Родные по крови (СИ) - Лебедева Оксана - Страница 59

А ещё я не могла уехать из-за Антошки. Разве я могла оставить это маленькое зеленоглазое чудо? Ему нужна была мама….и я ей стала. Теперь всё о чём я молила бога — чтобы Артура поскорее оправдали. Помимо того, что тоска по этому мужчине окончательно добивала меня, Антошке нужен был отец. Это сейчас он маленький и ему бы только титю сосать, а когда он начнёт подрастать? Ему ведь нужно мужское влияние. Да и к тому же я не просто знала, я была уверенна, что Артур не откажется от этого малыша. Возьмёт на себя роль отца Антошки, хотя бы до тех пор, пока его настоящий папа не вспомнит о своих обязанностях. Точнее прекратит винить во всём этот маленький беззащитный комочек. А ведь я знала, что папа считает виновным именно его в смерти мамы. Это чувствуется во всём. Он не берёт Антошку на руки, старается совсем о нём не вспоминать, лишний раз даже не смотрит в его сторону. Я знала, что когда-нибудь это обязательно прекратится. Папа очнётся и всё поймёт. А до тех пор я должна полностью взять на себя заботу об Антоше.

В мою комнату зашла тётя Оксана. В последнее время она часто бывала у нас. Помогала мне с братиком, давала советы, как не ухайдакаться с двумя маленькими детьми. Ведь совсем скоро я сама стану мамой. Возможно даже одиночкой. Я старалась отбросить эти мысли, думать только о хорошем. Да и насколько мне было известно, хоть и с большими боями, но дело двигалось в нашу сторону.

— Юль, я только что разговаривала с адвокатами. Заседание назначено на среду.

— Меня как всегда не пустят?

С моих губ сорвалась усмешка. Я имею непосредственное отношение ко всему, что происходит, но меня не пустили ни на одно заседание. Точнее судья бы наверняка захотел меня увидеть, но вся моя родня была категорически против моего вмешательства.

— Пустят. На этот раз пустят. Уже в среду будет оглашён приговор. Даже не верится, что мы, наконец, до этого доползли. Этот кошмар закончится. Точнее я очень надеюсь, что он действительно закончится. Если мы проиграем дело….даже не знаю. Наверное, моя жизнь уже точно потеряет всякий смысл.

На последнем заседании народу было так много, что даже яблоку не было места упасть. Казалось, что все журналисты города сегодня собрались в зале суда. Оказывается, дело вызвало ещё больший ажиотаж, чем я думала. На протяжении всего процесса пристально следили за каждым его шагом. Как выяснилось было даже несколько статей в газетах, которые мне на глаза почему-то ни разу не попались. Хотя рядом с нашим пансионом был киоск. Но в то время, когда оглашался приговор, я о таком не думала. Мне единственной, кому было разрешено сидеть по весьма объективным причинам. Но я не стала пользоваться такими «привилегиями». Я стояла, как и все, рядом с папой, который крепко держал меня за руку. Помимо журналистов в зале суда было много знакомых мне лиц. Друзья Артура, которых я всегда так ненавидела, и которые ранее всё же не побоялись дать показания в пользу своего друга, Полинка, постоянно прячущаяся за спиной Олега, иногда бросающая на меня подбадривающие взгляды, невозмутимо держащийся Денис, кому мы, наверное, до конца жизни будем обязаны, родители Артура. Они стояли вместе, Константин крепко прижимал к себе жену, которая даже не пыталась скрыть явного волнения. Наверное, они помирились, ну или находились на пути к этому. Во всяком случае, в тот момент меня не интересовало совершенно ничего кроме слов судьи. Хотя нет, вру. Я даже не прислушивалась к его реплике, всё моё внимание было сосредоточенно на Артуре. Он выглядел совершенно спокойным сосредоточенным. Не обращал внимания на вспышки фотокамер, смотрел куда-то вдаль, ничего не выражающим взглядом. И лишь изредка, он резко поворачивал голову в мою сторону, всего на пару секунд его губы расплывались в задорной подбадривающей улыбке, словно мы сейчас не в зале суда находимся, а в кабинете у директора, где Артур играл роль провинившегося школьника. И только, когда он получал от меня в ответ слабую улыбку, парень отворачивался, вновь прикрепляя на своё лицо маску безразличия ко всему происходящему.

