Полет феникса - Суэнвик Майкл - Страница 40

– Какой гениальный и в то же время простой план! – изумленно покачала головой Непогрешимая Целительница. И живо добавила: – Назови свою награду. Ты ее заработал.

– Мне нужно только одно. Тебя это не обременит, а с моих плеч упадет тяжкий груз. Главком Мощный Локомотив, к которому тебя призвали…

– Это уже сделано, – с гордостью перебила Непогрешимая Целительница – Я оживила главкома сегодня утром С его памятью все в порядке. Я здесь как раз поэтому, только-только от его постели. Он просил передать, что желает немедленно видеть тебя и Гениального Стратега.

* * *

Довесок обнаружил Даргера на плацу, где тот наблюдал за весьма поредевшей (но неуклонно увеличивающейся но мере того, как солдаты выписывались из госпиталей и возвращались в части) кавалерией. Его другу что-то горячо выговаривал царевич Блистательный Первенец.

– Друзья! Друзья! Как вы можете ссориться? – как можно доброжелательнее вмешался Довесок.

– А как же иначе? – огрызнулся Блистательный Первенец. На привлекательном лице царевича застыло мрачное выражение. – Белая Буря все мне о вас рассказала.

– В самом деле? Очень мило с ее стороны.

– Чести ее слова вам не делают.

– Очень жаль это слышать, – опечалился Даргер. – И весьма странно. Я всегда относился к Белой Буре со всей возможной добротой и уважением.

Довесок, знавший о некоторых подробностях их отношений, спрятал улыбку, прикрыв рот тыльной стороной лапы.

– Пожалуйста, не забывайте, – напомнил он, – что мы у всех на виду и нас могут услышать.

– Она считает вас отъявленными мошенниками, – яростно прошипел царевич, понизив голос – Из тех, что пойдут на любую низость, лишь бы добиться своего.

– Друг мой, мы на войне! – тихо, но твердо откликнулся Даргер. – Еще Козлобородый Дядюшка из Прекрасной Страны говаривал, что правдолюб – находка для шпиона. Вся суть благородной воинской традиции в обмане. В обмане и еще в массовой резне.

Теперь они стояли так близко, что Довесок мог легко обнять обоих.

– Как ловко вы играете словами! Но вам не заговорить мне зубы. Наша первая встреча завершилась молчаливым соглашением, однако теперь мне ясно, что вы никогда не собирались держать слово.

– Друг мой, вас приперли к стенке. Я выручил вас из жалости.

– Вы уговорили меня предать родину.

– С вашей родиной все по-старому: города не сровняли с землей, поля не засыпали солью, жители живы, здоровы и не порабощены. О каком предательстве речь?

– Мое положение было отчаянным, а вы всучили мне фантазию. Когда я узнал, что вы мошенники, у меня открылись глаза. Я осознал всю ее откровенную неправдоподобность.

Даргер прижал, ладонь к груди.

– Друг мой, ваши обвинения ранят меня в самое сердце. Но, будучи джентльменом, я вас прощаю.

Царевич Блистательный Первенец с такой силой стиснул пальцы на рукояти короткого меча, который носил на боку, что побелели костяшки.

– Нужно докопаться до правды. Я слышал, что Мощный Локомотив пришел в себя. Мы пойдем к нему все вместе – сейчас же! – и посмотрим, совпадает ли его точка зрения с вашей.

– Мы только потеряем время. Стоило бы потратить его на военные приготовления, – заметил Довесок с притворным безразличием – Но надо, так надо.

Мысленно он решил, что, раз уж все катится в пропасть, остается только положиться на провидение и дожидаться непредвиденного спасения. В его жизни подобное происходило с завидной регулярностью. На худой конец, у него по-прежнему имелась трость, и, что важнее, царевич даже не подозревал о спрятанном внутри клинке.

* * *

Пока тяжелобольные солдаты отлеживались на Деревянных койках в тесноте домов и палаток, главком Мощный Локомотив несколько недель провалялся в мягкой постели, на лучших простынях во всем городе, в комнате, роскошная обстановка которой наверняка привела бы его в восторг, если бы все это время он не висел между жизнью и смертью. Очнувшись, он, видимо, решил оставить себе не только комнату, но и весь дом, ибо, встретив на пороге Даргера и Довеска, провел их в отдельную комнату для бесед.

