По дороге могущества. Книга третья: Падение. Том II (СИ) - Нукланд Алан - Страница 96

Сидиус обвёл глазами товарищей: Вильяр с Бертой пытают Форлаха и Келлера, расспрашивая их о тонкостях развития следопытства, выживания, бдительности, маскировки, стрельбы и мастерства ловушек; Эгдан спит — его Вил тоже периодически дёргал по поводу владения щитом; а вот Шейди, Харуд и Исир не жалея глаз корпят над добытыми из Храма Древних рунами и чертежами, пытаясь хотя бы приблизительно понять их смысл. Они в своей насыщенной на события жизни так или иначе сталкивались с древнорийским языком, поэтому, не тратя попусту свалившееся на них свободное время, не раздумывая бросили все силы на расшифровку.

Харуд, склонившись с блокнотом в руках над кипой разбросанных по земле исписанных листов, поднял один из них, с нарисованной на нём руной, и сверился со своими записями, задумчиво шевеля ушами и встопорщив усы.

— Это же вроде цифровое значение, нет? — он развернул лист и показал остальным. — Если не ошибаюсь, означает четвёрку?

— Вроде да, — подумав, устало кивнул Исир.

Шейди склонила голову набок и прищурилась, а затем дотянулась до кипы листов с общим изображением врат, а также кучей отдельно замасштабированных элементов, и принялась перебирать их в поисках того места, откуда Харуд взял этот символ. Найдя его, она закусила губу и нахмурилась.

— Вы не правы. — Девушка опустила бумагу на пол, чтобы всем было лучше видно, и ткнула в руны. — Это не отдельный символ, видите? Он часть вот этого, а значит, это “четыре” и “девять”. Но четвёрка нестандартная, а вот с этой закорючкой и чёрточкой. И… и что это, к Феру, значит?.. А! Погодите! — Она принялась лихорадочно листать свою красную книжицу, и, найдя нужную страницу, победно заулыбалась. — Да! Это множественное число! Выходит, это число “сорок девять”!

— Молодец, — Харуд вымученно улыбнулся.

— Я уже видел такое сочетание рун, — вдруг сказал Исир и показал на общее изображение врат со спиралевидной башней и существом над ней. — Вот, один из этих кругов с зубьями, направленными вовнутрь. В их центре выгравирован едва заметный символ, и он идентичен расшифрованному.

— Но при этом у остальных внутри другие знаки, — заметил Харуд, пристально изучая опоясывающие рисунок круги. — И их, кстати, ровно сорок девять.

— Пятьдесят, — возразила Шейди, ткнув пальцем в навершие башни. — Этот круг хоть и полностью пустой, но он находится на одной опоясывающей линии с остальными и идентичен по размеру.

— И что это значит? — скривился Исир, почёсывая висок.

— А Лядь его знает. — Она пожала плечами, но тут же отметила: — Но, насколько я знаю, цифра сорок девять довольно часто мелькает в культуре Древних. Также, как и пятьдесят, двадцать девять, двадцать три, девятнадцать и единица. Думаю, если покопаться, то мы найдём все эти цифры на рисунке. Вот только значение этих цифр для Древних до сих пор покрыто ореолом тайны, что служит темой для нескончаемого спора в кругах знатоков Ушедших. Хотя есть вполне правдоподобное предположение, по поводу которого они всё же сходятся во мнении: “девятнадцать” — это число Колыбелей для воплощения Посланников.

— А я слышал насчёт единицы, — тяжело вздохнув, поделился Харуд. — Будто это означает последнего силпата, который останется после того, как убьёт всех остальных.

На несколько секунд воцарилось гнетущее молчание.

— Не лишено смысла, — наконец признала Шейди. — Хоть это и несбыточно, если учесть, сколько Посланников породила Колыбель за все эти годы, и, заметьте, продолжает порождать. А это, прошу заметить, не один, не десять, и даже не тридцать миллиардов. Да, многие померли, но…

— Их двадцать девять, — вдруг раздался голос Сидиуса и все удивлённо посмотрели в его сторону. — Символов, похожих на огонёк свечи — их двадцать девять, что на этом рисунке, что на фресках в наших башнях.

Гомункуляторша насупила носик.

