Сталинград - Гроссман Василий Семенович - Страница 10

Тёмное лицо Власова спокойно и неподвижно, яркие карие глаза его смотрят прямо на меня, впалые щёки и прямой рот придают всему облику его выражение скорбное и суровое. В нём, в этом сорокадвухлетнем человеке, отце тестевых детей, человеке великого и тяжкого трудового долга, словно воплотилась гневная сила нашего, кровью исходящего в борьбе, народа.

— Потом Перминов сказал: «Кто хочет положить приговор?». Я вышел нз строя. Ковальчук упал. Я взял у товарища винтовку и пристрелил его. Какая тут жалость?

И вот сержант Власов стоит на носу тяжёлой баржи, медленно плывущей через Волгу. На барже четыре тысячи тонн снарядов, гранат, ящиков с горючей жидкостью, на барже четыреста красноармейцев. Эта баржа идёт днём, положение таково, что некогда дожидаться ночи. Власов стоит; прямой, угрюмый, и смотрит на разрывы мин, пенящие воду.

Он оглядывает молодых бойцов, стоящих на барже. Он видит: людям страшно. И сержант Власов, человек с чёрными, начавшими серебриться, волосами, говорит молодому бойцу: «Ничего, сынок. Хоть бойсь, не бойсь, — нужно!».

Тяжёлая мина прошипела над головой и взорвалась в десяти метрах от баржи, несколько осколков ударилось о борт, и тотчас вторая мина взорвалась не долетев.

— Сейчас угодит, подлец, по нас, — сказал Власов и посмотрел на бойцов, лёгших вдоль борта. Мина пробила палубу, проникла в трюм и там взорвалась, расщепила борт на метр ниже воды. Наступил страшный миг. Люди заметались но палубе. И страшней вопля раненых, страшней тяжёлого топота сапог, страшней чем разнёсшийся над водой крик: «тонем», был глухой и мягкий шум вода, ворвавшейся в развороченный борт баржи. Катастрофа произошла по середине Волги. И в эти страшные минуты, когда в полуметровую дыру хлестала вода, когда страх смерти охватил людей, сержант Власов сорвал с себя шинель и страшным усилием преодолевая напор воды, плотной, стремительной, сильней, — словно вся Волга, напружившись своим огромным, тяжёлым телом, прорвалась в баржу. — Он втиснул свёрнутую кляпом шинель в пробоину и навалился на неё грудью. Несколько мгновений, пока подослела помощь, длилось это единоборство человека с рекой. Пробоину забили. Власов уже был наверху, он перевалился всем телом за борт, сержант Дмитрий Смирнов держал его за ноги, а Власов, с лицом, налившимся тёмной кровью, шпаклевал мелкие пробоины паклей.

Обстрел продолжался. И едва баржа была спасена от потопления, как раздался крик: «Горит, пламя пошло!» — это загорелись бутылки с горючей жидкостью.

Власов, покоривший своей железной душой всех, кто был па барже, закричал:

— Скидай шипели, плащ-палатки, сюда давай!

И пламя, сжигающее стальные танки, были потушено здесь, на барже, везущей четыре тысячи тонн боеприпасов. Клясов прошёл на нос и снова стал на посту. Боеприпасы, четыреста бойцов достигли сталинградского берега.

Мне кажется, что этого человека можно назвать великим человеком.

1 ноября 1942г.

ЦАРИЦЫН - СТАЛИНГРАД

«Рабочие и крестьяне, честные трудящиеся граждане всей России! Настали самые трудные недели. В городах и во многих губерниях истощённой страны не хватает хлеба. Трудящееся население охватывается тревогой за свою судьбу. Враги народа пользуются тем тяжким положением, до которого они довели страну, для своих предательских целен: они сеют смуту, куют оковы и пытаются вырвать власть из рук рабочих и крестьян. Бывшие генералы, помещики, банкиры поднимают головы. Они надеются на то, что пришедший в отчаяние народ позволит им захватить власть в стране…». Этими словами начинался один из самых ярких и сильных документов революции, подписанный Лениным и Сталиным, и опубликованный 31 мая 1918 года в «Правде».

Четверть века отделяет нас от того времени, когда, рождённая в дыму и огне мировой войны, молодая республика билась за жизнь. 18 февраля 1918г. германская армия начала наступать. В начале мая немецкие оккупанты захватили всю Украину. Крым и Белоруссию. Фельдмаршал Эйхгорн устроил свою резиденцию в Липках, самом красивом районе одного из красивейших городов Европы — Киеве. На Дону правил генерал Краснов. Деникип шёл во главе добровольческой армии на Кубань, к Екатеринодару. В Грузин правили меньшевики, а немцы приглашённые ими, хозяйничали в Тбилиси, подбирались к Баку.

