Эра Огня 3. Зажженный факел (СИ) - Криптонов Василий - Страница 33

Щель в шлеме, через которую я смотрел на мир, не позволяла мне разобраться, что происходит с моим настоящим телом, с Авеллой. Вертеть головой я не стал — перешёл в нападение. Тонкий меч в моих руках порхал, как бабочка, жалил, как пчела, и рыцарям пришлось играть в обороне. Они просто не успевали размахнуться.

В эти секунды я с пугающей ясностью понял одну простую вещь: рыцари, в подавляющем своём большинстве, не умели драться.

Все те месяцы, что я жил здесь, в этом мире, я верил, будто есть какое-то исключительно рыцарское умение вести бой на мечах. Какие-то приёмы, хитрости. И может, что-то такое и было, но кому оно было надо? Я не видел рыцарей, в поте лица отрабатывающих технику боя. Я видел рыцарей, несущих вахту или радостно надирающихся по случаю окончания вахты. По сути дела, из всего Ордена только трое человек хотя бы в последнее время действительно чему-то учились: я, Авелла и Лореотис.

Я вписался в это безумие ради того, чтобы экстремально прокачать в себе навыки бойца, поверить в свои силы. Но сейчас понял, что вся моя «прокачка» осталась в прошлом, в тренировках с Лореотисом. Я уже верил в свои силы, я уже мог сражаться наравне с другими, и даже лучше. Сейчас же мне оставалось только одно: оттачивать навыки убийцы. Пронзать, рубить человеческую плоть, слушать предсмертные хрипы и не позволять себе останавливаться, не разрешать скорбеть, пока бой не окончен.

Трое рыцарей что-то там себе поняли коллективным разумом и, перестав толкаться плечами, взяли меня в полуокружение. Я на миг прикрыл глаза, активировал магическое зрение. Увидел три огонька, пылающих жаждой убить меня. Их явно бесило, что какая-то мелкая, тонкая фиготень оказывает сопротивление, вместо того чтоб развалиться пополам от одного их бравого вида.

Слева и справа позади меня горели огни посерьёзнее — Авелла и Лореотис продолжали сражаться. Но что означал этот вскрик? Авелла ранена? Моё тело пострадало?.. После, после выясню, сейчас убивать надо.

Вновь руки всё сделали сами. Я вскинул меч, сделал вид, что целюсь в рыцаря, который нападает спереди, но в последний миг стремительно развернулся и вогнал лезвие в смотровую щель рыцаря слева.

Он закричал, отдёрнулся, вскинул руки к лицу. Меч упал в траву, позабытый. Этот — уже не боец, по крайней мере, в ближайшие несколько секунд.

Стараясь не думать о том, какую боль испытывает несчастный, лишившись глаза, я повернулся к двум оставшимся. Один удар отклонил, от второго — увернулся, поднырнул под руку и ударил плечом в корпус…

Это было ошибкой. Веса мне не хватило, чтобы повалить взрослого рыцаря, и я попросту бестолково в него ткнулся.

— Дай мне сюда эту тварь! — заревел кто-то.

Я успел заметить огонёк, движущийся ко мне. Успел понять, что это тот самый рыцарь, которого я наполовину ослепил. Но вот встретить его с оружием — не успел. Меч был в правой руке, правое плечо скребло о стальное брюхо другого рыцаря, а одноглазый заходил слева.

Всё, что я успел — вжать голову в плечи, памятуя о судьбе первого моего соперника. Не прогадал — мощный удар в область шеи бросил меня на землю. Изо рта сам собой вырвался крик.

— Девка! — воскликнули надо мной, и я покатился в сторону.

— Девка! — заревел вдруг кто-то таким страшным басом, что задрожала земля. — Девка! Я девку нашёл!

Сердце ёкнуло — столько простого человеческого счастья слышалось в голосе. Я приподнялся на локтях, с трудом вывернул стреляющую болью шею и увидел того самого верзилу в гнутом шлеме. Огромными скачками он нёсся ко мне. Одноглазого сшиб, даже не заметив, двух других, растерявшихся, расшвырял по сторонам.

— Девка-а-а! — заорал он и, наконец, выдернул из ножен меч.

Встать я уже не успевал. Разве что на одно колено. Вскинул меч, молясь, чтобы провидение послало мне какую-то прореху в доспехах здоровяка.

Прорехи не было. Огромная нога вмяла землю передо мной, огромный меч карающей молнией полетел на меня сверху. Никакие доспехи уже не спасут. Даже если не разрубит — просто сомнёт, как каток — консервную банку.

