Куколка (СИ) - Воробей Ирина Леонидовна - Страница 38

Они загнали обе машины внутрь двора, тем самым заняв добрую его половину. Вадим вручил Татьяне ключи и попросил открыть дверь, а они с Дэном пока перетаскивали пакеты из машин на крыльцо. Замок на двери висел старинный, массивный, заржавевший. Ключ был таким же. Она с трудом вставила его в замочную скважину и никак не могла повернуть. Вскоре к ней сзади подбежал Вадим. Он встал за ее спиной, почти прижимаясь, одной рукой обнял ее за талию, положив ладонь на живот, а второй легким движением повернул ключ. Татьяна заметила за собой, что ее больше не пугает такая близость с ним, что она абсолютно спокойно реагирует на его прикосновения и объятия. Он чмокнул ее в макушку головы, что заставило девушку улыбнуться, и открыл дверь, потянув ее за собой назад. Татьяна в эти мгновения поражалась про себя, как с ним легко и просто.

Им предстояло стать первопроходцами на даче. Остальные четверо друзей ехали вместе на одной машине и должны были «подтянуться после двух». Поэтому именно на них перекладывалась вся грязная работа. Они начали распаковываться, мыть фрукты и овощи, готовить мясо для гриля и сам гриль. Обязанности консервативно были поделены на мужские и женские. Девушки занялись подготовкой продуктов, а парни – грилем. Нужно было разложить скоропортящееся в холодильник, помыть посуду для готовки и салатов, протереть стулья, что стояли в пыли. В общем, обычные хозяйственные дела, необходимые для организации комфортабельного отдыха. Татьяна раньше такими вещами не занималась. Она ездила с отцом к его друзьям на дачи, но, естественно, ничего подобного ей не доверяли делать. Она просто была там приглашенной гостьей, которая пьет и ест, что дают, и делает только то, что дозволено. Здесь же она сама могла влиять на исход событий. Они все делали сообща, обсуждая то заправку к салату, то приправу к гарниру, то посуду и т.д. Ребята, конечно, шутили по любому поводу и без, в том числе и друг над другом. Но это были не злые шутки, а просто дружеские подколы. В процессе совместной работы находилось множество поводов подшутить друг над другом и над самим процессом. Между делом Алиса что-нибудь рассказывала из своей жизни, об их совместных с Дэном приключениях, не забывая выуживать у Татьяны информацию про нее. Она задавала вопросы прямо, невпопад, но всегда конкретные. Татьяна порой терялась, но почему-то отвечала на все честно. Алиса располагала к доверию, потому что сама говорила обо всем откровенно, не утаивая, не без юмора, но и вполне серьезно. Татьяне она понравилась, хоть и задавала порой шаблонные вопросы про балет и балерин. Впрочем, винить ее в этом было нельзя. Стереотипы ведь не брались из ниоткуда.

– Ну, просто балерины не валяются на каждом шагу! – оправдывала свое стереотипное мышление Алиса, вытирая вафельным полотенцем пластиковый белый тазик для салата. – Интересно, расспросить ведь, как оно на самом деле! Все только слышат. Вообще, балетный мир, говорят, очень закрыт. Живете там своим тесным кружком, хер что разузнаешь!

Татьяне резала уши такая грубая речь, особенно звучащая из уст такой миловидной девушки, но со временем она и к этому привыкла. А Алиса продолжала тему.

– Хотя во всех профессиональных кругах свои миры. Эти вон, бармены, тоже, – она небрежно кивнула головой на парней, что сейчас совместными усилиями промывали решетку гриля, смеясь над тем, как неуклюже у них это получается. Оба были снизу по пояс обрызганы водой. – Часами могут говорить о каком-нибудь апероль шприце и спорить, что с ним лучше сочетается.

– Я не люблю говорить о балете, – сказала Татьяна, нарезая кубиками огурцы.

– Да? – на секунду растерялась Алиса, застыв с ножом в руке. – А о чем любишь?

– О м-муль-тиках, – неуверенно произнесла Татьяна, то ли отвечая, то ли спрашивая.

– Оо, обожаю мультики! С сыном всех «Смешариков» пересмотрела! Мне кажется, мне больше понравилось, чем ему. У меня сынишка, вообще, шибко взрослый. И критикан невозможный. Кто его таким воспитал? Я вроде не такая. А отца он отродясь не видел.

