Фригидная (СИ) - Грант Эмилия - Страница 13

Значит, пойти на собрание акционеров и представить, что они сходят по мне с ума и готовы встать на колени, лишь бы доставить мне удовольствие? Что ж, была не была.

 – Юленька, отчеты раздайте, пожалуйста, – доносится до меня гнусавый голос Дмитрия Сергеевича.

 – Конечно, – мягко улыбаюсь, встаю со своего места и прохожу вокруг стола, раскладывая аккуратные белые папки с логотипом компании перед каждым акционером.

Роман Викторович сидит за дальним концом стола, в торце, и не сводит с меня напряженного внимательного взгляда. Его я оставила напоследок, чтобы воплотить свой дьявольский план.

 – Роман Викторович, – наклоняюсь над ним, оставив папку, и будто бы ненароком смахиваю со стола ручку. Да-да, прямо на отполированный до блеска пол. – Ой, простите, пожалуйста… – всем своим видом демонстрирую глубочайшее раскаяние.

 – Ничего, Юля, я подниму, – он миролюбиво улыбается, нагибается вниз, прямо к моим туфлям.

А я стою, немного расставив ноги, чтобы ничто не помешало ему разглядеть отражение моей бесстыже обнаженной промежности. И план срабатывает! Мужчина замирает, медленно поднимает на меня ошарашенный взгляд. На его висках – благородная седина, а уши пылают, как у школьника, которого застукали за подглядыванием в женскую раздевалку.

Бедолага нервно сглатывает, таращится на меня то ли недоверчиво, то ли восхищенно. Брюки плохо скрывают его реакцию: молния на ширинке вот-вот лопнет, член стоит колом. Роман смущенно пододвигается поближе к столу, с нарочитым интересом погружается в чтение отчета, но я-то знаю: все его мысли сейчас только обо мне. Никто в конференц-зале ничего не замечает, маленький секрет остается между мной и Романом. Он – сгорает от возбуждения и стыда, а я победоносно возвращаюсь на свое место. Низ живота наливается приятной тяжестью, губы набухают, оттягиваются немного, будто бы кто-то прикрепил к ним маленькие грузики.

Я сажусь, и чувствую, что взмокла. И нет, это не холодный пот страха и стыда, это горячая скользкая влага между ног. Сейчас все разойдутся, а Роман Викторович найдет любой способ, чтобы задержаться – и задержать меня. Попросит пройти в свободный кабинет. Будет соблазнять или требовать разъяснений. Интересно, готов ли он встать на колени, чтобы как следует убедиться, что я сегодня – плохая девочка?..

 – Юля, вы меня слышали? – Дмитрий Сергеевич теряет терпение. – Отчеты раздайте, будьте любезны.

Я растерянно моргаю: так глубоко ушла в свою фантазию, что потеряла связь с реальностью. Акционеры смотрят на меня в недоумении. И где, мол, Дима берет такие нерасторопные кадры? Роман Викторович невозмутимо потягивает смузи, кажется, он вообще не в курсе моего существования. Вот уж замечталась так замечталась!

Смутившись, я бормочу извинения и торопливо раскладываю папки. И это внезапное возбуждение сейчас максимально некстати! Да, Леша в очередной раз оказался прав, подобные фантазии заводят. Я ведь чуть было не навоображала себе, как Роман Викторович ползает передо мной на коленях, а я его черным кожаным хлыстиком… Мамочки, стыд-то какой! И ведь я раньше и подумать не могла, что могу так возбудиться на совещании акционеров. Да и представить себе, что подобные вещи могут меня завести… Я всегда считала всякие БДСМ штуковины и публичную наготу извратом и пошлятиной, а теперь вот чуть слюни не распустила, погрузившись в грязные мыслишки.

Кое-как сфокусировавшись, я кратко донесла суть отчета для тех, кому лень было заглянуть в бумаги. Проза жизни окончательно меня отрезвила, я пришла в себя и, ни разу не опозорившись, дотерпела до конца совещания.

 – Уберите здесь, – бросил мне напоследок Дмитрий Сергеевич, и мужчины вышли из зала, забыв о моем существовании.

Я осталась одна, плюхнулась на свободное кресло и вытянула ноги. Все тело вибрировало, окутанное приятной истомой. Со мной творилось что-то неладное. Леша словно нашел скрытый замок, поковырялся в нем хитрыми отмычками – и ящик Пандоры распахнулся. Жидкий огонь хлынул наружу, и как закрыть его обратно или хотя бы приостановить процесс, я понятия не имела. Просто сказать: «Горшочек, не вари!» и вернуться к прежней размеренной жизни? Что-то я сомневаюсь, что это сработает.

