Камень. Книга 4 (СИ) - Минин Станислав - Страница 7

— Лёшка, во-первых, ты молодец! — хлопнул он меня по плечу. — Во-вторых, спасибо за Машку с Варькой. Они хоть и могут за себя постоять, но, сам понимаешь, всякое могло случиться, а ты вмешался очень вовремя. В-третьих, мне Государь сказал, что ты афганского колдуна за Ивана принял. Этим твоя излишняя жестокость была вызвана?

— Да. Я как колдуна почувствовал, подумал, что это точно Иван. Ну, и нырнул в темп очень глубоко, настроив себя на применение только грубой физической силы. Сам понимаешь, мне в ментализме с Иваном не тягаться, а огонь я освоил пока недостаточно, боялся мимо дать… Отец, я же ничего не помню! Вообще ничего! Очухался уже посреди пепелища, когда Машка воздухом ударила… Это вообще нормально? — я смотрел на него с надеждой.

— Не знаю. — медленно сказал он. — По крайней мере, мне так глубоко в темп никогда заныривать не удавалось. Ты скорость свою на записи оценил?

— Нет. — помотал я головой.

— Ты же там чуть ли не размазался по экрану. Это явно быстрее, чем могу даже я. — он усмехнулся. — Как ты умудрился только пиджак с рубашкой порвать, а не мышцы с сухожилиями? И ещё, Лёшка, к твоему сведенью. Там канцелярские с Лебедевым на подходе были, совсем немного не успели. Так вот, ты, когда с Никпаями разобрался, видимо нашего Лебедева почуял. — я напрягся. — Ну, и погасил его по полной программе, еле откачали старика.

— И что с Владиславом Михайловичем?

— В Кремлёвскую больницу на скорой увезли, вроде отошел. Не переживай, с ним всё будет в порядке. — успокоил меня отец. — Давай поступим так. Ты спокойно здесь свою повинность в качестве хозяина отбываешь, а потом едешь домой. А я Машку с Варькой до Кремля доброшу, там с ними немного побуду, прослежу, чтобы они окончательно в себя пришли, и приеду к тебе в особняк. Там всё спокойно и обсудим. Договорились?

— Договорились.

Ну, хоть отцу всё рассказал, сразу полегчало.

Буквально сразу же после моего возвращения в ресторан засобирался и Свет, даже и не думавший покидать «Избу» раньше следующего Императора. Прощались со мной молодые люди и девушки не так, чтобы со страхом, но опасение явно присутствовало. Смешанное с плохо скрываемым восхищением. Особенно заметно это читалось на лицах девушек. Последними ресторан покидала наша компания, эмоции которой не сильно отличались от эмоций остального Света. Естественно, я был удостоен долгих «дружеских» поцелуев в щёку со стороны девушек, а Андрей Долгорукий с Виктором Голицыным подошли последними.

— Лёха, — потряс мне руку Андрей, — спасибо, что Машку защитил… И Варьку.

— Не хотел бы я оказаться там на твоём месте. — пожал руку Виктор. — Но поступил бы так же! Увидимся.

Когда мы с Сашкой Петровым вышли из ресторана, я оглядел улицу. Места повреждения на дороге были уже перекрыты бетонными блоками с красными предупреждающими фонарями, разбитые машины убраны, а мои Дворцовые выставлены в цепь.

— Владимир Иванович, к чему всё это? — устало спросил я у начальника охраны, стоящего у ведущей «Волги».

Напряжение последних часов всё-таки сказывалось, да и тело продолжало тянуть.

— Приказ Александра Николаевича. — улыбнулся ротмистр. — Сказано охранять вас от ещё каких-нибудь великих подвигов.

— Ясно. — махнул я рукой. — До Пожарских подбросите?

— Присаживайтесь, Алексей Александрович. Александр Владимирович. — он кивнул Петрову. — Не извольте беспокоиться. Вмиг домчим.

Уже в машине спросил друга:

— Ты как?

— Лёшка, ты, конечно, сегодня дал! — однако, никакого восторга в голосе Петрова я не услышал. — Это вот так всё обыденно происходит? — он смотрел на меня.

— Саша, сформулируй, пожалуйста, свой вопрос более понятно. — попросил я.

— Ты не задумываясь убил троих человек, а потом их сжег… Понятно, что самооборона, но что ты чувствуешь сейчас?

— Усталость, Саша, просто усталость. Я пока до этих троих добрался, кучу нервов потратил. — он продолжал смотреть на меня, не удовлетворившись ответом. — Хорошо, Саша, я ничего не чувствую. Ни раскаянья, не жалости, ни сожаления. Они враги, Саша. И если не я их, то они меня. Всё просто, так меня Прохор учил, и теперь я в этом с ним полностью согласен. Не я первый начал, если тебе так угодно. И только давай не будем тут на ровном месте глубокие философские мысли разводить, типа, тварь я дрожащая, или право имею. Схожу в церковь, свечки поставлю самые дорогие за упокой души рабов божьих Никпаев. А все эти рассуждения оставь псевдоинтеллектуалам и салонным бездельникам из Света.

