Фригидная (СИ) - Грант Эмилия - Страница 33

Господи, может, правда вернуться к нему? Помириться, забыть обо всем, как о страшном сне? Теперь, когда я научилась испытывать удовольствие, все станет иначе. Я смогу заниматься сексом почаще, мне не придется имитировать, и Саша будет доволен. А главное, столько проблем сразу отпадет! Не надо будет позориться, отменяя свадьбу. Откладывать рождение ребенка, которого я так хотела. И у меня будет то самое «долго и счастливо» из сказки, о котором я всегда мечтала. Чем плохо?

Я думала об этом, разглядывая цветы, до самого конца рабочего дня так и не смогла сосредоточиться. Вертела в руках карточку и взвешивала бесконечные «за» и «против». Не выдержав, взяла корзинку с розами и первой отправилась вниз, в ресторан. Саша как всегда забронировал наш любимый столик у окна на свою фамилию, и я, заказав бокал белого вина, поставила цветы на подоконник.

 – Почему ты меня не подождала? – Саша подошел и встал надо мной, загораживая свет. Точь-в-точь как в день нашего знакомства, когда я ползала по полу, собирая бумаги, а он пришел ко мне на помощь.

Ностальгия охватила меня, и мне так отчаянно захотелось, чтобы все наши неурядицы  начиная с моего вопроса к сексологу стерлись из памяти… Ведь так тепло и уютно было с Сашей. Так сильно я привыкла к нашему совместному быту, такими радужными были планы на будущее…

 – Прости, не было сил больше в офисе сидеть.

 – Я сам еле выдержал, – он сел напротив, и в очередной раз отметила, какая у него красивая улыбка, и как хорошо лежат густые каштановые волосы.

За два года Саша стал мне совсем родным, и теперь, когда он снова был рядом, наша размолвка показалась мне глупостью.

 – Извини, я заказала вино…

 – Юль, – он протянул руку и накрыл мою ладонь своей. – Я скучал.

 – Правда?

 – Ага. Скучал, ревновал, как чокнутый, спасибо маме… И… – он зажмурился и мотнул головой. – Черт, вроде культурная столица, но в моей гостинице так отвратно готовили! Мне снились твои стейки с розмарином, запеченная семга со сливочным соусом… – он прерывисто вздохнул. – А штрудель. Вот как ты делаешь, с изюмом и корицей…

 – И с грецким орехом, – это мы произнесли хором, и на мгновение я почувствовала себя дома.

Потом медленно убрала руку. Знаю, я старалась быть идеальной хозяйкой. Из кожи вон лезла, чтобы моя готовка как-то компенсировала не слишком активную интимную жизнь. Ведь сытый мужчина больше склонен ко сну, чем к сексу. И раньше я бы расцвела от такого комплимента, но сейчас отчего-то стало обидно.

Саша ничего не сказал о том, как я выгляжу. Шея, губы, глаза, грудь… Вот когда Леша называл меня «моя маленькая развратница», когда просто смотрел на меня или описывал мое тело, у меня аж мурашки бежали от удовольствия. Я чувствовала себя женщиной. Желанной, красивой. А мой штрудель… Это ведь не про то, какая я. А про то, что Саше просто не хватает комфорта.

 – Знаешь, я погорячился, наверное, – сказал Саша, пока я без аппетита ковыряла салат с креветками. Понимала, что сегодня должна принять решение, и эта необходимость лишала меня желания не только есть, но и жить.

 – Да?

 – Ты ведь не виновата, что не можешь испытывать оргазм, – он понизил голос, и я в очередной раз заметила, как сильно он не похож на Лешу: тот бы подобных вещей не стеснялся. Забавно, ведь раньше бы и я сама покраснела от такой беседы в общественном месте. Да что уж там, и в спальне попыталась бы поскорее замять неловкую тему и переключиться на что-то нейтральное.

 – Вообще-то я…

 – Не перебивай, – Саша подался вперед. – Ты права, это проблема, ее надо лечить. И я должен поддерживать тебя. Я подумал, что готов оплатить тебе курс у сексолога и…

 – Я уже научилась испытывать оргазм, – четко и с расстановкой произнесла я, и Саша, стыдливо оглянувшись, зашипел:

 – Тише ты! Мы все-таки в приличном месте… – потом недоверчиво прищурился. – Правда, что ли?

 – Да, – я сделала большой глоток вина. – Прошла ускоренный курс.

 – Серьезно? То есть это все так быстро решалось?.. И… Подожди, и как ты… Ведь в этом деле практика нужна, а мы с тобой два года… – Саша заерзал на стуле.

 – Важно качество, а не количество.