Знаю, я сама хотела решить проблему. Я хотела научиться испытывать возбуждение, желать секса так, как желают его нормальные женщины. Но столкнувшись с первыми плодами, я растерялась. Я не была готова к подобным ощущениям, и теперь внутри меня будто боролись две стихии. Лед и пламя, стыд и страсть. Какая-то часть меня хотела надавать самой себе оплеух.

 – Кравцова, ты в конец охренела? – кричал один из внутренних голосов. – Это неприлично! Мало того, что ты приперлась сюда без трусов, так еще и фантазировала о женатом мужике! Что дальше? Пойдешь на панель? Переспишь с первым встречным?

Другой голос был подозрительно похож на голос моей мамы.

 – Юля, на испорченных женщинах никто не женится. Мужчины ценят чистоту. Не делай ничего такого, за что тебе потом будет стыдно. Прежде чем совершить поступок, подумай: ты сможешь покаяться в этом батюшке? А своим детям? Ты ведь однажды станешь матерью, нельзя об этом забывать! Дети будут брать с тебя пример. Ты же не хочешь, чтобы твоя дочь стала озабоченной девицей, на которой клейма ставить негде?

Впрочем, был и третий голос. Он пробивался сквозь крики двух других робко, почти шептал, но он звучал так сладко…

 – Какой кайф, а? – вкрадчиво говорил он, вызывая мурашки. – Ты смогла! Просто бомба, скажи? Как приятно внутри! И если бы ты сейчас пришла к Саше, голая и мокрая, кто знает, быть может, он показал бы тебе те самые пресловутые фейерверки. А интересно, в Лешином магазине есть какой-нибудь не очень большой и не слишком дорогой вибратор? Ну так, чисто попробовать…

Стряхнув с себя непривычную истому, я заставила себя сосредоточиться на работе. Собрала папки, бутылки с минералкой, пустые стаканы и недопитый смузи Романа. Однако пальцы слушались плохо, и когда вдруг затрезвонил мобильный, я вздрогнула и разлила чертову фруктовую мешанину. Телефон разрывался трелью, и я, в страхе, что кто-нибудь зайдет и увидит, какой бардак я здесь учинила, мазнула мизинцем по зеленому кружочку, а потом поставила звонок на громкую связь.

 – Только быстро, мне неудобно говорить! – протараторила я, лихорадочно собирая густую лужу, пока она не пролилась на пол. Вдобавок задела стакан с водой, и теперь на стеклянном столе было целое море.

Тряпок под рукой не было, пришлось пустить в ход один из отчетов, брошенных акционерами. Выдрала страницы, скомкала, пытаясь все сгрести. Черт, неужели во всем зале нет ни одного пакета, куда можно это выбросить?.. Файл! Есть же файл…

 – Ну и как дела у моей маленькой развратницы? – прозвучал из динамика вкрадчивый Лешин баритон.

 – Слушай, вот сейчас вообще некогда! У меня тут швах полный…

 – Что, уже оседлала своего Романа Как-его-тамовича? – Леша откровенно веселился.

Очень смешно, да!

 – Ага, связала, кляп вставила, и вот прямо сейчас он стоит и лижет мои ступни, – раздраженно произнесла я, не до конца веря, что осмелилась не то что подумать, а еще и сказать нечто подобное.

 – Ого! А мадам-то знает толк в удовольствиях, – сыто протянул Марков, пока я запихивала мокрую бумагу в файл, а файл – в урну. – Значит, ты все-таки осмелилась прийти на совещание без трусиков? И как ощущения?

 Я думала, что мне в принципе не может быть более неловко. Как же глубоко я заблуждалась! За спиной раздалось вежливое мужское покашливание, и я чуть сквозь пол на три этажа вниз не провалилась.

Обернувшись, я увидела шефа. Дмитрий Сергеевич мазнул по мне таким сальным взглядом, что я ни на секунду не сомневалась: он все слышал.

 – О, Господи… – пробормотала я, безудержно краснея. – Дмитрий Сергеич, извините, это просто шутка…

 –  Юль, ты в порядке? – влез Леша, усугубляя мое и без того плачевное положение.

Я вжала голову в плечи, готовясь к тому, что вот-вот разразится скандал. Да, я не какая-нибудь медийная личность, чтобы обо мне писали в желтой прессе, но сплетни по офису разлетаются с дикой скоростью и сильно напоминают заголовки бульварных газетенок и охочих до чужого грязного белья сайтов.