Медиум (СИ) - Злобин Михаил - Страница 14

— С тех самых, когда вы отметились в деле государственной важности.

Целых несколько секунд мне понадобилось, чтобы переварить услышанное. ГОСУДАРСТВЕННОЙ, МАТЬ ЕГО, ВАЖНОСТИ?!! Чертов Галиуллин, во что он меня втянул?

Так, стоп! Успокаиваемся. Сделав вид, что массирую переносицу, я прикоснулся к волнам боли. Ускоренное восприятие дало мне время как следует подумать над своими следующими словами. Вполне возможно, что меня сейчас незатейливо берут на понт. Все-таки ФСБ не та контора, которая будет вежливо напрашиваться на визит. Если б я был опасен для страны, то пришел бы ко мне в гости не этот капитан, а отряд особого назначения. Следовательно, что? Блин, да понятия не имею! Прощупывают меня на предмет возможного сотрудничества? Или пытаются определить, представляю ли я угрозу для национальной безопасности? А я вообще могу? Ну, в теории, возможно. Трупы вождей или бывшего президента наверняка мне смогут много интересного рассказать, даже спустя много лет. А сколько похоронено полковников различных мастей и ведомств, которые знали, ни много ни мало, а секреты оборонки? Всего-то и нужно разузнать, где их могилки. Хм… сколько лет живу, а впервые об этом подумал. Интересно, а церковные мощи я смогу разговорить? Или… стоп, хватит! Не туда мои мысли понесло.

В общем, если подумать, причины для заинтересованности все-таки находятся. И вполне вероятно, что от результатов сегодняшнего разговора будет зависеть то, по какому сценарию будут развиваться наши дальнейшие отношения с ФСБ. Надеюсь, не доведется мне побывать в подвалах Лубянки.

И чтобы не затягивать паузу, пожалуй, уже стоит начать отвечать. По моим прикидкам пройти должно было уже около пяти секунд. Тщательно сформулировав мысль, я прямо взглянул в глаза визитеру:

— Вообще-то, глубокоуважаемый капитан Андреев из ФСБ, вы сами недавно сказали, что я никаких расписок я никому не давал, и владение этой информацией меня ни к чему не обязывает. Вероятно, вам стоит наведаться к генерал-майору Сухову, поскольку это, очевидно, его промашка, — подставляя под удар старика-полицейского, я не чувствовал абсолютно никаких угрызений совести. Во-первых, этот МВДшный динозавр сам кого хочешь съест с потрохами и даже не подавится, а во-вторых, он тот еще козел и манипулятор, так что если ему названные «коллеги» из ФСБ мозги поделают как следует, то я только несказанно порадуюсь этому обстоятельству.

— Что же касается меня, — я невозмутимо повернулся к столу и взял банку «Колы», и повторно обнаружив что она пуста, метко запустил ей в мусорную корзину, — то я простой бизнесмен. Я сделал себе имя, а теперь зарабатываю на нем. Какими методами я этого достиг — однозначно не ваше дело, потому что никаких законов я при этом не нарушал. Вы, если глаза меня не обманывают, давно уже не ребенок, товарищ капитан, но если вам так хочется, можете верить в какие угодно сказки, хоть о говорящих мертвецах, хоть о лепреконах с горшочками золота. Я вас ни в чем переубеждать не намерен. А теперь позвольте мне поставить точку в нашем сегодняшнем разговоре. Если у вас остались какие-либо вопросы, то вы можете обсудить их с моим адвокатом.

Украдкой переведя дыхание после своей вызывающей и нахальной речи (все-таки желание грубить Андрееву у меня не пропало, да и не только в нем одном дело. Нельзя показывать, что я чем-то напуган, иначе это стопроцентно вызовет подозрения), я около секунды пытался переварить диссонанс между внешним видом капитана и внутренним состоянием. Если лицо его выражало крайнюю степень неприязни — поджатые губы, недобрый прищур глаз, нахмуренные брови, то внутри он расцвел, как ромашковое поле в солнечный день. Казалось, он вполне удовлетворен услышанными от меня словами, но главнейшей его задачей было этого не показать. Теперь бы еще понять, чем он так доволен? Тем, что мне удалось его убедить, будто я обычный шарлатан, раскрутившийся неизвестно какими способами? Или, напротив, радуется тому, что подозрения его ведомства на мой счет подтвердились и меня теперь замотают в цепи и посадят в каменный мешок? А может, есть что-то еще, что я упускаю из виду?

