Приговор (ЛП) - Ромиг Алеата - Страница 9

— Иди сюда, — сказал он, протягивая руку.

Ещё больше вжавшись в кресло, она спросила: — Почему я здесь? Что ты делаешь?

Тони попытался сосредоточиться на сочувствии: — Клэр, ты себя плохо чувствуешь. Позволь мне дать тебе воды и очистить одежду.

Она нерешительно встала и позволила довести себя до ванной в конце салона. С каждой командой её послушание ослабевало, а неповиновение увеличивалось. Он подозревал, что ей потребуется ещё одна порция наркотика.

— Я не должна быть тут. Куда мы направляемся?

— Тебе будет лучше, если ты выпьешь воды.

Она с опаской взяла чашку воды, перемешанной с ещё одним пузырьком бутирата. Он смотрел, как жидкость плескалась по стенкам чашки в её трясущихся руках. Наконец, боясь, что она прольёт её, он сам помог поднести чашку к её губам и сделать глоток.

Она сплюнула в раковину.

— Странный вкус.

— Это от того, что тебя рвало. На, прополощи. — Он налил воды в другую чашку, и она сполоснула рот. Потом он опять протянул первую чашку. — Теперь пей.

Клэр кивнула и сделала, как он велел.

— Нужно избавить тебя от этой грязной одежды.

Но, когда он стал стягивать с неё платье, она отреагировала агрессивно, крича громче шума мотора, изо всех сил пытаясь вырваться прочь от него и из ванной комнаты. Повторялось то же, что и в отеле, когда наркотик только поступил в её кровь, но теперь Тони мог не бояться, что кто-нибудь их услышит.

Заблокировав дверь, он дал ей время для буйства. Её сопротивление забавляло его. Удары маленьких кулачков по его груди были почти комичны, но когда она попыталась царапаться, ему пришлось её остановить. У него была работа, запланированы встречи, и царапины могли вызвать ненужные вопросы.

— Хватит! — Она не послушалась. Кровь показалась на его руке в местах, где ногти оставили след. Схватив её за руку, он дал ей пощёчину. — Остановись!

Шок отразился в её затуманенных глазах, когда она спрятала лицо, прикрыв покрасневшую щёку. Это было даже смешно: обнажённая, в истерике она атаковала его и удивлялась, что он отвечал ей тем же.

Он навис над её дрожащим телом: — Залезай в душ. Быстро. — Когда она не двинулась, он взял её за руку и толкнул под струи воды. Он присоединился к ней в маленькой кабинке, хотя был полностью одет, и удерживал её под потоками воды, пока её сопротивление не иссякло.

Минутами позже действие наркотика усилилось и Тони опять стал руководить её движениями. Дрожащими руками, следуя каждому его указанию, она послушно стала снимать с него мокрую одежду. Её боевой дух улетучился. Огонь, который он видел только что в её глазах, уступил место отстранённости и ужасу.

Когда они оба вымылись, он выключил воду. Пока Клэр жалась к душевой стенке, Тони рассматривал возможные варианты дальнейших действий. Как много возможностей! Но он уговаривал себя не торопиться. Этот план вызревал долго; теперь он хотел смаковать каждый момент.

Шагнув из кабинки, он добавил свою мокрую одежду в кучу к её испорченному платью и протянул ей полотенце. Она боязливо взяла его и обернула вокруг тела. Вода стекала лужицей на пол с её длинных, свисающих на спину, тёмных волос.

Не поднимая взгляда, она спросила: — Ты собираешься меня бить?

Он читал о битурате и знал, что всё происходящее полностью сотрётся из её памяти. Он мог делать, что угодно, и она никогда не вспомнит.

Чувственность обольщения исчезла из его голоса. Взамен появилась властность человека, исполняющего свою миссию. Тони не мог позволить, чтобы его план пошатнулся из-за её эмоций, её страха.

— Это не входило в мои планы. Посмотрим, насколько хорошо ты умеешь следовать указаниям.

Когда Тони потянул за конец её полотенца, она отступила назад к стене. Она широко распахнула свои затуманенные глаза и отвела их в сторону. Он подумал, не могла ли она подсознательно сопротивляться действию наркотика. Он наблюдал, как она пытается вспомнить нужные слова. Наконец, она пробормотала: — Пожалуйста.

