По дороге могущества. Книга третья: Падение. Том І (СИ) - Нукланд Алан - Страница 12

— Это всё отходняк от кровавого заклинания, — пояснил мужчина, закручивая крышку. — Сушняк, слабость, дезориентация и приступы ярости. Ну-ка, посмотри на меня.

Воспалённые глаза нашарили размытую фигуру и она вскоре превратилась в Вильяра Тэка, озабоченно смотрящего на меня. Голова и левая сторона лица у него были перебинтованы окровавленными бинтами, губы разбиты.

— Ну как, не возникает желания меня избить, сожрать или ещё как изощренно покалечить?

— Не-а. — Выдавил я из себя и сглотнул. — Живи пока…

Вил хохотнул.

— Премного благодарен. Кстати, я тут в твоей сумке пошарился, зелья исцеления да обезболивания позаимствовал. Держи, тебе тоже не помешает заглотить.

Раздался лёгкий перестук стекла о стекло, а затем Тэк поочередно дал мне выпить флаконы с алхимическим снадобьем, которое, едва растеклось по груди, уже дало положительный эффект: боль притупилась, шум в голове стал стихать, дрожь постепенно сошла на нет.

— Повезло, что у тебя все склянки подписаны. Это ты хорошо придумал. — Он убрал пустую тару обратно в сумку.

— Не… эт не я, — скривившись, я осторожно вытянул затёкшие ноги. — Есть у меня друг, ж-жаброид-алхимик, это его полезная привычка…

Дождавшись, когда обезболивающее подействует в полную силу, я предпринял попытку подняться, но при первых же движениях боль в правом боку вспыхнула с новой силой и изо рта вырвался стон.

— Осторожней, — Вильяр придержал меня и помог медленно сесть. — У тебя рана серьёзная, нужно больше времени на регенерацию.

Кивнув ему, я немного отдышался, а потом поднял взгляд и осмотрелся вокруг. Моему взору открылась безрадостная картина: лежащие вповалку изрубленные тела, помогающие стонущим выжившим понурые люди; мужчины и женщины, баюкающие в объятиях своих погибших жен, мужей, родителей и детей; хромающая, окровавленная лошадь, бредущая без седока среди наспех разведённых костров.

И кровь. Она, казалось, была повсюду, а её тошнотворный запах забивал лёгкие и вызывал во рту горечь. Хотя, стоит признать, эта алая субстанция всё ещё бередила душу, пробуждая жгучую жажду броситься в самую гущу сражения и окунуться в неё с головой, с упоением наслаждаясь смертью врагов.

С трудом подавив вспыхнувшую было кровожадность, я понурил голову, и, чтобы хоть как-то отвлечься, стал разглядывать грубо заштопанные края двух колотых дыр на боку. Лядский крокодил, достал-таки. Если не ошибаюсь, проткнул печень, да и кишки, наверное, задел. Переведя взгляд на устало сидящего рядом Тэка, я просипел:

— Спасибо.

— М? — Вил взглянул на меня. — А. Не меня тебе надо благодарить, — он вытянул руку, — а вот её.

Посмотрев в указанном направлении, я увидел перемазанную грязью девушку, перебинтовывающую одного из крестьян. Из схваченных в хвост светлых волос выбилась прядь и она, не мудрствуя лукаво, поправила её окровавленной ладонью, затолкав за ухо и при этом измазав щеку. Закончив перевязку, девушка закинула на плечо сумку, взяла лежащий рядом лук и с трудом поднялась на ноги, осматриваясь в поисках тех, кто ещё остро нуждается в неотложной помощи.

— Милея! — крикнул Вильяр и девушка повернулась в нашу сторону. — Будьте добры, подойдите сюда.

Немного помедлив, она поправила сумку и направилась к нам, осторожно обходя убитых и раненых. Снаряжение у неё было незамысловатым: облегченный ватник, перехваченный кожаным поясом с заткнутым за него ножом, крепкие, удобные штаны да надежные сапоги. За спиной висел колчан с остатками стрел к луку, что она несла в опущенной руке. Взгляд у неё был довольно дикий, и он постоянно блуждал, озабоченно и внимательно рассматривая всё вокруг.

Остановившись напротив нас, она неловко кивнула головой.

— Милорды.

— Мы не лорды, — Вил криво усмехнулся. — Всего лишь рэи. Так что можешь не гнуть спину.

Девушка промолчала.

— Это ты меня зашила? — спросил я.

