По дороге могущества. Книга третья: Падение. Том II (СИ) - Нукланд Алан - Страница 76

Я мрачно нахмурился.

Пленные рэйтерфолцы… Я могу вырвать из лап врага целых пятнадцать человек…

Я стиснул зубы. Нет, нельзя. Если мы это сделаем, то добавим себе ещё пятнадцать голодных ртов, из-за которых будем обречены начать терзать друг друга, ведь проблему с продовольствием их спасение не решит… Л-лядь…

— Нет. — Я заставил себя смотреть еноту прямо в глаза. — Нет гарантии, что среди переданным нам пленных не будет ваших лазутчиков. Так что условия прежние — силзверы в обмен на еду.

Флодигарт криво усмехнулся.

— Как пожелаешь, Саргон. Но еды будет не втрое, — он поднял бумаги, — а вдвое больше. И это не… Хм…

Он сдвинул брови, подыскивая подходящее слово в ещё плохо знакомом для него архионском языке.

— Не обсуждается, — закончил я за него и кивнул. — Хорошо. Я согласен на это. Только у меня есть одно важное уточнение.

Полоскун качнул головой и я пояснил:

— В вашем зверином лагере мне довелось попробовать необычайно вкусный фрукт: красный, волокнистый, в готовом виде похож на мясо форели. Вот именно этими фруктами мы выкуп и возьмём.

Флодигарт прищурился, но спорить не стал. Даже более того — он неожиданно протянул мне лапу в беспальцевой перчатке для рукопожатия.

— Договор? — едва разборчиво прорычал енот.

Чуть помешкав, я всё же крепко пожал предплечье вражеского командира. А то, что он является одним из силзверских лидеров, у меня больше не возникало сомнений.

— Договор.

Енот проводил задумчивым взглядом мою распухшую от закрепляющей трансформации руку, а потом развернулся и направился к выходу. Но когда перед ним открылись двери, он на мгновение замер и бросил через плечо:

— Здесь через час.

Когда за ним с громким лязгом захлопнулись бронированные створки, мы с Сиэрдом поспешили убраться оттуда подальше, пока силзверам не взбрело в голову всё же попробовать на зубок нашу оборону.

— Это было опасно, — высказался Сиэрд, когда мы уже подходили к первому посту наших солдат. — Возьму на заметку, что отныне надо обязательно расспрашивать тебя о деталях любого разработанного плана. Всё же мы неоправданно сильно рисковали, отправившись туда лишь вдвоём. Но, стоит признать, условия ты выторговал нам вполне достойные. Особо отмечу момент с уточнением состава положенных по соглашению припасов — до меня только сейчас дошло, что таким образом ты обезопасил нас от включения в выкуп человеческого мяса.

Я тяжело вздохнул. Сиэрд был прав — теперь они не убьют пленных и не передадут нам их останки под видом выполнения договора. Хотя, кто знает — быть может смерть для них была бы избавлением…

— Через час произведите обмен и проверьте на отраву каждый фрукт, — глухо сказал я и направился вглубь тёмного коридора.

— Тебя не будет?

— Нет. У меня есть одно незаконченное дело.

Хромая, я добрался до скрытого прохода в башню Кривглазиана и через несколько минут оказался в Зале Преобразования. Выйдя на середину полыхающего магическим пламенем астробломира, я коснулся закреплённого на броне камня связи и мой голос эхом отозвался от каменных стен:

— Всем офицерам старшего звена — я погружаюсь в сотворение магического ритуала, и потому до его окончания все возникающие вопросы согласовывайте с трограндом Демонариумом. Харлен, Дэм — если что, вы знаете, где меня искать.

Выслушав несколько сухих отчётов о том, что сообщение принято, я активировал “Вторую кожу” и избавился от всей одежды, после чего сел на пол, подогнув ноги, и закрыл глаза.

Что ж, тролль, хватит нам мучать друг друга.

Пришло время узнать, кто ты такой.

Глава 10.

Тьма. Непроглядная тьма окружала меня, и она была столь непроницаема, что невозможно понять, открыты или закрыты мои глаза…

Глаза? А есть ли они у меня? И что значит “меня”? Кто или что я? Кем я являюсь, как выгляжу, почему умею думать? Всё так странно и необычно…

Странно. Необычно.