Проходя мимо Андреева, я позволил себе еще один выпад в его сторону:

— Будете уходить, закроете за собой.

И вышел не прощаясь. Вслед мне донеслось неубедительное «Мы еще не закончили», но я даже не замедлил шага, потому что мне было видно — мы именно что закончили. Об этом кричал весь эмоциональный фон капитана, прямо-таки светящийся удовлетворением.

Выйдя из здания и сев в Ауди, я сразу позвонил секретарю. Сделать это нужно было еще до разговора с Луниным, но, в принципе, пару часов роли большой не сыграют.

— Сергей Анатольевич?

— Витя, привет, в ближайшее время работать не буду, так что отменяй все мои встречи.

На там конце провода повисло напряженное молчание.

— Э-м-м… Сергей Анатольевич, это что, шутка?

— Да, Витя, шутка. Я же известный шутник, ты ведь знаешь.

— Сарказм, да?

— Именно, Витя, он и есть.

— Но, подождите! Как это отменять все встречи? А эфир? У вас эфир через шесть дней! Это же срыв программы! Нам неустойку выставят огромную, у нас же контракт!

— Ничего не поделать, переживу как-нибудь. Все, отбой. Если что-то срочное, связь через e-mail.

— Кхм… я вас услышал. До свидания.

Смотри-ка… «я вас услышал», обиделся, никак. Какими чувствительными людьми я окружен, оказывается.

Скинув звонок, я набрал еще один номер и всего через три гудка уже дождался ответа.

— Да, Сергей?

— Дамир, после работы жду в «стекляшке», срочный разговор.

— Насколько срочный?

— Крайней степени.

И прервал связь, не дожидаясь реакции.

Самой «Стекляшки», в которой я назначил встречу, уже лет десять как нет. Так что даже если наш разговор кто-то и слушал, то вряд ли он поймет о каком месте шла речь. А речь шла о когда-то простой кафешке, которую мы периодически посещали еще в девяностых. Удобное расположение, сытное и доступное по цене меню делали это место для нас одним из самых лучших вариантов чтобы посидеть, покумекать, да обсудить дальнейшие действия.

Обозвали мы ее так между собой из-за сплошь стекленных витрин во всю стену, на самом же деле на вывеске заведения значилось совершенно иное название, которое я и припомнить-то не могу уже. Однако после дефолта оно закрылось. Вместо кафе там открылась чебуречная, а затем, лет через пять, раскрутившийся владелец организовал там кальянную. Кальянная со временем перепрофилировалась в анти-кафе. После там пытались открыть какой-то быстропит, а последний раз, когда я проезжал мимо, там уже был лаундж-бар, что бы это ни значило.

Близился вечер и уплотняющиеся пробки из автомобилей, спешащих по своим уютным гнездышкам москвичей, грозили закупорить дороги вообще намертво. Но, даже не смотря на заторы, я прибыл гораздо раньше Галиуллина, хоть ему до «стекляшки» было почти в два раза ближе.

Расположившись в заведении, которое теперь стало ирландским пабом, я заказал себе стакан «Колы», чтобы немного скрасить ожидание. Но не успел допить и до половины, как в дверях показался знакомый силуэт.

Окинув взглядом зал, Дамир безошибочно вычленил из десятка других столик, который был мной оккупировал, и, не мешкая, сразу двинул ко мне.

— Опять гадость свою хлещешь? — Кивнул он на мой стакан с Колой.

— Не гадость, а напиток богов!

— Блин, Секирин, я просто поражаюсь, как ты умудряешься несметными литрами эту отраву поглощать, и выглядеть при этом как с обложки спортивного журнала. Колись, ты на анаболиках сидишь?

— Завидуй молча.

— Ха, значит, все-таки сидишь! — Победно ухмыльнулся майор.

— Дамир, сейчас есть разговор поважнее. Ты мне лучше объясни, почему мне звонит ФСБ и спрашивает про Свиридова?

Все приподнятое настроение Галиуллина испарилось, как плевок в пустыне. Его эмоции, если так можно выразиться, обрели опасную остроту и угловатость. Испуская волны настороженности, он переспросил:

— ФСБ? Ты шутишь?