Медиум (СИ) - Злобин Михаил - Страница 50

Арслан повел себя как дикий волк. Он выпустил свою добычу и тут же атаковал причину дискомфорта. То есть, меня. И, надо сказать, профаном парень не был. Он очень грамотно развернул корпус и довернул таз, посылая свою правую руку мне в голову. Не могу не отдать должное, достигни его удар цели, меня вполне могло бы отключить на некоторое время. Но, поскольку я рукомаханием занимаюсь, как минимум, в два раза дольше этого мальчишки, даже если он тренироваться начал с трех лет, то я просто играючи выскользнул из-под его атаки.

Толпа вокруг зашумела. Послышались различные комментарии.

— Зацените!

— О, драка!

— Давай, Дракула, укуси его! Ах-ха-ха!

— А у второго что костюм? Костюм бомжа?

Арслан, естественно, не успокоился, и после первой неудачной попытки, предпринял вторую. Он бросился на меня, делая обманные движения и финты, пытаясь замаскировать свои атаки, но я легко читал его намерения, без малейшего труда уходя от всех его выпадов.

Народ вокруг оживился еще больше, представление им явно понравилось. На некоторых лицах отразился свет экранов телефонов, записывающих происходящее на видео. Черт, надеюсь, этот эпизод не всплывет в новостях.

— Арслан, — я попытался достучаться до разума моего оппонента, — прекрати. Ты ведешь себя смешно.

В отличие от быстро покрывшегося испариной Сафарова, я совсем не запыхался, и был полон сил. Он слишком сильно вкладывался в каждый удар, отчего уже к началу второй минуты начал тяжело пыхтеть и терять темп.

Молодой азербайджанец не удостоил меня ответом, продолжая свои бесполезные атаки, которые упорно не достигали цели. Над ним уже начинала потешаться собравшаяся публика, отпуская едкие комментарии и шуточки. Самые популярные были связаны с тем, что у вампиров лучше получается сосать, чем драться.

— Слушай, парень, прекрати эту клоунаду. Ты же видишь, что я тебе не по зубам. Оглянись, тебя все снимают.

— Пле… вать! Я… *промах* смою *промах* обиду *промах-промах* только твоей *промах* кровью!

— Ты что, мультиков пересмотрел? Какая кровь, окстись, Дракулито, мы не в сказке, тут ведь можно и самому отхватить, не думал об этом?

— А-а-а-а!!! Уро-о-од! На! На!

Я поймал взглядом Вику и увидел, как она наблюдает за происходящим с непроницаемой маской, под которой скрывается одновременно и стыд, и легкое удовлетворение. Встретив мои глаза, она не смогла в них долго смотреть, слегка зафонив еще и виной. В этой потасовке она считала виноватой именно себя.

Увернувшись еще от полудесятка различных комбинаций, которые теперь парень и вовсе выдавал со скоростью беременной улитки, потому что техника-техникой, а без дыхалочки ты все равно что инвалид, я отбросил попытки достучаться до него. Я просто ждал, когда он выдохнется.

Наконец, Арслан утомился окончательно. Когда-то прилизанные назад волосы теперь растрепались и лежали мокрыми прядями на лбу. Правильные и даже несколько аристократичные черты лица исказились в оскале, а щеки раскраснелись от прилившей крови.

Он тяжело склонился и уперся руками в колени, пытаясь отдышаться.

— Ну, вот и хорошо, что успокоился. — Я не делал попыток напасть на него, так как любому здесь было видно, что мальчишка мне не соперник, хоть и упорно не желает этого признавать.

Из толпы послышались недовольные выкрики.

— Эй, это что, все?!

— Эй, давай вломи ему! Зубастик выдохся!

— Добива-а-а-ай!

— Во славу Ван Хельсинга, мочи кровососов!!!

Народ разом превратился в зверей, требуя расправы над беззащитным, по сути, мальчишкой. Кровожадное настроение толпы захлестнуло и меня, отчего крылья моего носа стали хищно раздуваться, словно у почуявшего добычу зверя. На короткое мгновение я потерял контроль над Силой, и темный туман начал стелиться от моих ног, охватывая беснующуюся молодежь.

Выкрики разом словно отрубило. Народ испуганно замолк, глядя на меня перепуганными кроликами.

