Дитя древнего города (ЛП) - Уильямс Тэд - Страница 8

Юный Зуфик слушал рассказы о том, как лучшие юноши страны и чужих земель один за другим встречали смерть в когтях леопарда и… и… от его зубов».

Тут Олененочек запнулся, словно картина смертоносных зубов, которую он рисовал, напомнила ему об опасности собственного положения, и Валид успокоительно погладил юношу по плечу.

«Итак… — Олененочек сглотнул. — Принц Зуфик отправился в эту страну и вскоре прибыл ко двору султана.

Правитель оказался усталым стариком, огонь в его запавших глазах давно погас. Большую часть власти сосредоточил в своих руках бледный, узколицый юноша по имени Сифаз, который приходился дочери султана двоюродным братом. Когда Зуфик, подобно многим до него, объявил о цели своего прибытия, глаза Сифаза заинтересованно блеснули.

Без сомнения, вас ждет такой же конец, как и предшественников, но вы можете попытаться… и получить приз, если победите.

Тут Зуфик впервые увидел Расориль, сразу пленившую его сердце.

Черные волосы девушки соперничали блеском с отполированным гагатом, а лицо настолько потрясало красотой, что сам Аллах, наверное, взирая на нее, с удовлетворением думал: „Вот оно, самое совершенное мое творение“. Изящные ручки, лежащие на коленях, походили на пару крошечных горлиц, а в омутах карих глаз мужчина мог утонуть безвозвратно… что и произошло с Зуфиком, и он не ошибся, подумав, что Расориль вернула его страстный взгляд.

От Сифаза это тоже не укрылось, и его тонкие губы изогнулись в подобие улыбки.

— Отведите этого князька в его покои, — прищурив свои желтые глаза, приказал он. — Пусть поспит, а с восходом луны его пробудите. Прошлой ночью леопард рычал у стен дворца.

И точно, проснувшись в вечерней темноте, Зуфик под самым окном услышал леденящий душу рык леопарда. Опоясавшись ножнами с оружием, юноша выглянул в сад и увидел, как среди теней мелькает белое. Взяв заодно в руку кинжал, он перепрыгнул через подоконник.

Едва ноги принца коснулись земли, как из темноты за живой изгородью к нему с жутким рыком подскочил леопард. Зуфик никогда не видел столь больших леопардов, и даже не слышал, чтобы такие бывали. Его громадность поражала, мех поблескивал, будто слоновая кость. Зверь прыгнул. Сверкнули когти. Принц едва успел пригнуться. Чудовище пролетело над ним, словно облако, задев только своим дыханием. Дворцовые собаки залились лаем, а леопард повернулся, снова прыгнул, оцарапал Зуфику грудь и сбил его с ног. Кровь тут же пропитала рубашку и так сильно текла, что юноша еле встал на ноги. Бежать он не мог: за спиной была садовая ограда. Леопард медленно приближался, и его желтые глаза горели, словно адские лампады.

Внезапно из дальнего конца сада послышался оглушительный треск: собаки вырвались из вольера и понеслись сквозь деревья. Леопард заколебался — Зуфик почти видел, как тот раздумывает — а затем с прощальным ревом вскочил на стену и растворился в ночи.

Зуфика унесли во дворец, перевязали ему раны и уложили в постель. Дочь султана Расориль, которая действительно влюбилась в юношу по самую макушку, горько плакала подле него, умоляя вернуться к отцу и отказаться от смертельно опасного противоборства с леопардом. Однако для Зуфика, несмотря на слабость, это было столь же неприемлемо, как воровство или предательство, и он заявил, что следующей ночью вновь отправится на охоту. Тут Сифаз, ухмыльнувшись, увел девушку, и Зуфику показалось, что он слышал, как тот весело насвистывает.

Незадолго до рассвета Зуфик, которому не спалось из-за боли в ранах, услышал, как дверь его комнаты тихо отворилась в темноте. К его удивлению, вошла дочь султана и знаком велела ему молчать. Когда дверь затворилась, девушка подбежала к нему и, осыпая поцелуями его лицо и руки, стала говорить о своей любви и снова молила уехать. Зуфик признался ей в своих чувствах, но напомнил, что честь не позволит ему отказаться от цели, и он готов умереть, пытаясь ее достичь.