Она опустила глаза на мою рану и едва заметно закивала.

— Да, милорд. Я.

Я улыбнулся потрескавшимися губами.

— Как тебя зовут?

— Берта.

— Что ж, Берта, спасибо тебе за то, что спасла мою жизнь.

— И за мою перебинтованную башку тоже спасибо, — вклинился Тэк.

Она судорожно пожала плечами.

— Не за что. Я сделала, что должна.

Наступило неловкое молчание и я вновь окинул задумчивым взглядом превратную площадь, ставшую местом кровавой бойни.

— Что ты помнишь, Берта? О том, что здесь произошло.

Девушка склонила голову, сильнее сжала рукоять лука и стала водить по веревочной обмотке большим пальцем.

— Всё помню, — прозвучал тихий, но уверенный ответ.

Я внимательно посмотрел ей в лицо и она не отвела глаз.

— Расскажи мне. С самого начала.

Она невольно покосилась на истерзанное тело мага крови, лежащий неподалёку.

— Я была одной из подсадных женщин, милорд, которые сдались врагу, чтобы предупредить о вашей атаке других пленных и раздать спрятанное в одеждах оружие. У нас получилось и мы были готовы, но потом вот он начал колдунствовать, — она дёрнула головой. — Он приносил людей в жертву, пытал их. Мне едва удалось удержать мужчин, чтобы они не бросились им на помощь и не выдали наличие у нас оружия. А потом вы начали атаку, милорд. Но… никто из вас себя не контролировал. Вы нападали на всех без разбору. А мы… мы ударили в спину, как вы и планировали. Я видела, как вы рвались к колдуну, и я… поддерживала луком, — Берта неловко махнула оружием в руке, — отстреливала, кого могла. А когда вы убили колдуна и свалились в обморок, закидала ваше тело трупами, чтобы никто не заметил. А потом собрала наших, кто мог себя контролировать, и мы стали пытаться обездвижить и оглушить всех остальных. Ну, а после я вытащила вас и зашила раны. Вот и всё, милорд.

Я нахмурился, обдумывая услышанное.

— И много было тех, на кого заклинание колдуна не подействовало?

— Все пленные, милорд. Просто колдун нарисовал на нас и на своих людях знаки. — Берта подняла руку и оттянула воротник ватника, показывая шею, на которой были различимы какие-то символы, начертанные кровью. — Мы чувствовали большой прилив сил от колдунства, но могли ясно мыслить.

Я кивнул.

— Ясно.

Значит, это плетение магии крови действует как проклятье на врагов, и как усилитель для союзников. И чтобы сохранить живую добычу в целости и сохранности, колдун нанёс охранные руны и на них тоже. Он же не знал, что среди пленных есть вооруженные засланцы, готовые ударить им в тыл. Это удачно сложилось, и кто знает, что бы с нами было, случись иначе.

Вздохнув, я вновь посмотрел на девушку.

— Что ж, Берта, ты, без преувеличения, спасла не только меня, но и всех нас. Спасибо от всей души. Я буду ходатайствовать за тебя перед лордом Драйторном, дабы тебе досталась положенная награда. Твои родители могут гордиться такой отважной дочерью, как ты.

Она как-то очень странно посмотрела мне в глаза, а потом тихо произнесла:

— У меня нет матери и родни, милорд. Только отец. Он охотник, и это он вырастил и научил меня всему, что я знаю и умею. И он сегодня, вместе со всеми, защищал свой родной дом. И он умер. Здесь, на этой площади. Вы убили его. Воткнули меч ему в рот.

Виски стянуло от резкой боли и в памяти вспыхнула яркая картина:

…лезвие вражеского клинка проходит между подбородком и шеей, оставляя на последней тонкий порез. Тут же выкидываю руку вперёд и втыкаю Халдорн в рот едва не убившему меня мужику, а затем резким полукруговым движением выхватываю обратно, разрезая лицо и пополняя свой счёт ещё одним трупом…

Я опустил голову и уставился в землю.

— Мне… мне очень жаль…

— Не извиняйтесь, милорд. Я понимаю, что вы себя не контролировали, также, как и мой отец. Тут уж либо вы, либо он… — по её щеке скользнула слеза, которую она быстро вытерла рукавом. — Я пойду, милорд. Ещё очень многим нужно помочь.

— Подожди. — Я взял лежащую рядом алхимическую сумку и вытащил половину оставшихся зелий лечения, обезболивания и очищения крови. — Возьми. Это поможет с тяжелоранеными.