Я - богиня ни свет, ни твоя (СИ) - Юраш Кристина - Страница 1

«Я обладаю всем миром. Обладаю каждым сердцем. Могу обладать каждой женщиной. Провести ночь с темным богом, с богом порока, который выполнит все их желания, разве не об этом мечтает каждая? Они прятали свою страсть в темных уголках души… И я знаю все их секреты и тайны… Их темные и сладкие мечты, которые они скрывали под масками добродетели и любви… Ты никогда не знаешь, бывшая богиня света, о чем мечтает женщина, которая идет под ручку с любимым… А она мечтает о том, чтобы он однажды был груб и жесток, чтобы терзал ее и мучил, наслаждался ею, как самой сладкой победой. Но он нежно гладит ее руку и сухо целует в щеку, а она улыбается ему фальшивой улыбкой, в тайне желая страстного и сочного поцелуя на раскаленных простынях… Я знаю, куда скользит ее рука в тот момент, когда она закрывает глаза и отдается мечтам… Я способен выполнить самое сладкое, самое страшное, самое сокровенное желание, в котором ты боишься себе признаться... Бог Тьмы».

Полумраке виднелся черный силуэт, а через мгновенье с шуршанием раскрылись огромные черные крылья, как у птицы. Сон про убийство встал перед глазами, сердце вздрогнуло от ужаса, и тут же оборвалось, когда послышался отнюдь не вкрадчивый голос: «Тебе конец, богиня!».

- Что?!! – удивилась я, не ожидав такого поворота событий!

- То, что слышала! – голос был величественным и насмешливым, а по моей щеке скользнул коготь.

Я дернулась, оставив в его руках часть платья, и бросилась бежать, видя, как из-за черной двери сочится тьма. Она заполоняла все вокруг, растекаясь, словно живая.

Я бежала, старясь не оглядываться, слыша лишь свое сбивчивое дыхание и шелест белоснежной туники. К сожалению, времени, чтобы заняться угрызениями совести, у меня не было, но я всячески пыталась исправить это упущение, ускоряя темп.

- Вот угораздило меня! – тихо всхлипывала я, не узнавая свой уютненький храм. Если раньше он был пронизан слепящим, ярким светом, то сейчас свет угасал, уступая место тьме. Белоснежные колонны чернели, словно от старости, а последний луч света, падающий на волшебное зеркало, померк, погружая все вокруг в холодный, пугающий и беспросветный мрак.

Свет, который исходил от меня, все еще освещал очертания зала и черный пол, а я лихорадочно металась между колонами, пытаясь найти место, где можно спрятаться от того, что идет за мной попятам. Тьма клубилась под сводами мрачного потолка, сочилась, поглощая все вокруг и растворяя в черноте. Мои зубы стучали, а я знала, кого скрывает этот непроглядный и чарующий мрак.

По спине шустро пробегали мурашки первобытного ужаса при мысли, что мой свет уже не может развеять тьму, которая сгущается, словно обволакивая меня.

Мне показалось, или я слышала шелест крыльев? Или это шелест длинного подола, который я придерживала, чтобы не наступить, мечась по собственному залу.

Сердце лихорадочно колотилось, а я видела перед собой все ту же стану мрака, чувствуя, как мой свет постепенно угасает. Я прижалась к черному мрамору колонны, которую нащупала в потемках, пытаясь хоть на минуту перевести дух. Из тонких дрожащих пальцев вылетел маленький яркий светлячок, пытаясь мужественно сражаться с подступающим и пожирающим все краски мраком.

- Отдайся мне, - шептала темнота, пока я мысленно пыталась представить, куда бежать дальше, направо или налево. Весь мир был окутан непроглядной пеленой, а мои глаза лихорадочно искали выход.

- Ф-ф-фигушки, - сглотнула я, чувствуя, как меня пробирает мурашками неприятностей до самой совести. Это я во всем виновата! В ушах до сих пор звучали крики: «Уничтожить богиню! Это она навлекла на нас тьму!».

Сердце оборвалось, как только послышался неожиданно нежный шорох крыльев и подозрительно мягкие шаги. Я оборачивалась по сторонам, пытаясь понять, откуда они доносятся, но в непроглядном мраке было сложно сориентироваться. Глухие удары перепуганного сердца гулко вторили каждому шагу крадущейся тьмы, а призрачное эхо разносилось по всему залу.