Видя, что молодого принца не переубедить, Расориль вынула из складок платья черную стрелу с серебряным наконечником и соколиным оперением.

— Возьми, — сказала она. — Этот леопард волшебный, иначе его не убить. Лишь серебро способно пронзить его сердце. Возьми стрелу и, возможно, сумеешь исполнить клятву.

С этими словами она выскользнула из комнаты. Следующей ночью Зуфик снова услышал в саду рев леопарда, но на этот раз взял с собою также лук и стрелу. Сначала принц не хотел их использовать, поскольку считал это не совсем мужественным, но потом зверь снова его ранил и три удара мечом не нанесли ему вреда, так что юноша все же выстрелил из лука, когда леопард собирался напасть в очередной раз. Серебряная стрела попала прямо в сердце зверя, и тот с жутким воем снова отпрыгнул к ограде, но на этот раз за ним потянулся кровавый след.

Поутру Зуфик отправился к султану и попросил дать воинов, чтобы те пошли с ним по этому следу к логову леопарда и засвидетельствовали смерть зверя. К неудовольствию султана, его визирь, бледный двоюродный брат прекрасной Расориль, на зов не явился. Однако, когда султан со своими людьми и Зуфик спускались в сад, из спален наверху раздался душераздирающий крик — крик человека, терзаемого смертной мукой. Похолодев от страха, поисковый отряд бросился туда и нашел пропавшего Сифаза.

Сифаз поднял дрожащий, измазанный красным палец и указал им на Зуфика. Остальные стояли, оцепенев от ужаса.

— Это все он, жалкий чужестранец! — выкрикнул визирь.

В руках Сифаза лежало тело дочери султана, Расориль, из груди которой торчала серебряная стрела».

После того, как Олененочек закончил, все долго молчали. Юноша сидел прямее, видимо, расхрабрившись от собственной истории.

— А-а, — наконец протянул вампир, — любовь и ее цена… в этом соль? Или, может, в действии серебра на потусторонних созданий? Не бойтесь, я не связан подобными условностями и совершенно не страшусь серебра, стали и прочих металлов.

Он издал неприятный скрежет — по всей видимости, смех. Я, хоть и чувствовал, что нахожусь на волоске от смерти, вновь удивился тому, как быстро вампир овладел незнакомым языком.

— Что ж… — медленно продолжал он. — Печально. Но… достаточно ли печально? Вот в чем опять-таки вопрос. Итак, кто ваш последний… рассказчик?

Право, у меня заледенело сердце. Я чувствовал себя так, будто проглотил камень. И тут взял слово Валид аль-Саламех.

— Я. — Он глубоко вздохнул. — Моя очередь.

Рассказ визиря.

«История эта подлинная, по крайней мере, так мне говорили. Она произошла во времена моего деда, и ему поведал ее тот, кто знал действующих лиц. Дедушка пересказал ее мне в назидание, как сказку-предостережение.

Некогда жил-был один старый халиф, человек, наделенный редкими талантами и удачей. Страной он правил маленькой, но богатой, ибо Аллах щедро осыпал ее своими дарами. Да и наследником он наградил халифа таким, что лучше не бывает: послушный, но храбрый и любимый народом почти так же самозабвенно, как его отец. При этом у халифа было много других прекрасных сыновей, две сотни прелестных жен и воинство на зависть соседям. В сокровищнице под крышу громоздились золото, драгоценные каменья и куски благовонного сандала, перемежавшиеся изделиями из слоновой кости и рулонами драгоценных тканей. Дворец стоял у источника с ароматной, чистой водой, и все говорили, что это, наверное, не иначе как сама вода жизни, до того удачлив и любим был наш халиф. Его печалило только одно: с возрастом он потерял зрение, но хоть слепота его и угнетала, он считал ее невысокой платой за милости Аллаха.

Как-то раз халиф прогуливался по саду, наслаждаясь изысканным благоуханием цветущих апельсиновых деревьев. Его наследник также в то время находился в саду, беседуя со своей матерью, первой, а значит, самой главной женой халифа. О присутствии халифа они не догадывались.

— Он ужасно старый, — жаловалась жена. — Мне противно даже прикасаться к нему. Для меня это просто мука.