— Представление кончилось, расходитесь, пионеры! — Я снова в полной мере овладел своим даром, отсекая его от внешнего мира.

Но не успел пройти первый шок у людей, как на меня исподтишка бросился Арслан, прямо из своего такого заведомо проигрышного положения. Я не то чтобы не ожидал атаки, просто рефлексы сработали раньше мозга. Короткий отскок, еле заметное глазу движение руки сверху вниз, и парень летит на подстриженный газон, заливаясь кровью из разбитых губ. Ну натурально — волчонок. Почувствовал испуг и тут же кинулся, кто ж так делает?

Зеваки разразились жиденькими аплодисментами и редкими дрожащими выкриками, но основное настроение в толпе сменилось на мрачное. Никто не мог понять, почему фигура простого вроде парня в окровавленном спортивном костюме внезапно сделалась такой жуткой и пугающей. Большинству захотелось оказаться как можно дальше отсюда, но стыдно было показать испуг перед другими.

Вдруг, расталкивая народ внушительной грудью, к нам прорвалась Света Кравец.

— Ай-яй-яй, Секирин, — она выскочила передо мной, будто караулила где-то поблизости, имея в запасе заготовленную реплику на любой исход этой потасовки, — до чего ты докатился? Уже детей на утренниках бьешь?

Люди вокруг зашептались: «Знакомая фамилия…», «Стой, это ж этот… экстрасенс!», «Секирин?! Точно, отец же его нанимал пару лет назад!», «Я не слышал о таком…»

— Я хотя бы с ними не сплю, Кравец.

Мой ответ пришелся многим по душе, оцепенение потихоньку начало спадать, послышались первые невымученные смешки. Все-таки Светлана была достаточно известной личностью среди золотой молодежи.

Просто фыркнув, что с ее стороны было равносильно признанию поражения в пикировке, она подошла к лежащему на земле Арслану и склонилась над ним, закрывая тому грудью обзор на мир. Парень, скосив глаза на декольте, похоже даже позабыл, где находится.

— Бедненький… — она погладила Сафарова по волосам и убрала со лба налипшую челку, — больно? Пойдем, тебе нужно умыться, я тебя отведу.

Помогая загипнотизированному парню встать, Света повела его за собой, как гамельнский крысолов одурманенную мелодией дудочки мышку. Они медленно удалялись от нас, и люди, поняв, что самое интересное уже прошло, тоже начинали рассасываться в разные стороны.

— Если ты не поторопишься, твоего жениха сейчас изнасилуют.

Вика в ответ лишь грустно улыбнулась и покачала головой.

— Надеюсь, что так и будет. Я тогда хоть смогу заткнуть его бесконечный словестный поток про «настоящую женщину», если он сам замарается в помаде известной московской шлюшки.

— Он настолько тебя бесит?

— Не то слово…

— Зачем же тогда выходишь за него?

— Тут все сложно, Серёж, в двух словах не объяснить.

— Послушай, Вик, если это все из-за меня…

— Нет, не продолжай. Ты здесь не при чем. Нет, отчасти «при чем», но лишь как один из факторов. Ты пойми, Сергей, меня так воспитали. Меня с детства приучали к мысли о браке по расчету. То же самое было и у моих родителей… папа безумно любил маму, а она… а она его нет. Потому что когда-то ее точно так же родители выдали за успешного и перспективного парня. Вот только богатыми родители моей мамы не были, и никто ее к такому не готовил.

В уголках ее глаз заблестела влага, но Вика была сильной девушкой, она так и не заплакала.

— А мне, знаешь ли, даже сказок про прекрасных принцев не читали, приучая к одной единственной мысли: «Стерпится, слюбится». Так что уже поздно что-либо менять…

— И, тем не менее, — я не собирался уступать, — ты стоишь тут одна, глаза на мокром месте, и все ради чего? Ради бизнеса отца? Он что, собрался все деньги в мире заработать? Уж на счастье единственной дочери, как я считаю, у него и так хватит капитала.

— Папа думает, что поступает наилучшим образом для меня. Богатый жених, молодой, красивый. О чем еще может мечтать девушка?

— Важно то, о чем мечтаешь именно ты, Вика.

Она стояла молча, невидящим взглядом провожая почти уже скрывшуюся в большом доме парочку, и на ее лицо красиво бросали отсветы хэллоуинские фонарики.