В руках восставших чехословацких эшелонов находились летом 1918 года Ново-Николаевск, Челябинск, Омск, Уфа, Пенза, Самара, Симбирск, Екатеринбург. В Сибири организовалось белогвардейское правительство. Контрреволюционные восстания произошли в Москве, Ярославле. Деревня была охвачена брожением. Голод и эпидемии вместе с контрреволюционными войсками штурмовали нейтральные районы советской страны.

Казалось, горяшая земля колебалась, обваливалась под ногами. Народ, измученный трёхлетней мировой войной, народ, проливший реки крови, истерзанный разрухой и голодом, вновь поднимался на войну за свою честь, свободу, землю.

Огромные тяжкие клещи контрреволюции вот-вот должны были столкнуться вокруг Москвы п Петрограда. Враги двигались с севера и юга, с востока и запада. Сомкнись эти клещи, — советская страна, лишённая своих продовольственных ресурсов, вынуждена была бы занять круговую оборону перед фронтом всех враждебных революции сил. И последней крепостью советской власти, вставшей на пути немецких оккупантов и действовавших их оружием войск генерала Краснова, был город на Волге — Царицын.

В Царицыне должно было сомкнуться тяжкое кольцо вражеского окружения. Это хорошо понимали великие стратеги великой революции. Царицын, кроме того, лёг на пути германского империализма, стремившегося к Каспийскому морю, Баку, на пути в Мессопотамию, Аравию и Персию.

Был жаркий август. По ночам всё ясней слышалась артиллерийская стрельба. Войска Краснова рвались к Царицыну. В середине месяца положение обострилось. Красновцы вышли к Волге северней и южней Царицына, охватив город в кольцо. Бои шли непосредственно в предместьях города — в Гумраке, Воропоново, Садовой. Лучи прожекторов по ночам освещали улицы. Тревожно и протяжно выли заводские гудки — рабочие завода «Дюмо», орудийного завода, рабочие огромных лесопильных заводов бр.Максимовых, нефтеперегонного завода Нобель шли тысячами защищать свой родной город. Железным ядром царицынской обороны стали рабочие. Здесь, рядом с царицынским пролетариатом, сражались бойцы коммунистической дивизии, сплошь состоящей из донецких рабочих: шахтёров и металлистов. Сюда пришли они тяжким путём, отбиваясь день и ночь от наседавших на них белогвардейских войск, кровью своей восстановили под огнём артиллерии взорванный мост через Дон и соединились с царицынскими рабочими, чтобы разделить с ними тяжкие труды по обороне города. Сюда впоследствии пришёл Рогожско-Симоновский рабочий полк, сформированный на «Гужоне» и Динамо». Здесь были Сталин и Ворошилов.

15 августа 1918 года было критическим днём в обороне города. Многим положение казалось безвыходным и безнадёжным.

Ожидаемая из Астрахани помощь не пришла — в Астрахани вспыхнуло контрреволюционное восстание - 18 августа в два часа ночи было назначено контрреволюционное восстание в Царицыно. Заговор был раскрыт ЧК. Красноармейская газета «Солдат революции» в экстренном выпуске от 21 августа сообщала своим читателям: «В Царицыне раскрыт крупный заговор белогвардейцев. Видные участники заговора арестованы н расстреляны. У заговорщиков найдено 9 миллионов рублей. Заговор в корне пресечён мерами советской власти. Берегитесь, предатели! Беспощадная расправа ожидает всех и каждого, кто посягнёт на советскую, рабоче-крестьянскую власть».

Красновцы делали всё, чтобы захватить город, взорвать власть изнутри. Но город выстоял. Великими жертвами, бессонными ночами большой кровью, тяжким трудом рабочих, железной сталинской волей был отбит первый натиск враждебных сил, разбито кольцо окружения, восстановлены пути сообщения. Славно бились луганский и сиверсжий рабочие полки, бронепоезд Алябьева стремительно появлялся то на северном, то на южном участке фронта. Много крови пролили царицынские рабочие, комсомольцы, коммунисты, дни и ночи крошила врага красная артиллерия. 22 августа наши войска заняли деревню Пичугу и Иреевку. Ночью 26 наши части ворвались па станцию Котлубань, захватили трофеи и разгромили штаб Мамонтова. В этот день Сталин телеграфировал в Москву Пархоменко: «Положение на фронте улучшилось. Везите не медля всё, что получили. Сталин». В беглой статье, конечно, невозможно последовательно восстановить все события первого и второго окружения Царицына 191S года, деникинско-врангелевского похода на Царицын в 1919 году.