— Лёшка, когда ты успел так измениться? — он смотрел на меня осуждающе.

— Было время. — усмехнулся я. — Слушай, а с теми двумя Валькириями хочешь поквитаться? Могу устроить.

Петров прерывисто задышал и сжал кулаки.

— Что и требовалось доказать. — улыбался я. — Ты же сам меня как-то просил показать такую жизнь. Сегодня ты её увидел. Понравилось?

— Нет. — буркнул он. — Но ты-то когда успел к такой жизни привыкнуть?

— После того, Сашка, как несколько раз чуть не сдох от этой самой жизни. Я, кстати, и сегодня готовился умереть, но не сложилось.

Петров смотрел на меня круглыми глазами:

— Ты же шутишь, Лёшка!

— Конечно шучу. — кивнул я.

— Да ну тебя! — помотал он головой. — Наговорил тут мне! И напугал. Ты же меня пугал, да?

— Точно.

— Больше так не делай, Лёшка! Подожди, отец звонит. Да… Скоро будем… С Лёшкой всё в порядке… Хорошо, я его попрошу, и он зайдёт… — он положил трубку и посмотрел на меня. — Родители за тебя беспокоятся, просят зайти.

— Зайду. — меня прямо умилила эта трогательная забота Петровых, шедшая из детства.

Теперь телефон звонил уже у меня:

— Лёха! — это был Николай Романов. — Ты как?

— Нормально. — этот вопрос меня уже начал бесить.

— Как ты эпично этих Никпаев кончил! — Николай не скрывал своего восторга. — А у нас в училище чуть ли не бунт курсанты подняли! Собирались афганское посольство идти громить! Дежурные офицеры кое-как толпу остановили. Зачинщиков на губу сунули, с ними начальник училища завтра будет разбираться.

— Вы тоже на губе? — хмыкнул я.

— Не-е… — протянул Николай грустно. — Нам родичи ещё до появления в паутине записи позвонили и приказали затихариться и не во что не вмешиваться. Пообещали, что если мы с Сашкой хоть в чём-нибудь поучаствуем или что-нибудь устроим, наказание будем отбывать не на родной и такой уютной губе, а в Бутырке и в браслетах… Вот мы и наблюдали за этим праздником жизни со стороны… Нам даже некоторые курсанты начали претензии аккуратно высказывать, мол, чего сидите, вы должны в первых рядах за забор рваться. Пришлось про Бутырку им рассказать. Желающих давать советы больше не нашлось…

— Жалко вас. — усмехнулся я. — Бедные мои братики!

— Лёшка! Переговори с отцом и дедом! — заканючил Николай. — Возьмите нас с Сашкой на границу хоть на денёк! Хоть на пол денька! Мы на что угодно согласные!

— Хорошо, переговорю. — вздохнул я. — Вы хоть Марии-то с Варварой позвонили, узнали, как они там?

— Прямо перед тобой пообщались. Нормально всё с ними, уже дома. Я так понял, они от этой видяшки обалдели больше, чем от самого нападения. Но ты, конечно, дал, братец!

Не успел я убрать трубку, как пришло сообщение от генерала Орлова: «Курсант, итоги операции оцениваю как неудовлетворительные. Основная причина — большое количество трупов. С и П с моим мнением полностью согласны. А если серьёзно, уверен, что ты действовал по обстановке. Ждём в Я на тренировки». Улыбнулся — Иван Васильевич выбрал весьма оригинальный способ напомнить о себе. А почему мне Вяземская, интересно, не звонит? Хотя, к первому, к кому она побежит, это к Прохору. А он-то точно в курсе всего происходящего…

— Вы хорошо всё рассмотрели? — князь Дашков потряс планшетом чуть ли не перед носом у жены и Наследника. — Вижу, что хорошо. Но каков родственничек! Голыми руками! Без применения стихий! А потом просто сжёг тела этих дурных Никпаев! Нашли, идиоты, на кого покушаться… — князь сел обратно в кресло. — Слушайте меня внимательно, дорогие мои и любимые. Великий князь Алексей Александрович к нам с вами тогда просто заглянул в гости, по-родственному. И вообще, этот во всех отношениях милейший юноша когда-нибудь станет Императором. Дай бог здоровья всем членам Рода Романовых и ему в особенности! И чтобы в этом доме разговоры на эту тему проходили именно в этом русле, и никак иначе. Вы меня поняли? — княгиня с Наследником кивнули. — И у себя в салоне за этим проследи. — князь смотрел на жену. — И не вздумай влезть в интриги, связанные с браком Великого князя. Иначе я тебя сам… без этого… — он снова потряс планшетом.