

— Хорошо, — кивнул я.

— Что за клоны? — тихо, чуть подрагивающим голосом спросила моя соседка по правую руку.

— Серые барышни неприличного вида, которые неподалёку от вас стояли, — объяснил я. — Это проявление дымного «эго» моего товарища.

— Оу… — она слегка покраснела. — А я всё думала, кто-это такие. А можно… ну… вопрос.

— Давай? — сказал я, уже чувствуя, к чему она клонит.

— Ты действительно ненавидишь чародеев из простецов — таких, как я? — выпалила она и замолчала, слегка задрожав. — Что мы тебе сделали?

— С чего ты это взяла? — поинтересовался я.

— Ну… тот парень, Шаров. Которого ты на дуэль вызвал…

— Это Шаров Антона оскорбил и тут же на дуэль до смерти вызвал, — лениво встрял в разговор Николич. — Я там был и всё видел.

— И он — Шаров — клановый! — добавила сидевшая слева от меня рыжая чаровница. — Ты, Верочка, слишком уж веришь всему, что в газетах написано.

— Ага! — добавил парень в морозовской форме. — Шаровы или Шарии — древний Варшавский клан, бежавший вначале в Киев, а оттуда в Москву. Не тебе равнять их с собой, черноногая!

— П-простите! — тут же сжалась моя соседка.

— Ты прямо сейчас в морду получить хочешь или попозже? — спросил я, хрустнув кулаком. — Ну-ка извинился перед девушкой!

— Бажов, не, ты реально бешеный! — тонким голосом воскликнула одна из морозовских девиц. — Ты хоть понимаешь, что…

— Это ты, похоже, не понимаешь, на кого рот разеваешь! — насупилась Нинка, хмуро уставившись на другую чародейку.

— Так! Успокоились все! — рявкнул один из морозовских старшекурсников, обведя всех нас яростным взглядом, в глазах его вспыхивали, пульсировали и гасли пятиконечные звёздочки. — Бажов, это не место и не время! А ты, Потоков, немедленно извинись перед девушкой, и чтобы я больше подобного не слышал!

— Извини, черногогая, что сказал правду! — надменно выдал оскорбивший мою соседку парень, с улыбкой глядя на меня и словно говоря: «Ну и что ты мне теперь сделаешь?»

— Потоков, — опасно ласково произнесла ещё одна морозовская пятикурсница. — Я что-то не поняла. Ты на судилище по приезде в кампус нарываешься? Или что? Если выживешь, конечно… То я тебе его устрою!

— Прошу прощения, барышня! — улыбка тут же стекла с лица побледневшего Потокова. — Был в корне не прав, оскорбляя вас грязными словами!

— Н-ничего… — выдавила девица, как-то поникла, в то время как я продолжал сверлить взглядом разговорчивого парня.

— Так-то лучше, — хмыкнул старший морозовец и прошептал что-то у ухо Юсуповой, отчего девушка, чуть покраснев, улыбнулась и тихо ответила: «Может быть… Я подумаю! Если всё пройдёт хорошо!» — а затем посмотрела на меня.

— Антон, глазки потуши, — попросила Анджела и подмигнула. — А то народ заранее деморализуешь!

— Ага! — кивнула одна из сахаровских девушек. — Не знаю, почему, но такой взгляд, пробирает до костей…

— Они ещё и смазываются. Шлейф оставляют! — заметила черноволосая студентка сеченовки, устроившаяся возле Дарьи.

— Это когда он злится, — фыркнула Светлова. — А так, просто бесполезные фонарики!

В этот момент «Мул» резко ускорился, а затем вдруг повернул. По стенам «вагончика» застучало, словно по ним барабанили молотком. Потом вдруг появилась дырка, и что-то взвизгнуло, а затем рыжеволосая соседка болезненно вскрикнула и повалилась прямо мне на руки.

Прошла пара секунд, прежде чем я понял, что на меня хлещет кровища, а когда к нам, осознав произошедшее, метнулась вскочившая Сердцезаорова, я уже держал в руках даже не бессознательное тело, а труп, пару раз вздрогнувший в агонии и окончательно расслабившийся, испортив воздух в салоне. И тем не менее Машка даже что-то попыталась сделать, вот только безрезультатно, и быстро сдалась.

Срикошетившая пуля попала прямиком в сердце не ожидавшей подобной подлянки чаровницы. И если бы немного правее или левее, так нет же! Случайность, но поражение было точным, а смерть — мгновенной.

Так что я какое-то время баюкал у себя на руках мёртвое тело, прежде чем по приказу Анджелы уложить девушку нам под ноги в проход между рядов кресел. Дымовик же, набирая скорость, нёсся куда-то по улицам Полиса. Болтанка всё усиливалась, а я, глядя на кровь, покрывшую руки, терпел. Хотя, честно говоря, очень хотелось прямо здесь выпрыгнуть из кузова и наказать напавших на нас дегенератов.

Глядя на свои окровавленные руки и залитую форму, я постепенно наливался той самой красной яростью, про которую уже и думать забыл. Марфа, говорила, точнее, предполагала, что это, возможно, что-то из наследия Карбазовых, потому как у нас, Бажовых, подобных реакций не замечалось. Я же сейчас, сидя в трясущемся и постоянно маневрирующем так, словно он шёл змейкой, паровике, пытался оттереться, но только размазывал алые разводы по форме.

О кузов дымовика то и дело тарабанили пули, будто мы были под постоянным обстрелом, а мёртвая девушка… Она как-то сразу стала маленькой, хотя живой была лишь немного ниже меня. Черты лица, всё ещё искажённого, словно она удивлялась случившемуся, быстро заострились, а глаза остекленели, глядя куда-то в пустоту. Кровавая же лужа, растекающаяся по полу, распространяла едкий железистый запах, быстро смешивающийся с ароматами содержимого расслабившегося кишечника и мочевого пузыря в тошнотворное удушающее амбре.

Случайная смерть по-разному ударила по всем, кроме, пожалуй, старшекурсников. Кто-то просто побледнел, осознав, что вооружённые пулевиками простецы могут быть даже опаснее многих чудовищ. Другие пытались отодвинуться, с трудом сдерживая рвотные позывы. Некоторые завороженно смотрели на небольшую дырочку в стене салона, вздрагивая каждый раз, когда её поверхность вздувалась после очередного попадания, сопровождаемого смачным клацаньем. Другие просто задумчиво сидели на своих местах, потеряв интерес к разговорам, ну и тихо, в кулачок, плакали несколько девушек, видимо, хорошо знавших погибшую.

Машина с урчанием набрала скорость, а затем резко повернула, так что нас хорошенько тряхнуло. На какой-то момент даже показалось, что, встав на колёса с правой стороны, она сейчас просто завалится набок, настолько крутой вираж заложил «механвод». Кажется, именно так армейцы называли бойцов-шофёров, управляющих их специализированной техникой.

Минут через пятнадцать непрерывной тряски, периодических обстрелов и крутых поворотов дымовик, пару раз дёрнулся, разгоняясь, и вдруг зафырчал, часто ухая котлом, так что завибрировал пол. Со звонким щелчком отворилась пластина, прикрывающая окошко между салоном и кабиной водителя, и сопровождающий с перевязанной головой крикнул: