Цепная атака - Де Виз Джин - Страница 8
- Предыдущая
- 8/50
- Следующая
При расстоянии между звездами менее одного светового года вся Федерация заняла бы не больше пятидесяти кубических парсеков. Существовало также определенное единообразие, не отмеченное в других секторах космоса. Здесь не было ни слишком старых, ни слишком молодых звезд. Большинство относились к классу G, не особенно отличаясь от Солнца.
Как могла возникнуть такая галактика, протянувшаяся на несколько сотен парсеков во всех направлениях? Обоснованных теорий на этот счет никто предложить не мог. Дискуссии вызвало предположение Чехова, что между туманностью и воротами или между туманностью и гравитационной турбулентностью, ассоциирующейся с большинством аномалий, существует связь. При наличии даже умеренно плотной массы первичного звездного материала гравитационная турбулентность может давать толчок к образованию значительно большего, чем в обычных условиях, количества звезд.
Идея Чехова, однако, рождала больше вопросов, чем давала ответов. Во-первых, ворота должны были существовать за многие миллиарды лет до образования звезд, а значит, они искусственного происхождения, как и предполагал Спок. Следовательно, их творцы почти наверняка ушли давным-давно в небытие, и ждать от них помощи «Энтерпрайзу» нечего. Во-вторых, несмотря на то, что корабль попал сюда через ворота, никаких следов ни этих, ни каких-либо других, даже «ошибочно функционирующих» не было. Все они, очевидно, остались в Млечном Пути, галактике в среднем с более низкой плотностью звезд. Кроме того, предположение Чехова заключало в себе парадокс: если гравитационная турбулентность действительно давала толчок к формированию звезд, то они бы образовывались и концентрировались вокруг ворот, которые, при условии функционирования, непременно истощили бы запасы материи, что воспрепятствовало бы образованию небесных светил.
Тем не менее, идея всех заинтриговала, а вызванная ею дискуссия отвлекла от тяжких раздумий о безвыходности положения. Единственным человеком, на которого данная гипотеза оказала негативный эффект, был доктор Крэндалл. С момента появления наблюдателя на мостике стало очевидным – все неожиданное и незнакомое, а особенно сектор космоса, в котором находился корабль, оказывает на него подобное действие.
В то время как весь экипаж старался не впадать в панику и предпринять все необходимое для возвращения в родную галактику, Крэндалл разражался все сильнее и сильнее от этого. А когда он узнал, что «Энтерпрайз» собирается «заняться исследованиями» вместо того, чтобы находиться вблизи исчезнувших ворот, дожидаясь их возможного появления, то окончательно взорвался.
– Боже, Кирк! – воскликнул он, побледнев. – Если ворота где-нибудь и появятся, то, конечно, здесь, а не в пятидесяти парсеках отсюда! Неужели нельзя подождать хотя бы несколько дней, прежде чем пускаться в бессмысленное и опасное предприятие?
– Во-первых, – начал капитан, стараясь говорить как можно спокойнее, – нет никаких свидетельств того, что ворота появятся именно здесь, а не где-то в другом месте. Насколько нам известно, они исчезли совсем. Возможно, просто переместились, как это было не раз прежде. Во-вторых, системы, намеченные для первого раунда, отстоят от нас на расстоянии, преодолеть которое возможно за один стандартный день даже при умеренной гиперскорости. И если первые шаги нашего «бессмысленного и опасного предприятия» не дадут результата, то мы вернемся сюда и проверим. В случае же необходимости последуют и другие шаги. С учетом плотности звезд в этом секторе можно каждый день исследовать новую систему и при этом не уходить дальше чем на одну стандартную неделю. Это может занять несколько месяцев.
Но доводы Кирка не успокоили Крэндалла.
– А если вы попадете в другую ловушку? – почти проревел он. – Более совершенную? Да мы просто испаримся, так и не узнав, что случилось!
Капитан и наблюдатель продолжали спорить. В конце концов Крэндалл умчался с мостика, дрожа от гнева. Маккой последовал за ним, предложив «наблюдателю» сначала успокоительное, а потом рюмочку шотландского виски, сохранившегося с его последнего дня рождения… Крэндалл сердито и сухо отказался. Он остался в своей каюте и на следующий день, когда «Энтерпрайз» на околосветовой скорости устремился к первой по списку звезде, оказавшейся похожей на Солнце, с диаметром на несколько тысяч километров больше. Температура на поверхности ее была на несколько сот градусов выше. Наличествовали даже так называемые солнечные пятна – феномен относительно редкий среди звезд. До сих пор никто еще не предложил приемлемой теории, объясняющей подобное явление.
Одна планета, приблизительно равная по размерам Земле, находилась в пределах зоны, где возможно было существование жизни. Веего планет насчитывалось семь, – газовые гиганты и крошечный шарик из замершего метана, удаленный на 18 А.е.
Еще находясь на краю системы, экипаж «Энтерпрайза» сделал первое открытие: огромная глыба, бывшая тысячи или десятки тысяч лет назад спутником-обсерваторией, по-прежнему вращалась вокруг самой удаленной планеты. Насколько позволяло судить расстояние, нигде больше не было искусственных спутников, кораблей, заметной коммуникационной активности ни в электромагнитном, ни в подпространственном спектрах. Несмотря на присутствие сателлита-обсерватории система казалась мертвой, а когда по приказу Кирка «Энтерпрайз» двинулся вперед, у всех возникло чувство, что они находятся на пороге мавзолея. Самым впечатлительным оказался главный инженер Скотт. Хотя он и утверждал, что свободен от всяких суеверий, но в конце концов признался, что не ждет ничего хорошего и его мрачные предположения основываются на выводах, сделанных из предыдущих наблюдений. На мостике корабля не было человека, который в большей или меньшей степени не разделял бы этого чувства.
В конце концов после четырехчасового полета на околосветовой скорости «Энтерпрайз» вышел на стандартную орбиту вокруг похожей на Землю планеты. Ожидания – или, скорее, опасения – подтвердились: сенсоры не обнаружили признаков жизни.
Зато свидетельств смерти хватало с избытком. Все, что осталось от атмосферы, представляло собой настоящее радиоактивное море, напоминало Луну или Меркурий – ее испещряли тысячи кратеров. Ни метеориты, ни вулканы не могли сотворить подобное. Только термоядерные бомбы. Даже вода в океанах, доведенная бомбардировкой до кипения, превратилась в радиоактивный суп. После реконденсации уже в виде осадков она заполнила бесплодные ложа водоемов и бесчисленные кратеры.
Некоторое время никто не проронил ни звука. На экране проплывали жуткие пейзажи. Доктор Маккой стал, сжав зубы и вцепившись в поручни. Он опомнился первым, и, когда заговорил глухим от волнения и ужаса голосом, все повернулись к нему.
– Боже мой, Джим! Что же за существа устроили такое? Даже клингоны… – Продолжать не хватало сил, доктор покачал головой и вытер глаза.
– Как давно это произошло, Спок? – нарушил затянувшуюся паузу Кирк.
Спок, до этого момента пристально смотревший на экран, склонился к приборам. Уроженцу Вулкана удалось справиться с эмоциями, грозившими вырваться из человеческой половины его существа.
– Точно сказать нельзя, не имея детальной информации о количестве и природе использованного оружия. Если исходить из того, что это были устройства, подобные находившимся на борту объекта, с которым недавно столкнулся «Энтерпрайз», то со времени бомбежки прошло примерно одиннадцать тысяч стандартных лет. Возможная погрешность – плюс-минус три тысячи лет.
Названные Споком цифры и его сухой, бесстрастный голос вывели остальных из состояния оцепенения, только Маккой все еще не мог оправиться от увиденного.
– Каковы шансы того, что обитатели планет сами учинили это? – тихо спросил Кирк. – Две стороны, борющиеся друг с другом за контроль над всей территорией.
– Возможно, но крайне маловероятно, капитан. В данном случае оба противника были совершенно безрассудны и охвачены суицидальной манией. Для эффективного истребления всей жизни вне океанов хватило бы и одного процента использованной мощности. Любой, кто владеет столь разрушительной силой, понимает это. Нет, капитан, масштабы разрушений и уровень радиации наверняка являются результатом атаки космической флотилии, атаки, целью которой и было уничтожить жизнь на планете с гарантией, что в течение сотен тысяч лет она останется необитаемой. Анализ элементов, являющихся продуктом радиоактивности, дает основание сделать вывод, что сама радиоактивность появилась не столько из-за термоядерных взрывов, сколько в результате расщепления материалов, в которых это оружие находилось. «Чистое» ядерное оружие, так, кажется, называли его ваши предки, могло уничтожить мир, но позволяло через относительно короткий промежуток времени возродиться жизни. Это же оружие, похоже, намеренно разрабатывалось как максимально «грязное».
- Предыдущая
- 8/50
- Следующая