Несмотря на поддержку Артура, папы, да и вообще всех друзей и родственников, мне всё же поплохело уже минут через сорок. То ли в помещении стало слишком душно, то ли подействовали эти бесконечные вспышки фотокамер, но мне всё же пришлось выйти. На этом настоял папа и обеспокоенный взгляд Артура. Правда, как только я оказалась за дверьми судебного зала, тут же попала в кольцо окруживших меня журналистов.

— Скажите, вам что-нибудь известно о том, в чью пользу будет приговор?

— Говорят, что подсудимому накануне разрешалось покинуть стены СИЗО ради похорон вашей мамы, это так?

— Газета «NEW». Ходят слухи, что у вас была порочная связь со своим двоюродным братом и сейчас вы даже ожидаете пополнение. Это правда или всего лишь слухи?

— Телеканал «ОРТ». У вас действительно были отношения с убитым владельцем фирмы «Транзит» — Волконским? Как вы думаете, это могло стать причиной конфликта между вашим братом и убитым?

Я не знаю, как выдержала натиск этих налетевших стервятников. Меня спасли, наверное, только вовремя подоспевшие охранники отца, которые вмиг разогнали всех этих обезумевших людей с микрофонами и фотокамерами, и отвели меня в безопасное, а главное тихое место. Полагаю, что на улицу мне выйти не разрешили именно из-за того, что там ждала такая же свора журналистов. Люди отца не отходили от меня до того самого момента, как не открылись дверь судебного зала и из него, буквально не хлынул целый поток людей. Здесь были и журналисты, и адвокаты, и свидетели с нашей стороны и со стороны обвинителя. Сердце зашлось в бешеном ритме. Я лихорадочно начала выискивать глазами только одного человека, но передо мной словно из неоткуда возникла тётя Оксана, взяла меня за руку и повела в каком-то совершенно неизвестном направлении. Я и понять ничего не успела, как мы уже оказались на улице, причём рядом с нами не было толп журналистов и просто любопытных зевак, хотя где-то совсем неподалёку слышался настоящий гул. Только тут до меня дошло, что меня специально вывели через другой ход, чтобы не дай бог со мной чего не случилось во всей этой суматохе. Правда, сейчас мне было наплевать даже на себя. Приговор было озвучен, а я всё ещё не знала в чью пользу. И по лицу Оксаны ничего нельзя было понять. Она смогла натянуть на него маску полного безразличия.

— Не молчите, скажите мне, какой приговор? Артура оправдали или…

Дальше фразу я продолжать не стала. Итак, всё было понятно, а лишний раз мне не хотелось произносить это вслух. В последнее время я стала чрезмерно суеверной.

— Успокойся, тебе сейчас совершенно нельзя волноваться. Постой здесь совсем немного, через пару минут к тебе подойдёт один человек, он тебе всё объяснит. Никуда не уходи с этого места.

Оксана исчезла также внезапно, как и появилась. Я даже глазом моргнуть не успела, а она уже куда-то испарилась. Меня вдруг пробрала просто адская ярость. Да какого чёрта? Если они все так пекутся о моём самочувствии, почему не сказать всё прямо? Зачем все эти загадки? Я сейчас итак богу душу отдам от таких нервов. А может… Оксана просто сама побоялась мне всё рассказывать? Вдруг мы проиграли процесс…

Я не знаю, что со мной случилось, когда моё лицо накрыли огромные мягкие ладони, а в ноздри тут же ударил до боли родной запах. В одно мгновенье я была прижата к крепкому сильному телу и из моих глаз брызнули слёзы. Я зарыдала, как сумасшедшая, как душевно больная. Я резко развернулась, обхватила ладонями его лицо и лихорадочно начала покрывать поцелуями его глаза, скулы, шею. Моё сердце, пробивающее грудную клетку, зашлось в диком, каком-то совершенно безумном восторге. Я даже сама не могла представить, как я соскучилась, как истосковалась. По его взгляду, по улыбке, даже по лёгкой небритости на щеках. Всё это моё. Это мой мужчина, только мой. И хрен я его кому отдам!

Только сейчас я, наверное, поняла, что если бы Артура не выпустили, я бы выкрала его из зала суда, перебила бы всю полицию, адвокатов, да кого угодно! А если бы не получилось, я бы поехала за ним. Поселилась бы в соседней камере, но не позволила бы нас разлучить!