Поход (СИ) - Валериев Игорь - Страница 14

Я стоял и молча рассматривал стены фортов, которые проплывали справа и слева от меня. Фактически форты — это группа батарей среднего и крупного калибра, родственная тем же островным фортам Кронштадта, представляющая собой длинную брустверную стенку, но в Кронштадте стенки были из камня, а здесь в основном глинобитные, высотой шесть-семь метров под углом градусов семьдесят-восемьдесят. За стеной находились орудийные дворики различных пушек. Кое-где было видно, что некоторые, по всей видимости, уже бетонные, причем при их создании китайцы стремились создать кольцевой дворик, прикрытый, в том числе, и с тыла. Новые пушки Круппа и Армстронга к тому же имеют стальные щиты, защищающие орудийный расчет с трёх сторон. При обзорной экскурсии Порт-Артура с Шен Ли, на его строящихся береговых батареях, такого богатства я не наблюдал. Посередине между орудиями, вернее всего, располагается казематированный траверс, в котором располагались снарядный и зарядный погреба.

«Крепкие орешки, — думал я, мрачно слушая Бахметьева, который продолжал рассказывать о вооружении фортов, мимо которых мы проходили. — С фронта нечего и думать атаковать, только с тыла. На стенку не забраться. Засветло надо будет успеть осмотреть Северо-Западный форт с тыла. Не может не быть слабых мест. Да есть надежда, что китайцы особого сопротивления не окажут. В войне с японцами они показали себя не с лучшей стороны, в отличие от самураев».

Проходим мимо германской канонерской лодки «Iltis», английской «Algerine», наших «Бобра» и «Корейца». Последним напротив фортов стоит французская канонерка «Lion». Солдаты и матросы разразились приветственными криками, верх полетели фуражки и бескозырки. Офицерский состав приветствует друг друга стойкой «смирно» и отданием чести.

Пэйхо делает очередной поворот, который прячется среди камыша, гаоляна и китайских построек. Только вырастающие над ивами и хижинами мачты джонок или труба очередной канонерки указывают направление этой узкой змеистой реки.

Издали показались китайские глинобитные желто-серые домики, большие таможенные пакгаузы, склады, мастерские, китайское адмиралтейство и пристань, заваленная ящиками и тюками. Зеленый тростник и тощие ивы несколько ласкают глаз, утомленный лучами солнца, блеском неба, блеском воды и песчаной равнины, которая теряется за горизонтом. Эта пустыня несколько оживляется видом китайских могил и куч морской соли.

Чуть выше по течению, за очередной извилиной у берега стоят четыре новеньких китайских дестройера — истребителя миноносцев.

— Видите вы этих истребителей китайских казенных денег? — спросил лейтенант Бахметьев. — Они шесть месяцев ремонтировались в доке, только что вышли из дока и, вероятно, скоро опять вернутся в него. Это по деньгам гораздо выгоднее для мандаринов. А что касается фортов, то я никогда не видел, чтобы китайцы снимали чехлы со своих пушек. Они говорят, что боятся производить учение со своими орудиями, чтобы нечаянно не попасть в какую-нибудь проходящую джонку. Так что, сдадут китаёзы форты. Некуда им деваться.

— Ваши слова, да Богу в уши, — ответил я, рассматривая берега.

— Тимофей Васильевич, из доклада капитана первого ранга Добровольского известно, что мы точно измерили дистанцию до фортов, замерили углы наших орудия против их батарей, так что если понадобится, то наши гранаты будут ложиться точка в точку. В случае военных действий, нашим канонеркам придется драться в первую голову, и китайские батареи смогут причинить нам много неприятностей, но зато и им не поздоровится от наших орудий. Форты будут взяты, какими бы крупповскими пушками они ни были вооружены. В этом не может быть ни малейшего сомнения. Тем более мы рассчитываем на вашу помощь.

— Будем надеяться на лучшее, Николай Иванович, но готовиться к худшему.

— Не стоит быть пессимистом, лучше надеяться на положительный результат.

— Как правило, реальность никогда не совпадает с мечтами.

