Неистовый маг 1 (СИ) - Бобков Владислав Андреевич - Страница 46

«Хорошо хоть Ассоциация магов решила не ввязываться в войну. Я вот совершенно не уверен, что они бы воевали на нашей стороне. А то вместо слабосилков, которые кидают свои мощнейшие чары, мы столкнулись бы с настоящими архимагами всех четырех стихий» – такие мысли напоследок успели пролететь у Александра в голове, а потом стало совершенно не до того. Рыцари добрались до строя войск Империи.

Возможно, маги смогли бы как-нибудь замедлить или остановить конную лаву. Вот только отработав дальними атаками, они дружно собрались и отступили, не пожелав подвергать свои ценные жизни излишнему риску в будущей сече. К тому же, у них не было цели сильно помочь одной из сторон. Ассоциации все равно было, кто придет к власти. Ведь общий порядок изменится не сильно.

Удар был страшен. Первые несколько шеренг разом перестали существовать, пронзенные копьями всадников на полном ходу.

Некоторые люди еще были живы. Как бабочки, приколотые энтомологом, они шевелили непослушными руками, пытаясь стащить свои тела с «иголок». Их тела просто не успевали понять, что они уже должны быть мертвы.

У рыцарей тоже не обошлось без потерь. Все же у Чудовищных сотен были пики, хоть и немного. Бойцами же они были опытными, иначе долго бы не смогли выживать в подземельях Шарфклинга.

Это стало ясно, когда натиск рыцарей ослаб и им пришлось, отбросив копья, вытащить мечи. Ведь даже несмотря на прочные доспехи, техники воинов и мощь коней, стражники столицы все равно отказывались отступать и тем более бежать под неимоверным натиском.

Закаленные в бесчисленных схватках с тварями столь страшными, что большинство людей лишилось бы чувств от их вида, Чудовищные, оправившись от первого удара, с яростью бросились на тех, кто должен был их уничтожить.

Рыцари же, в большинстве своем являющиеся третьими и четвертыми сыновьями аристократов, умели делать лишь одно - убивать. Вся их жизнь была направлена на тренировки, ведь наследства старших братьев им было не видать. Лишь их доспехи, оружие и воинские навыки могли их прокормить.

И нельзя было сказать, что рыцари проигрывали. Нет, каждый удар закованных в несокрушимую броню всадников разил все вокруг. И на каждого мертвого рыцаря приходилось по пять, а то и больше стражников.

Но они были готовы платить такую цену, лишь бы убить как можно больше убийц их товарищей.

Стража столицы бросалась под брюха коней и подрубала им ноги. А когда конь с истошным ржанием падал, на рыцаря бросались все, кто только мог, рубя его на куски. При этом стоит помнить, что многие стражники обзаводились укрепленным оружием для борьбы с тварями. Поэтому доспехи рыцарей были для них обычными доспехами, но никак не несокрушимыми артефактами.

Но вторая линия, в которой как раз располагался сам Александр, отнюдь не простаивала. Из-за того, что рыцари на конях были выше остальных воинов, они были отличными целями для арбалетчиков.

Тем не менее, кроме рыцарей, которые так и не смогли продвинуться глубоко внутрь строя, существовала и пехота, которая как раз добралась до позиций врагов.

- Барра! – чудовищный клич разнесся по обе стороны конфликта. Фланги тоже подключились к битве. Ведь сейчас происходила самая настоящая гражданская война. Одни жители Империи убивали других.

- Убрать арбалеты! Снять щиты! – Александр отдал команду, видя, как вражеские воины почти прорвались через последние остатки Чудовищных. – Построиться б**! Кучнее, сукины дети! Кучнее!! Поднять щиты. Готовьсь… Барра!!! – десяток, упершись ногами в землю, принял удары и давление первой волны нападающих.

Грохот стоял невозможный. По меньшей мере, двадцать тысяч человек рубились насмерть холодным оружием, колотя друг друга тяжелым железом. Пытаясь задавить, размазать и растоптать.

Александр встречным ударом щита отклонил вражеский удар. Возможности размахнуться мечом из-за толкотни не было, поэтому он напитал кулак максимальным количеством внутренней энергии и ударил рукой с мечом, буквально размазав лицо перед собой о внутренности шлема.

