Белее снега, слаще сахара... (СИ) - Лакомка Ната - Страница 2

Она вспорхнула и скрылась в считанные секунды. Я проследила ее полет и встретилась взглядом с королем.

Он был очень молод. Гораздо моложе, чем я думала – что-то около двадцати пяти, если не меньше. Темно-русые пряди, торчавшие из-под шапки, придавали ему задорный, мальчишеский вид. Но вот выражение лица было вовсе не мальчишечьим. Резко очерченные скулы, упрямый выдающийся вперед подбородок с ямочкой, сурово стиснутые губы, почти черные брови – прямые, вразлет, как черные крылья, и глаза – синие-синие, словно зимнее небо, когда мороз. Синие и такие же холодные…

Наши взгляды встретились, хмурое лицо короля оживилось, синие глаза вспыхнули, загорелись…

И тут я узнала его, и сердце трусливо дернулось – трепыхнулось, как заячий хвостик. Я попятилась, но сзади напирали, и мне никак не удавалось скрыться.

- Мейери, ты куда? – спросил удивленно Филипп.

- Вспомнила об одной очень важной вещи, - ответила я, не сводя глаз с короля, а он уже ухватился за край саней, будто собирался выпрыгнуть.

Мне, наконец, удалось растолкать тех, кто стоял сзади, и я провалилась в людскую толпу, как в сугроб.

Усиленно работая локтями, я пыталась поскорее выбраться из этого сугроба, когда над площадью прозвучал голос, который перекрыл и звуки флейт, и грохот барабанов, и даже звон колоколов:

- Хватайте её! Вон ту, смуглую! – крикнул король, и я прибавила ходу, сожалея, что не могу улететь в небо, как белая пташка.

Но люди, только что обступавшие меня плотной стеной, отшатнулись и разбежались в стороны, а я осталась одна посреди площади. Я заметалась, пытаясь юркнуть в толпу и скрыться, но меня не пускали, шарахаясь, как от зачумленной.

Повинуясь приказу короля, гвардейцы пустили коней галопом, и окружили меня, преграждая путь алебардами.

- Следуйте за нами, барышня! – приказал старший из них – в высокой меховой шапке с красным плюмажем.

Убегать было сущим безумием, но в тот момент я лишилась способности рассуждать здраво и поднырнула под алебарду одного из гвардейцев, опять бросившись бежать.

Смешно пытаться обогнать лошадь. Меня настигли в два счета, и кто-то из гвардейцев без особых церемоний схватил меня за воротник полушубка, приподнял за шкирку, как котенка, и бросил поперек седла.

- В за́мок! – скомандовал старший, и всадники повернули коней.

Я брыкалась, но без толку. Мимо промелькнули полозья красных саней, а потом замелькали лошадиные копыта, гулко стучавшие по утоптанному снегу. Лука седла больно врезалась в живот, и эта боль привела меня в чувство.

- По какому праву меня задержали?! – завопила я. – Это произвол! Я буду жаловаться!.. – и тут же замолчала, понимая глупость своих угроз.

Жаловаться на короля? Кому? Небесам святым?..

Гвардейцы не ответили мне, и спустя пять минут мы въехали во двор замка Арнема. Двое дюжих солдат подхватили меня под локти и потащили вверх по лестнице. Не в подвальную тюрьму – и на том спасибо.

- Это ошибка, ошибка! – попробовала убедить их я. – Я не сделала ничего плохого! – но с тем же успехом можно было умолять о снисхождении каменные стены.

Меня привели в комнату на втором этаже и оставили одну. Выждав немного, я попробовала открыть дверь, но она оказалась запертой. На окнах – решетки, я обнаружила их, открыв ставни и отдернув шторы.

Комната использовалась под кабинет – здесь были кресла и письменный стол, секретер со множеством ящичков, запертых на ключ, и диван, на котором так удобно подремать, когда заработался за полночь. На секретере стоял бронзовый бюст высотой в две ладони. Я приблизилась, с опаской рассматривая его. То самое лицо – с высокими, резко очерченными скулами, волевым ртом и упрямым подбородком. Неизвестному мастеру удалось даже передать настороженный взгляд и чуть нахмуренные брови. Нет сомнений – это был скульптурный портрет короля.