Спасибо, кончено. Прощай, Сезан. Не видеть больше мне ни Натсэ, ни Авеллы, ни даже хотя бы Талли… И, как будто этого было мало, меня вдруг обхватили сзади рукой. Просто рукой, не закованной в броню.

— Не так быстро, Малышка, — промурлыкал знакомый голос. — Ты — моя.

Силуэт здоровяка, размахнувшегося мечом, расплылся, потом и вовсе исчез. Исчезло всё. Осталось лишь ощущение хватки убийцы и бледно-серый воздух вокруг.

Я хорошо запомнил этот тихий голос. Именно так говорил тот убийца, который угрожал мне на балу в Небесном Доме. Тень. И вот он пришёл за мной. Но каким образом он догадался, что это — я?! Неужели убийцы Ордена до такой степени хороши?..

Серость исчезла — будто покрывало кто сдёрнул. Вернулся мир, со всеми его красками и звуками. Битва кипела где-то там, впереди, а мы оказались на приличном отдалении, рядом с двумя трупами.

Обнаружена попытка воздействия магией Воздуха в деструктивных целях. Активируются защитные руны

Я почувствовал, как заработала белая печать, и вдруг по всему телу разлилось странное ощущение. Как будто оно всё целиком покрылось такими печатями.

— Да ты подготовилась? — промурлыкал Тень. — Что ж, давай по старинке, Малышка.

В тот миг, когда он схватился за мой шлем, меня осенило. Малышка! Это не просто хамское обращение к моему временному телу. Придурок думает, что поймал Натсэ!

Отсюда мигом последовало два любопытных вывода. Первый: Натсэ здесь! И второй: сейчас Тень просто офигеет, и этого преимущества терять нельзя.

Кинжал

— Что за?.. — только и успел сказать Тень, увидев белые волосы Авеллы, уложенные в тугую причёску.

Я перехватил кинжал и что есть силы ударил назад. В этот раз от ощущения пронзаемой плоти захотелось петь и смеяться.

Тень закричал. Я развернулся, оставив кинжал у него в печени. Но развернулся не просто так — а вместе со своим стальным кулаком.

Я увидел скорчившегося от боли высокого человека в необычном чёрном плаще и чёрной шляпе, скрывающей лицо. Стой он прямо, мне пришлось бы прыгать, но сейчас… Шляпа могла скрыть лицо от взгляда, но не от латной перчатки.

Удар, хруст, и Тень полетел в траву, удобрять её кровью.

— Посторонние на поле! — прогремел голос Кевиотеса, и тут же зрители взволнованно загудели. Ну да, «белянка» стоит над чуть живым трупом полумёртвого убийцы. Чем не шоу, покруче турнира?

Бегло окинув взглядом трибуны, я взмахнул мечом. Успел увидеть глаза Тени — злые, страшные, в которых не было места испугу.

Меч вонзился в землю. Человек, только что лежавший там, исчез.

Я грязно выругался прекрасным голоском Авеллы, пользуясь тем, что поблизости нет никого, кто мог бы услышать этот позор. Так, всё, пар выпустил, теперь хватит вейпить, пора турнирствовать, пока не дисквалифицировали.

Подхватив шлем, кое-как натянул его на голову и побежал в сторону основной свалки. Там было жарко. На ногах оставалось не больше полусотни рыцарей — самых матёрых, тех, что не собирались отлёживаться. И бой кипел, достойный лавы Яргара.

Слева брызнула чья-то кровь, справа что-то прилетело. Я машинально поймал шлем с головой внутри.

— ***, да вы что, совсем ***? — крикнул я, отбросив сочащийся кровью трофей.

Магическое зрение

Пришлось его возвращать, а то оно сбилось из-за Воздушной печати. Так, что тут у нас. Огоньки, огоньки… Меня сейчас конкретно два костра интересуют. А, вот они! Ох ты ж, как им нехорошо приходится…

Авелла лишилась шлема, и я видел своё лицо, залитое кровью из рассечённого лба. На неё наседал рыцарь, орудующий мечом, как мясницким тесаком. Без обманных движений, выпадов, колющих ударов — он лупил и лупил, и я видел, что Авелла уже с трудом отражает натиск.

Лореотис дрался с рыцарем-гигантом. Ну как «дрался»? Пытался. На моих глазах гигант спрятал меч, схватил Лореотиса и, крутнувшись на пятках, швырнул им в толпу рыцарей. А потом двинулся на помощь «мяснику».