Тут же пришлось блокировать удар, нанесенный с другой стороны. Люди вокруг чуть рассосались, поэтому в этот раз взмах был именно мечом. Клинок задел врага по касательной, но лишь ранив. Толпа сдвинулась от неожиданного давления и противника Вульфса куда-то унесло.

Алекс потерял счет времени, сколько продолжалась эта рубка. Ему приходилось не только драться самому, но и оглядываться на свой десяток, прикрикивая на тех, кто сильно вылезал из строя.

Не могло быть и без потерь. Так, оглянувшись в очередной раз, он понял, что у него теперь не десять, а лишь восемь бойцов.

К тому же бой не был статичен. Общий строй прорывали и вновь восстанавливали. Требовалось постоянно держать в голове то, что если окажешься в окружении вражеских бойцов, это неминуемая смерть.

Алекс отлично видел тех, кто, увлекшись сражением, понимал, что вокруг одни враги. Он лично с упоением убивал таких зарвавшихся засранцев.

Иногда в сражениях люди разлетались на части или сразу несколько человек теряли головы. Воздушные взрывы или прыжки на ощерившийся строй врагов был обычным делом. Воины, пользующиеся техниками, встречались по обеим сторонам конфликта.

Особо сильных из них было очень сложно задеть, но концентрированный огонь из арбалетов или удары мечами нескольких бойцов настигали и их.

Вследствие этого такие воины обычно убивали максимально аккуратно, стараясь слишком сильно не привлекать внимания, чтобы не стать центром агрессии большого количества врагов.

Еще одно столкновение. Южанин оказался с землянином нос к носу. Вульф попробовал было ударить, но враг, выпустив меч, перехватил руку. В лицо мужчине дыхнул смрад никогда не чищенных зубов. Он был так близко, что Алекс мог увидеть россыпь лопнувших капилляров в его глазу.

Рука, выскользнув из крепления щита, змеей метнулась к поясу. Враг, хрюкнув, дернулся и обмяк. Алекс же расплылся в кровожадной ухмылке. Жертвенный нож пробил кольчугу, толком ее не заметив.

Усталость стремительно отступала, смываемая жизненными силами другого человека. Подобное существование не могло заменить полноценного отдыха. С каждым разом требовалось бы все больше жизненной энергии. Но пока что это работало.

Алекс отбросил усохший труп и шагнул вперед.

Сильнейший удар щитом оглушил трех врагов перед ним. Хотя нет, лишь двух. Третий оказался не прост и сам умел пользоваться внутренней энергией. Но это ему уже не помогло. Щит был повернут боком, отведя чужой меч, и ему в челюсти снизу вверх был вбит нож, пронзив мозг. В левой руке был кинжал и на ней же на лямках висел щит, в правой был меч.

Новая волна живительной энергии. Удар мечом и тут же щитом в другую сторону. Оба чуть очухавшихся врага умирают. Александр стремился по полной использовать непрерывно поступающую энергию. Ведь она стремительно утекала сквозь пальцы.

Если вначале в его голове стучали молоточки, то с каждым убийством они превращались в огромные молоты, отстукивающие песнь войны.

Магический источник внутри пульсировал. Магия хаоса, плескавшаяся в нем наравне с его собственной маной, яростно просилась наружу. Но Вульфс понимал, что это будет плохой идеей.

Пока понимал.

Вражеские воины в ужасе пытались убить чудовищно сильного воина, орудующего полностью покрытыми кровью мечом и кинжалом, но нанесенные раны исцелялись буквально на глазах. А царапины, казалось, исчезали, стоило только вражескому мечу покинуть тело.

Алекс кое-как сумел скинуть одержимость битвой и огляделся. После чего яростно заорал от душившей его ярости.

Войска Императора отступали! И самое ужасное, несколько сотен стражи от этого попали в окружение. Стражники пытались отступать следом, но им этого не давали сделать наседающие южане. Требовалось что-то срочно делать.

- Держаться! Я к сотнику! – дал он приказ уже семи своим бойцам.

- Цестус! – закричал он, кое-как найдя взглядом упомянутого сотника. Тот же, лишь развалив своего противника, повернулся к Александру. Вообще же сотник вносил вокруг настоящее опустошение. Его незримые удары мечом разрубали сразу нескольких людей на куски. Воздушные удары рвали вражеский строй, куда направлялись его же десятки.