Кажется, я начинаю понимать, откуда во мне все эти чувства. Да… да, всё верно. Именно так. Это Тьма. Это она делится со мной своим теплом и безграничными знаниями. Она бережно окутывает формирующееся сознание и с величайшей осторожностью допускает его до доселе неведомых ощущений и эмоций: радость от дуновения прохладного ветра, наслаждение от нежно припекающих солнечных лучей, счастье от насыщения вкусной едой, меланхоличная задумчивость от растекающихся по телу дождевых капель и беспокойство из-за наступающих сильных холодов. Но чего я никогда не забуду, так это безумный, разрывающий душу страх перед всепожирающим пламенем. И пусть я не видел всего этого, но тьма заботливо делилась со мной буквально всем своим естеством благодаря бесчисленному количество жгутиков, через которые она наделяла моё медленно растущее тело силой и закаляла его перед грядущими опасностями, что уготовили Древние любому оказавшемуся в Древнире существу.

Мы были связаны. Тьма и я. Но мне хотелось большего. Я жаждал лично ощутить все те чувства, что она испытывала, а не просто слушать рассказы о них. Я неистово желал обрести зрение и увидеть солнце, небеса, луну, звезды, тучи, деревья, траву и вообще весь окружающий мир; хотел слышать журчание ручьёв, шелест листьев, завывание ветра; мечтал о том, как буду наслаждаться растекающейся по груди ледяной водой и вкушать спелые плоды с необычайно сладким соком.

Я грезил полноценной жизнью…

И однажды она была мне дарована.

В те судьбоносные мгновения тьма нежно сжала меня в своих объятьях и я почувствовал невообразимо глубокую печаль, но одновременно с этим и величайшую радость. Эти два столь разных чувства яростно боролись, при этом необычайно органично сочетаясь и дополняя друг друга. А в следующий миг моего слуха коснулся лёгкий треск и впереди появилась длинная вертикальная трещина, сквозь неровные края которой внутрь стал проникать мягкий, тёплый свет, а следом за ним в моё обиталище хлынул свежий, прохладный воздух, наполненный бесчисленным количеством запахов. Завороженный происходящим, я с бешено бьющимся в груди сердцем наблюдал, как трещина становится всё шире и шире, а потом, в одно мгновение, всё неожиданно замирает.

Я смотрю вперёд, в неизведанный новый мир, в котором так жаждал оказаться, и не отваживаюсь сделать первый шаг. И тогда Тьма нежно подталкивает меня в спину, помогая ступить дальше, и провожает любящим взглядом.

Сверкающий солнечный диск ударил ослепляющим светом и заставил зажмуриться, но когда я вновь открыл глаза, то перестал дышать от открывшейся взору невообразимой красоты: блестящая водная гладь небольшого озера отливала небесной синевой с вкраплениями отраженных в вышине белых облаков, а со всех сторон его окружали высокие деревья, чьи листья мелодично трепетали от дуновения лёгкого ветра. Пораженный до глубины души, я поднял взгляд на возвышающиеся исполинские пики зеленеющих гор и меня переполнили эмоции от осознания того, как же всё-таки прекрасен этот мир, и до чего счастливым можно быть, просто любуясь цветущей природой, при этом чувствуя босыми ступнями рыхлую землю и зарываясь в неё пальцами, словно в песок. Песок… А я ведь даже не знаю, что это такое! Но я узнаю, обязательно узнаю!

Но вместе с величайшей радостью приходит и опустошающая горечь потери.

Неожиданно приходит понимание, что я больше не чувствую тьму, тьму, которая, сколько я себя помню, всегда была рядом, согревая любовью и разделяя со мной даже самую малую крупицу счастья или печали. Теперь же, без неё, внутри словно поселилась сосущая пустота, зияющая на теле открытой раной.

Я обернулся и увидел возвышающееся над горной долиной дерево, массивные корни которого уходят глубоко в землю, а ветви с пышной серебристой листвой раскинулись во все стороны и нависли над краем озера. В центре же поистине необъятного ствола толстая серая кора разошлась, являя взору огромную нишу, наполненную ныне безвольно свисающими изумрудными прутиками. Не отрывая взгляда я смотрел на место своего рождения, место единения с любящей матерью, и спустя несколько мгновений кора вдруг пришла в движение и её края устремились навстречу друг другу, и через миг срослись, запечатав двери моей колыбели.