Девушка рассмеялась, а Татьяна вытаращила на нее свои глаза, услышав неожиданное для себя. На вид девушке было не больше 23. Обручального кольца ни на одном пальце не было, у нее, вообще, не было ни одного кольца.

– Да-да, знаю, стремно, в мои 28 смотреть «Смешариков», – наигранно пристыженно Алиса опустила глаза и быстро продолжила. – Но они, хера с два, интересные! Между прочим, там много от философии, хотя я над такими вещами не запариваюсь.

– Да нет, – пришла в себя Татьяна, еле заметно тряхнув головой. – Я тоже «Смешариков» люблю.

Алиса не делала акцента на своем ребенке или его отце, поэтому и Татьяна посчитала, что ей не стоит задавать слишком личные вопросы, хотя, казалось, что Алиса ответила бы на все. Не было похоже, что ее что-то смущало в собственной жизни. И Татьяне это понравилось. Ведь сама она стеснялась говорить даже о том, что она девственница, а о своем отце тем более, потому что считала это не нормой, а все, что не было нормой по мнению большинства, казалось ей заслуживающим насмешек. И сама за собой заметила, что это, скорее, у нее стереотипное мышление, чем у всех остальных, здесь присутствующих. Также ее поразила десятилетняя разница в возрасте с Алисой. Эта разница совсем не ощущалась. Алиса и выглядела моложе и вела себя по-простому. Татьяне всегда казалось, что в 28 она будет взрослой серьезной женщиной с богатым жизненным опытом, которая не позволит себе смотреть «Смешариков», смеяться над пошлыми шуточками и употреблять такие фразы как «хера с два!».

– Но тебе всего 18! – воскликнула Алиса. – Ты, считай, еще ребенок. Только-только вылупилась. Это я уже старуха дряхлая!

Она опять рассмеялась. Татьяна почувствовала острую необходимость опровергнуть ее самоироничный тезис.

– Ты очень молодо выглядишь. Я бы не дала тебе 28, – с улыбкой сказала она.

– Ооо, – умиляясь, протянула Алиса. – Спасибо, милая! Вообще, я надеялась, ты скажешь, что 28 – это еще не старость! Но, видимо, с высоты 18-летних так оно и выглядит.

И она снова посмеялась, задорно, без толики реального сожаления. Татьяна лишь неловко улыбнулась.

Потом Алиса перевела тему полностью на мультфильмы, рассказала Татьяне про российскую анимацию в целом, про ее состояние, про ее будущее, сравнивала ее с развитием анимации в других странах. Татьяна с большим интересом слушала. Было видно, что Алиса неплохо разбирается в теме, приводит множество фактов и интересных цифр, рассказывает какие-то узкопрофессиональные вещи, о которых сторонний человек даже не догадывается. Параллельно в четыре руки, быстро, незаметно для обеих, они порезали все фрукты, овощи и другие ингредиенты для салатов, побросали все это по пластиковым тазикам, перемешали, заправили каждый салат своим соусом. Вадим с Дэном растопили гриль и уже приступили к приготовлению бургеров и хот-догов. Как заметила Алиса, они, действительно, говорили об алкоголе, точнее о том, что и с чем лучше всего не смешивать. Дэн рассказывал свой самый неудачный опыт смешения какой-то ядреной смеси с другой ядреной смесью, после глотка которой он чуть не сжег себе желудок. Потом Вадим начал рассказывать про свой самый неудачный опыт. Так наперебой они делились своими неудачами, соревнуясь, чей опыт был ужаснее. Татьяна полагала, что в их историях было немало вымышленного, но говорили они все это с серьезными лицами, не забывая, разумеется, посмеиваться друг на другом.

– Вообще, по первому образованию я – этнограф, – отвечала Алиса на вопрос Татьяны о том, чем она занимается. – Но кто сейчас работает по специальности?

Она махнула рукой, выдавив смешок.

– Сейчас я – журналист. Окончила краткосрочные курсы при одной газете и уже пятый год работаю в местном небольшом издании. У одного аниматора как раз недавно интервью брала, покопалась немного в теме, поэтому похвасталась перед тобой своими знаниями, пока они еще остались в памяти. А то знаешь, старость – не радость уже...

Она опять посмеялась. Татьяна заметила, что Алиса постоянно хихикала. Это было ее сорным действием, как у некоторых людей машинальное употребление слова «типа».