Глава клана (СИ) - Шапочкин Александр Игоревич "Rayfon" - Страница 47

«Колотушка», деревянная пробочка, вставленная в моё левое ухо, простучала три раза. Это Светлова, вновь отправившаяся на разведку, сообщила, что на этот раз в трёхэтажном доме, в котором Сердцезарова распознала скопление людей, обнаружились не просто укрывающиеся жители, а именно те, кого мы ищем. Но так как стук был не двойной, а именно тройной, получалось, что без жертв среди мирного населения ничего сделать с ними не получится.

Я, Борислав и остальные девушки посмотрели на слегка побледневшую Юсупову. Понятно, что неправильно было бы перекладывать на эту молодую девушку такую ответственность, но именно она была сейчас нашим командиром и решения принимала тоже она.

— Действуем… — сглотнув, произнесла Анджела, отбивая на своей колотушке пальцем обратный код, а в следующий момент в соседнем здании послышались многочисленные, сливающиеся в один, хлопки взрывов и человеческие крики.

Это Дарья, получив команду, применила чары «Искра», подрывая любые незащищённые пороховые заряды в радиусе пятидесяти метров от себя. В этот момент у меня тоже уже всё было готово, печати сложены, и в нужное окно влетел зелёный огненный шар, Юсупова же, подхватив Ефимову, сиганула вниз, на улицу, где уже раздались первые выстрелы бунтовщиков, на которых напали вернувшие себе антропоморфную форму дымные куклы Борислава.

«Выстрел» бросил меня с крыши прямиком в медленно угасающий изумрудный шар пламени, но в своём замедленном состоянии я успел увидеть, как Нина быстро выставила купол защитной сферы, и почти в тот же момент пулевое оружие в руках у бунтовщиков взорвалось огненными цветками от «Искры», созданной Юсуповой. А затем я нырнул в развороченный оконный проём, и мне стало не до происходящего на улице.

Огненный протуберанец буквально слизнул верхнюю часть оказавшегося на моём пути простеца. Он стоя на четвереньках, даже не заметил, как умер, контуженный взрывом, ну а то, что никак не защищённая внутренней живицей плоть в бажовском пламени зачастую сгорает быстрее, чем бумага, я уже знал.

Хотя и не был в курсе, от чего это зависит. Не интересовался. Однако полагаться на этот эффект нельзя, потому как есть те, кто сразу же рассыпается в пепел при том, что других именно просто обжигает или поджигает, и непонятно, почему так происходит.

Более противников в комнате не было, а потому я выбежал наружу. Дальше по коридору слышались крики и сверкали вспышки, словно работал фотограф. Однако на самом деле это Светлова разбиралась с кем-то, вставшим у неё на пути.

Следующее помещение — несколько быстрых ударов руками и ногами, обрывающие жизнь удивлённым и шокированным мужикам, не готовым к нападению. Калейдоскоп лиц, полных боли, ненависти и страха, кровь, пепел и зелёное пламя. Женские, детские тела, живые, мёртвые, со следами пыток и без…

Вся зачистка пролетела передо мной в один миг. Это было не сражение, а именно бойня. Покалеченные и здоровые, бородаты мужики и безусые юнцы… в какой-то момент всё закончилось, и мне только и осталось, что ходить из квартиры в квартиру, из комнаты в комнату и уже просто ножом добивать тяжелораненых и отходящих в бездну людей. Точнее, чудовищ с человеческой внешностью, хотя кто-то из них, скорее всего, назвал бы так именно меня.

Предела же я достиг, зайдя в одну из однокомнатных квартир и, так как живых там не было, быстро выскочив, пытаясь удержать в себе уже давно переваренный завтрак. Такого… я не видел даже в подземельях хрякорылов и думать, что подобное мог сотворить человек, было невыносимо.

Это здание не было опорным пунктом и уж тем более не являлось базой бунтовщиков. Обычный жилой дом, в котором чувствовавшие себя сейчас хозяевами восставшие устроили себе «праздник жизни» за счёт местных жителей и в частности жительниц. Скорее всего, нечто похожее происходило здесь и сейчас повсеместно, ну а этим… Судя по всему, кто-то решил, что так, в одном месте, будет удобнее.