Я несмело провела пальцем по бронзовому лбу и носу статуэтки, коснулась сурово стиснутых губ…

Король Иоганнес! Кто бы мог подумать!..

Мне стало жарко, и совсем не потому, что в комнате было натоплено.

В коридоре раздались шаги, потом повернулся в замочной скважине ключ, дверь распахнулась, и на пороге появился тот, чей портрет в бронзе я только что разглядывала.

Король. В горностаевом плаще, в темно-красной стеганой куртке, в меховой шапке, делающей его похожим на разбойника из детских сказок. За его спиной маячили слуги, с любопытством залядывая в комнату поверх монарашего плеча, но его величество пинком закрыл дверь, оставив любопытствующих снаружи, снял и бросил на диван шапку, туда же швырнул плащ и повернулся ко мне, скрестив на груди руки.

Сурово сжатые губы, которые я только что гладила отлитые из металла, скривились в некое подобие улыбки, но синие глаза (ах! их цвет не смог бы передать даже сапфир, куда там бронзе!) были холодны.

Король окинул меня взглядом и сказал:

- Ну, здравствуй, Головешка. Я же говорил, что мы встретимся.

2.

Он смотрел на меня в упор, а я не могла отвести взгляда, только теребила рукавицы.

- Судя по всему, ты меня узнала, - заметил король.

- Вы не очень изменились, ваше величество, - ответила я чинно.

- Почему это? – хмыкнул он. – По-крайней мере, я вырос на фут.

- Но ваши манеры, милорд, остались прежними. Зачем вы приказали похитить меня?

- Святая невинность! – он картинно всплеснул руками и подошел ко мне почти вплотную, заглядывая в лицо. – А ты и не догадываешься?

В голосе его прозвучала явственная угроза, и я промолчала, чтобы не разозлить короля еще сильнее.

Он обошел меня кругом, насмешливо разглядывая, и я почувствовала себя совсем неловко, оборачиваясь за ним, как флюгер по ветру. Судьба, порой, шутит с нами очень причудливо. И сегодня она не просто пошутила – она надо мной поглумилась. Состроила гримасу и теперь беззвучно хохотала, наслаждаясь моей беспомощностью.

- А я тебя столько лет искал, - продолжал король. – Мои люди прочесали весь лес в окрестностях Брохля. И вдруг – вот так-так! – снова белая пташка! И снова приводит меня к тебе. И после этого будешь доказывать, что ты не ведьма?

- Понятия не имею, откуда взялась эта птица, - быстро возразила я. – А вашему величеству было бы милосерднее позабыть обо всем. Вы скоро женитесь и…

- Как видишь, король держит свое слово, - перебил он меня. – Я тебя нашел, ты полностью в моей власти и… что же мне с тобой сделать? – он наклонился ко мне, произнеся последние слова почти на ухо, и я вздрогнула, отступая мелкими шажками.

- Ваше величество, - сказала я, стараясь держаться поувереннее, хотя заячий хвостик в груди отчаянно трепетал, - вам надо понять меня, простить и отпустить.

- Как мы заговорили, - восхитился он. – Простить и отпустить за три дня позора? Ну уж нет, - и он добавил требовательно: - Что ты делаешь в этом городе?

- Работаю в кондитерской лавке, - ответила я обреченно.

Если он столько лет лелеял свою обиду, то точно не простит. Почему мужчины бывают такими удивительно ограниченными? Неужели он не понимает, что в тот момент у меня не было выбора?!.

- Стряпаешь сладости? – продолжал тем временем допрашивать король.

- Да.

- Как называется лавка?

- «Пряничный домик».

Король расхохотался до слез, и я посмотрела на него почти с удивлением. Что его рассмешило?

- Ведьма из Пряничного домика! – сказал он, отсмеявшись. – Просто сказка какая-то. Не находишь? – он опять вперил в меня взгляд, и я снова подумала, что таких синих глаз нет ни у одного мужчины в королевстве.

Или даже на всем белом свете.

- Как же мне тебя наказать, Головешка? – он задумчиво потер подбородок.

- Почему вы так меня называете, - сказала я, и голос мой дрогнул, что весьма развеселило короля. – У меня есть имя.

- Ты черная, как головешка, - объяснил он с удовольствием. – Маленькая, шипящая головешка. Может, подчернить тебя ее больше – смолой? Обвалять в перьях и пустить по городу?