 – Да… Да, конечно, ты права, – на его скулах заиграл лихорадочный румянец. – И что… Ты прям можешь… То есть хочешь?.. Господи, зачем ты это сказала? Я ж больше думать ни о чем не могу.

 – Правда? И о чем же ты думаешь? – я игриво вскинула бровь, в надежде, что сейчас Саша мне в деталях опишет всякие развратные штучки, которые хочет со мной сотворить. Мы оба разогреемся, распалимся, и если дома в спальне все получится не хуже, чем у Леши, то я вернусь к Саше. Сто процентов вернусь.

 – Шутишь, что ли? – Саша выразительно округлил глаза. – О том самом… Давай тогда доедай быстрее, поедем домой и скорее все затестим…

Он говорил это, а я вдруг четко увидела, как он сопит сверху, пыжится, не задумываясь о том, что в этот момент чувствую я. И поняла, наконец, почему мне не нравился оральный секс с ним: он делал это как будто для галочки. Вот сейчас мы будем заниматься сексом – будь добра готова по расписанию. А в моей жизни и так столько четкости и планирования, что в постели я  это просто физически не могу вынести. Потому что еще немного – и я превращусь в робота. Мне нужна внезапность, неожиданность, всякие штучки, которые выбивают меня из привычного ритма. Удивляют, будоражат, заводят…

Секс с Сашей всегда был механическим. И глядя на него сейчас, я ясно осознала вдруг, что не хочу его. И к черту домик с белым забором, идеальную свадьбу, всю расписанную на десять лет вперед жизнь. К черту все. Если я буду с человеком, которого не хочу, рано или поздно я выйду из окна десятого этажа. Тело сигналило мне, кричало, что я сделала неправильный выбор. Что я руководствовалась здравым смыслом там, где надо чувствовать. А я заталкивала эти сигналы подальше, затыкала уши, как маленький ребенок. Не хотела, чтобы кто-то портил мою сказочную картинку.

Нет. Лучше я буду одна, лучше буду старой кошатницей с вибратором в прикроватной тумбочке, чем буду жить с мужчиной, которого не хочу. И Саша в этом не виноват. Он – такой, я – другая. Просто мы слишком похожи, чтобы хотеть друг друга. Мы стали братом и сестрой, и теперь опция «любовники» отключилась. Я и правда люблю Сашу – он стал мне родным. И я хочу, чтобы он был счастлив. А для этого пришла пора признать: счастливым его должна сделать другая женщина.

 – Прости, – меня раздирали на части противоречивые эмоции. Мне хотелось оплакивать несостоявшуюся семейную жизнь, свои погребенные планы, свою сказку из книжки. Но еще меня тянуло смеяться, потому что внутри вдруг стало так легко и свободно, словно я сбросила тяжеленный балласт. Я улыбнулась, радостно и широко, хотя щеки обожгло слезами.

 – Ты чего? – насторожился Саша. – Что с тобой?

 Я потянулась вперед через столик и, наплевав на то, что подумают о нас другие посетители, поцеловала Сашу. Просто прижалась к его губам, ощутив солоноватый привкус собственных слез. Вложила в этот поцелуй всю нежность, все свое чувство вины перед ним, все просьбы о прощении.

Мы оба совершили одну и ту же ошибку: мы напридумывали друг о друге чего-то такого, чего никогда не было в нас на самом деле. Играли в Кена и Барби. Он считал меня идеальной женой, которая будет всегда удовлетворять его в постели, я его… Ну да. Тем самым Кеном. Красивым, статным, презентабельным – и с какой-то условностью на месте мужского достоинства. Наши отношения были идеальными – но совершенно не настоящими.

 – Прости, – снова шепнула я, отстранившись. – Знаешь, я только сейчас поняла, что не хочу быть с тобой. И ты был прав, когда предложил расстаться.

 – Но ведь… Ты же сама сказала, что проблема решена! И ты уже можешь…

 – Проблема была не в этом, Сань! Это был только один из симптомов…

 – Что за бред? – нахмурился он. – Это тебе сексолог сказал? Или ты к какому-то коучу ходила? Так и знал, от них ничего хорошего…

 – Нет, правда. Подумай! Если бы проблема была в физиологии, мы бы решили ее за два года. А я… Я даже сказать тебе не могла! Тему эту поднять. Ты не знал, что творится у меня внутри, и мне даже поделиться не хотелось. А ты? Я ведь не знаю, кем ты мечтал стать в детстве, я не в курсе, какой ты… настоящий! Ты никогда не валял дурака при мне. Мы ни разу не ссорились до крика и не трахались так, чтобы стены дрожали. Вдруг, внезапно, потому что нахлынуло! Потому что по большому счету, нам обоим было все равно.