Если он и удивился, что с ними пришел царевич Блистательный Первенец, то виду не подал.

В комнате оказался один-единственный стул, очень напоминающий трон. Мощный Локомотив отпустил слуг и уселся. За неимением выбора гости остались стоять.

– Говорите, – велел он.

– Главком, я пытаюсь добиться правды, – сказал царевич Блистательный Первенец. – Когда я вел переговоры с Благодатным Царством, Гениальный Стратег выступил вашим посланником. Он и правда им был?

– Да, был, – с неожиданной мягкостью ответил Мощный Локомотив.

Царевич Блистательный Первенец явно не ожидал ничего подобного.

– Я поражен. Он говорил мне вещи, которые я вряд ли осмелюсь повторить вслух. Это были слова изменника. Произнесенные на людях, они означали бы смерть для нас обоих.

– Расскажи, что он пообещал тебе от моего имени, – пророкотал главком. – Даю слово, что тебе не причинят вреда, какими бы опасными и лживыми ни были речи Гениального Стратега и как бы сильно ты в них ни запутался.

Мощный Локомотив с важным видом слушал, как царевич пересказывает небылицы Даргера, будто главком считает, что Тайный Царь безумен и должен неизбежно умереть до конца войны; посланцем смерти станет сам главком; главком желает занять трон, но понимает, что, сделав это сразу после кончины монарха, навлечет на себя самые темные подозрения; следовательно, лучше сделать Блистательного Первенца подставным правителем; через год-другой его власть узаконится, он откажется от титула в пользу главкома и удалится в независимые Южные Ворота; каждый из них добьется желаемого: главком – трона, царевич – свободы родины.

– Все обстоит именно так, – кивнул Мощный Локомотив, когда рассказ подошел к концу.

– Что?!

– Царевич, поверь, я люблю тебя как сына. А потому сужу о тебе с излишней строгостью, вечно критикую и придираюсь к мелочам. Боюсь, ты решил, что я не самого высокого о тебе мнения. Но я неплохо тебя знаю и ничуть не опасаюсь, что ты разоблачишь мои честолюбивые предательские замыслы перед императором, ибо ты человек надежный. Не боюсь я и того, что, став правителем всего Китая, ты уцепишься за власть, ибо ты еще и человек непритязательный. Я умоляю тебя держаться исходного уговора. Если со мной что-то случится до того, как я стану императором, более мудрого правителя, чем ты, нам не найти.

– Я… у меня… у меня нет слов.

– Они и не нужны, сынок. Мы одна семья. – Мощный Локомотив встал со стула и обнял царевича. – А теперь тебе лучше нас оставить. Мне есть что обсудить с друзьями, да и тебя, наверное, заждались дела.

Когда царевич удалился, главком Мощный Локомотив растопырил перед собой ладонь и несколько мгновений изучал ее в тишине.

– Вот вы где у меня теперь, – улыбнулся он, подняв взгляд.

– Однако вы не спешите сжать пальцы, – заметил Довесок. – Значит, вам от нас что-то нужно и никто другой помочь не в силах.

– Верно. Вы, должно быть, задавались вопросом, почему я за вами шпионил.

– Как старший по званию вы имели на это полное право. Уверен, у вас были на то веские причины.

– Я надеялся разузнать нечто такое, что позволило бы держать вас в узде. Избиение старшего по званию вполне сгодится. А невероятная история вашего вероломного предательства, которую рассказал этот бестолковый царевич, только упрочит мою власть над вашими судьбами.

– Не буду отрицать, мы выполним все, что вы прикажете, – согласился Довесок. – Только – что?

Главком Мощный Локомотив неожиданно смутился.

– Перед тем как потерять сознание, я успел понять, что вот-вот умру. Когда я очнулся сегодня утром, эта мысль по-прежнему сидела в моей голове. Представьте мое удивление, когда я узнал, сколько времени прошло. Меня захлестнуло осознание того, как мимолетна жизнь. В тот миг я поклялся во что бы то ни стало завоевать любовь Белой Бури.