- Где моя маленькая богиня света? – снова слышался вкрадчивый голос из темноты, а я осматривалась по сторонам, боясь шелохнуться. – Где мой маленький светлячок? Куда же он от меня спрятался?

Я зажмурилась, сжимая кулаки. На мгновенье шаги стихли, а рядом раздался шорох крыльев. Меня обдало прохладным ветерком перемен, и, возможно даже, в личной жизни, если судить о том, что мне только что нашептывала тьма. Я бросилась в сторону, в надежде ускользнуть, но споткнулась о ступеньку и потеряла равновесие.

- Смотри, не упади, звездочка моя, а не то мне придется загадывать желание. Как представлю, каким оно будет, мне даже становится жаль тебя, - послышался вкрадчивый шепот, а меня схватили за талию, прижимая к себе.

Мои пальцы тянулись к моему светлячку, который пожирала плотоядная, молчаливая и холодная тьма. Огонек погас, а я осталась в кромешной темноте, чувствуя прикосновение к своим волосам.

- Знаешь, почему твой свет гаснет, мой маленький светлячок? Люди устали быть добродетельными, - послышался голос возле моего уха. Чья-то рука осторожно отвела прядь волос, вызывая во мне чувства противоречивые и тревожные. – Тьма обнажает все пороки. Тьма прикрывает любое преступление, скрывает тайны и хранит секреты… Во тьме вершатся черные дела. Под покровом тьмы сводят старые счеты, приводят в исполнение страшные приговоры… Я воплощение той самой тьмы, тех самых пороков, которые прятались и ждали своего часа, чтобы выйти наружу…

- Поздравляю, - мрачно произнесла я, пытаясь разжать чужие пальцы. – А ты не мог бы заползти обратно? А?

- А знаешь, что еще скрывает тьма? – страстно задыхаясь, прошептал голос. В нем слышалось то, от чего чужие руки на моей талии стали смущать меня еще сильнее. – Алчность, гнев, гордыню, ненасытность, зависть, лень, уныние и похоть…

- Давай начнем с уныния? Ты уныло вернешься туда, откуда пришел, и тебе лень будет выходить? Можешь гневаться, сколько влезет, завидовать всем, но желательно молча, строить алчные и ненасытные п-п-планы по завоеванию мира. А п-п-похоть как-нибудь приложится… Правда – правда. От женщин одни проблемы! От меня особенно! Как говориться? Все в твоих р-р-руках, - нервно дернулась я, чувствуя, как каждое слово приближает меня к моральной травматологии.

Послышался приглушенный, зловещий смех, а я тяжело задышала, дрожащими руками пытаясь разжать  чужие пальцы.

- Можешь мне просто позавидовать, разрешаю, - процедила я, тщетно пытаясь освободиться. Мои губы дрожали, а я пыталась извернуться и пнуть его как следует.

- Я жажду всего, что есть в этом мире, моя маленькая звездочка. Слишком долго я был в твоем плену, - слышался страстный голос возле моего уха, а моей щеки коснулись перья чужих крыльев. – Мир отдаст все, что принадлежит мне по праву. А что не отдаст, я отниму…

Я чувствовала, как меня разворачивают к себе. Сердце испуганно забилось в тот момент, когда мою голову запрокинули, проводя по шее тревожно нежную черту. Что он делает? Мне это не нравится.

- И делиться я ни с кем не собираюсь, - выдохнула тьма, а я почувствовала, как меня держат за волосы, целуя так, что земля уходила из-под ног, не прощаясь.

- Читай по губам, - страстно шепнула тьма, раскрывая крылья. – Мир теперь принадлежит мне. И ты немедленно встанешь передо мной на колени! Встань на колени перед богом тьмы!

- На…к-к-колени? – удивилась я такой разительной перемене. А как же «светлячок», как же «звездочка»? Не понимаю.

- Я унижался перед тобой, просил открыть дверь, - властно произнес голос. Если тепло и любовь в голосе измеряется кучками, то тут явно ямка! – Тебе же не сложно было ее открыть, не так ли? Но ты не открыла. А если бы открыла сразу, не заставляя меня идти на уловки, то я бы, возможно, был с тобой помягче!

- Откуда я знала, что тебе можно верить? – шептала я, пытаясь вырваться и прорваться к зеркалу.