Малодушно свалив всё на бледную Дашку и подоспевших Седцезарову с Бориславом, я, давя в себе мерзкие ощущения, с упорством глотая наполняющую рот слюну, спустился на первый этаж. А затем и вовсе вышел на улицу. «Свежий» морозный воздух, полный запахов гари и крови, болезненно ударил в нос, но тем не менее остудил голову, в которой билась сейчас мысль, не шибко достойная чародея…

«Столько людей я ещё никогда не убивал, — опершись на косяк, думал я, тяжело дыша. — Правильно в клане говорили, страшно не убивать, а добивать…»

— Что там? — спросила подошедшая Юсупова, вертя в руках искорёженный подрывом «Искры» штуцерник.

— Там? — хрипло и зло ответил я, вскинув голову, а затем неожиданно для себя истерично рассмеялся. — Там ублюдки устроили себе бесплатный бордель с развлечениями на любой вкус… Рассказать, как я убил старика лет шестидесяти, похожего на обтянутый кожей скелет, старательно елозившего по трупу с выпущенными кишками, заодно душащего уже давно мёртвое тело? Он даже не заметил, как я вошёл в комнату, не слышал!! Или…

— Так! Стоп! Вот, возьми! — нахмурившись, Анджела и протянула мне извлечённый из подсумка сложенный из бумаги треугольник.

— Что это? — нахмурился я.

— Успокоительное. Порошок по клановому рецепту, — немного раздражённо сказала капитан и ткнула треугольник мне прямо в руку. — Бери! Под язык… и не глотать, пока не растворится! А то на тебе вообще лица нет.

Спорить с Юсуповой в таких вещах было бессмысленно. Потому я просто выполнил то, что мне приказали. Нечто шипучее и покалывающее, похожее на кристаллики сахара, быстро растворилось во рту, а мне действительно стало полегче.

— Что делать-то будем? — спросил я, покосившись за спину, в тёмный подъездный проём. — Там… живые есть. Женщины, дети…

— А что «мы» можем? — ответила Анджела вопросом на вопрос, демонстративно разводя руками, в одной из которых всё ещё сжимала искорёженный штуцерный пулевик, и слегка скривилась от того, как цинично это прозвучало. — Жандармы сюда ещё не пробились, сами мы простецов до точки эвакуации не доведём, положат всех, да и сами не факт, что выживем, пока людей прикрывать будем. Я уже молчу про то, что у нас есть задание, которое само себя не выполнит!

— И что предлагаешь? — поморщился я, прекрасно понимая, что командир права, хотя совесть и трудно было успокоить, ткнув её носом в неприглядную действительность.

Тем более что по большому счёту, куда не посмотри, а выбор доступной нам «помощи» был не особо велик. Либо остаться здесь непонятно насколько, охранять десяток человек, игнорируя тот факт, что в других местах, возможно, получится спасти в разы больше жизней. Либо, взяв с собой трёх почти не пострадавших женщин и одного ребёнка, прорываться по улицам к базе жандармов с невнятными шансами довести кого бы то ни было живыми, да и самим дойти. С простецами по крышам не побегаешь! Притом ещё шесть человек, включая детей, останутся здесь, потому как находятся в тяжёлом состоянии и не способны передвигаться самостоятельно, а нести их мы не сможем. Да и не факт, что сами «спасаемые» будут рады, если мы бросим здесь раненых.

— Пусть спрячутся, — пожала девушка плечиками. — Забаррикадируются и сидят как мыши, дожидаясь пока в район не придёт жандармерия. Что я ещё могу предложить? Вернёмся в оперативное укрепление, проинформирую кого нужно о том, что здесь людям помощь требуется. Ладно, Бажов, иди поторопи остальных! Мы и так уже кучу здесь времени потратили…

Отдав приказ, Юсупова вновь с интересом начала крутить пулевик, внимательно разглядывая его с разных сторон.

— Что-то интересное нашла? — поинтересовался я, прежде чем отправиться выполнять поручение.

— Угу… — кивнула Анджела, а затем, не напрягаясь, сломала оружие, оторвав у него ствол, так, словно он вообще не был закреплён. — Они не настоящие…

— В смысле? — я непонимающе уставился на девушку. — Они же стреляют!

— О, ещё как стреляют! — согласилась она, отбрасывая обломки в сторону. — Я просто немного неверно выразилась. Это… скажем так, крайне дешёвая подделка. Ну, в смысле, эти штуцеры только похожи на настоящие с Калининской мануфактуры, а по сути самопал! Не знаю, кто их делал, но качества они отвратительного, в руках, можно сказать, разваливаются. Древесина даже не лакированная, сталь совершенно мерзкого качества, в стволе нет нарезки, а уж о том, чтобы точно стрелять из такой поделки, вообще не может быть речи!