Он шагнул ближе, его всё ещё влажное тело выдавало явные признаки желания.

— Пожалуйста, что?

— Пожалуйста, не причиняй мне боль.

— У меня есть правила, Клэр. — Он аккуратно сдвинул мокрые волосы с её лица. — Ты сможешь следовать моим правилам?

Избегая зрительного контакта, она кивнула. Он резко поднял её подбородок.

— Не отводи взгляд. Я задал вопрос. Я жду ответ.

— Да, я могу следовать твоим правилам.

— Правило номер один — делать так, как я сказал. Я полагаю, ты научишься следовать этому правилу, если хочешь, чтобы всё хорошо сложилось.

Опустив глаза, она всхлипнула, ссутулив плечи. И его рука снова ударила её по щеке.

— Я сказал, не отводи взгляд.

Её глаза немедленно метнулись к нему, взор опять затуманился и реки слёз потекли по щекам: — Я буду делать всё, как ты скажешь. Пожалуйста, не бей меня.

От этих воспоминаний у Тони скрутило живот. Конечно, ничего этого не было в показаниях Клэр. Наркотик спрятал эти воспоминания от неё, так же, как и другие — о вещах, которые он делал и в течение этого полёта, и потом, по возвращению в Айову.

Её показания продолжились со следующего дня, когда наркотик полностью вывелся из организма. Только с того момента она начала осознавать всю глубину ситуации, в которой оказалась, но Тони-то знал правду, и эта правда словно била его промеж глаз. Его лицо покрылось испариной, и болезненные спазмы пустого желудка преобразовались в разрывающую тошноту. Не имеет никакого значения то, что он пытался улучшить жизнь Клэр и показать, что он изменился, эти воспоминания всегда будут маячить на задворках его сознания. Всегда, до конца жизни, он будет вспоминать о том, что он сделал.

Тони ненавидел себя за это. Чёрт, у него всегда был аргумент, что цель оправдывает средства, но даже он больше не верил в это. Не теперь. Не теперь, когда он знал Клэр и любил Клэр. Мысль, что кто-то другой бы делал с ней то, что делал он сам, наполняла его гневом. Если бы это был кто-то другой, кого описывала Клэр, он бы желал ему смерти. Он бы камня на камне не оставил, лишь бы заставить его заплатить за содеянное.

Он заметил, что слёзы покрывают его щёки только тогда, когда увидел, что Брент стоит прямо перед ним.

— Я вижу, ты прочитал показания Клэр?

Тони кивнул. Он не хотел, чтобы Брент знал об этом. Теперь и Кортни узнает. Он должен отрицать всё и оспаривать, но образ Клэр — не из её показаний, а из его воспоминаний — завёрнутой в то полотенце, дрожащей и перепуганной, не давал ему соврать.

— Если всё дерьмо в этой папке правда, то ты просто больной ублюдок. — Брент прошёлся по кругу. — Я твой личный адвокат и друг. Скажи мне, с чем мы имеем дело.

Тони хранил молчание. Перед его глазами всё плыло от воспоминаний, он едва различал вещи вокруг.

— Чёрт возьми, Тони! — Стол содрогнулся от удара руки Брента, злость и гнев повисли в воздухе. — Скажи мне правду!

Ярость сгущалась в комнате, одновременно нарастали душевные муки Тони. Он вскочил со стула, оттолкнул Брента и зашагал: — Где, чёрт возьми, они это взяли? Что, мать твою, всё это значит? Клэр жива? Они знают, где она? Она выдвинула обвинения? Из-за этого вся эта чёртова кутерьма?

Брент схватил Тони за плечи: — Черт возьми, скажи, это что, правда?

Никогда ещё Брент не позволял себе говорить с Тони таким тоном. Тони не мог не среагировать: — Отпусти меня, или клянусь Богом, получишь по морде!

— Давай! Сделай это! Тогда, может, я смогу понять, что пришлось вынести Клэр!

Тони отшатнулся назад. Слова Брента резанули глубже любого ножа, больнее любого удара в челюсть.

— Это было прежде. — Вся ярость улетучилась из Тони, колени подогнулись, и он плюхнулся на стул. — Это было очень давно. Сейчас было, или есть, совсем по-другому. Я не имею никакого отношения к её исчезновению.