— Ты вроде упоминал, что вы ассоциируете их с самими собой, с Хранителями, защищающими башню от Ночи. В принципе, это вполне подходит с точки зрения символизма — одинокая трепетная душа, сияющая во тьме и жертвующая жизнью ради того, чтобы её свет отпугивал зло.

Сидиус усмехнулся.

— Ты даже не представляешь, насколько сейчас права.

Шейди ответила лёгкой улыбкой.

— Что ж поделать, иногда угадываю. А что с самой чёрной башней? Она одна у вас?

— Нет, — старый мечник покачал головой. — Их двадцать две по всему миру.

Она печально вздохнула.

— Эхх, жаль, что не одна или двадцать три. Тогда бы это идеально вписывалось в концепцию и прояснило одно из цифровых значений. А так у нас есть только девя…

Её замершая фигура вдруг ужасающе исказилась, растянулась и задрожала, усилившийся голос зациклился на букве “я”, а всё пространство вокруг, включая тела Харуда и Исира, словно превратилось в сетку из миллионов мелких разноцветных кубиков.

Миг — и всё вернулось в нормальное состояние, но Сидиус уже вскочил на ноги и оголил меч.

— Что это мать вашу сейчас было?!! — выпучив глаза и часто дыша, шокированно выкрикнула Шейди.

— Вооружайтесь! — рявкнул Сидиус. — В круг! Спиной в центр!

В мгновение ока отряд выполнил приказ и замер в полной боевой готовности.

Секунда потекла за секундой, мышцы и сознание буквально звенели от напряжения, но ничего не происходило. И лишь всевозрастающее чувство надвигающейся смертельной опасности, ледяными шипами пронзающее душу, не давало им возможности расслабиться.

— Не двигайтесь, я соберу вещи, — чуть повернув голову, бросила через плечо Шейди и взмахнула ладонями. От рунических наперстков протянулись сверкнувшие пустарные нити, которые прошлись по пещере, обвили спальные мешки и, что самое главное, блокноты и разбросанные по полу листы. Подтянув всё это к себе, она быстро, буквально в несколько касаний перекинула все вещи в схроновую сумку и облегченно вздохнула.

Успела.

И буквально в это же мгновение уши пронзил мерзкий писк и пространство вновь нереально исказилось. Краски смешались, всё вытянулось и задёргалось, звуки захлебнулись и зациклились.

А потом произошло невероятное.

Всё неожиданно исчезло. Стены пещеры, свисающие корни, потолок и сама троллиария. Они остались стоять на вершине скалистого холма, небеса над ними чернели от грозовых туч, а все деревья и трава превратились в трепыхающиеся разводы.

— Что за Ля… — начал было Форлах, но тут небеса прочертила ослепительная ветвящаяся молния, по барабанным перепонкам ударил громогласный взрыв, а вокруг из ниоткуда проявились струи ливня, вытянутые капли которого замерли в воздухе также, как замерла кривая линия бесконечно вспыхивающей молнии.

— Твою ж Лядь! — зарычал оскалившийся Харуд, смотря с обрыва вниз, где, освещенные нескончаемым светом разверзшейся и зициклившейся грозы, на вершину холма мчались орды разнообразных тварей Ночи, часть из которых зависли в воздухе точно также, как и всё вокруг, а другие передвигались урывками, словно их телепортировало разом на несколько метров, оставляя следом за собой размытые контуры. — Они прут со всех сторон!!!

— Заклинания, руниры, свитки, алхимия, атакующие по площади артефакты! — взревел Сидиус, извлекая из схрона горсть черных шариков. — Обрушьте самое масштабное! Нужно остановить их продвижение и не позволить добраться до нас!

Широким движением он швырнул шарики вниз и они покатились по склону, с ужасающей скоростью увеличиваясь в размерах за счёт нарастающей на них земли и камней. Врезавшись в толпу монстров, они с хрустом раздавили их и оставили за собой широкие, длинные прорехи из окровавленных тел, а затем, завязнув в самой гуще, взорвались, разметав врагов во все стороны.

Они разрядили в наступающих двардрэнов всё, что только можно было: низвергались волны огня, создавались разломы, шипы, шаровые молнии обращали в пыль, бушевали торнадо всех четырёх стихий! Вокруг воцарился самый настоящий хаос, но тварей меньше не становилось. Словно всепожирающий рой они всё перли и пёрли вперёд, стремясь добраться до силпатов.