— Тимофей Васильевич, не хочу расставаться с вами с таким мрачным настроем. Вон мой миноносец подходит, — лейтенант указал на корабль, который потихоньку подкрадывался к нашей барже с левого борта. — Сейчас на нём до адмиралтейства, передам ультиматум, дождусь ответа и к Добровольскому с докладом. Кстати, это действительно мой миноносец, я его командир.

Я с удивлением посмотрел на Бахметьева.

— Мне надо было по делам сходить в Порт-Артур. Вот временно и исполнял на «Адмирале Корнилове», как и раньше, должность вахтенного начальника. А так мой корабль вот он — миноносец номер двести пять, бывший «Свеаборг». Если всё пройдет удачно, то буду перевозить вас на другой берег для взятия южных фортов.

В этот момент миноносец пришвартовался к барже, и лейтенант, попрощавшись, ловко перебрался на свой корабль. А наш пароход потянул баржи дальше. Вскоре мы достигли причала у Тонгку и начали выгружаться.

Тонгку — это небольшой городок, расположенный на левом берегу реки, с пристанью и станцией Китайской Императорской железной дороги, ведущей через Тяньцзин на Пекин. Через реку виднеется другой городок с заводами и мастерскими, который называется Сику. От Тонгку есть ещё одна линия железной дороги, которая идет вдоль Чжилийского залива на Шанхайгуань до Инкоу. В общем, с военной точки зрения Тонгку — город стратегического значения.

Я стоял на твердой земле и смотрел, как с барж на пристань по трапам сходят бойцы моего отряда, тут же разбиваясь по взводам. На реке напротив причала на воде на якоре застыли английская канонерка «Algerine», два английских контр-миноносца «Fame» и «Whiting» и японская канонерская лодка «Akagi».

«Ну что, пора отправляться искать командира союзного десанта капитана цур зее Гуго Поля, — подумал я. — Посмотрим, что это за вояка. Интересно он по-английски говорит, а то мой французский оставляет желать лучшего. По-немецки я только „хенде хох“ и „Гитлер капут“ помню. А нет! Ещё „фойер“ и „нихт шизен“».

Искать, слава Богу, никого не пришлось, немецкий капитан появился на пристани собственной персоной и английским языком владел свободно.

Как выяснилось, общего бивака десантного отряда нет. Англичане были на своей канонерке «Algerine». На станции разместилось сто пятьдесят японцев, которые останутся для охраны Тонгку вместе со своей лодкой «Akagi», у которой какая-то неисправность с машинами. Сам фон Поль руководил ста двадцатью матросами с кораблей «Ганза», «Гефион» и «Герта». Они расположились недалеко от станции, внизу по берегу реки.

По плану атаки фортов Гуго довёл следующее: в два часа ночи суда начнут обстрел Северо-Западного форта. В три часа ночи русский, германский и японские отряды соединяются у заброшенной батареи и следуют по дороге вдоль реки на форт. По пути к нам присоединяются английские моряки. Соединившись, отряд останавливается и выжидает конца бомбардировки. С рассветом десант атакует форт, а дальше по обстановке.

Ещё раз удивился такому чудо-плану. Окончательно выпал в осадок после того, когда узнал, что наш самый главный командир даже не провёл рекогносцировку форта и подходов к нему. Схемы форта с тыла нет. Водоплавающие, млять, одним словом. Чем занимались целый день не понятно. Время было уже больше восьми пополудни. До захода солнца оставалось около часа. Но съездить и осмотреть форт не получилось. В Тангку, как оказалось, нет ни одной лошади. А на своих двоих до форта доберешься уже в темноте. Поэтому заверив капитана цур зее фон Поля, что наш отряд готов выполнить поставленную задачу, занялся своими бойцами.

Как говорится, «война войной, а обед по расписанию». Организовали походный лагерь, приготовили ужин. После приема пищи и отдыха, начали подготовку к ночному выходу. Солдаты и унтера переоделись в парадные мундиры. Я также переоделся, натянув свою старую казачью форму. Её прихватил с собой, так как надеялся, что удастся уговорить генерал-губернатора Гродекова приписать меня к Амурскому казачьему полку.