Эра Огня 3. Зажженный факел (СИ) - Криптонов Василий - Страница 65

— Алмосая бы сразу мне зачёт поставила, — восхитилась собой Денсаоли. — Ну? Попробуете идти, пока я держу заклинание?

Я попробовал. Необычное, конечно, ощущение — идти в коконе из плотного воздуха. Однако я шёл. Требовались лишь минимальные усилия, чтобы двигать ногами, а поддерживала меня магия Денсаоли. Раньше я и не задумывался, сколько сил требуется просто на то, чтобы стоять прямо.

За столом в уже знакомом зале нас ждали Искар, сидящий во главе, и Авелла с мамой, которые занимали места по левую руку от хозяина. В этот раз мне было не до красивых жестов — я шлёпнулся на тот стул, к которому меня подвела Денсаоли. Рядом с ней.

Поднял голову, встретил взгляд Авеллы. Она смотрела на меня, и её лицо выражало одновременно восхищение, страх и радость. Я нашёл силы улыбнуться.

— Вам нужно поесть, сэр Мортегар, — весело сказал Искар. — Даже если не хочется. Силы необходимо восстанавливать, завтра урок.

Я взял ложку, зачерпнул супа… Надо. Надо донести ложку до рта… Путь длиной в вечность.

— Возможно, вас немного взбодрит известие о том, что я договорился насчёт бракосочетания, — продолжал Искар. — Вы с леди Авеллой поженитесь через три дня. Служитель проведёт церемонию прямо здесь. Завтра утром мы согласуем список гостей.

Ни радости, ни волнения. Хотелось закрыть глаза и уплыть на маленькой лодочке по бесконечному ручейку…

— Похоже, у вас гости, господин Искар, — заметила госпожа Акади.

Я распахнул успевшие закрыться глаза. Поверхность стола часто-часто мигала зелёным.

— Кто бы это мог быть, — пробормотал Искар.

Послышался топот. В зал вбежали двое магов Воздуха.

— Господин Искар! — воскликнул один, явно волнуясь. — Знаю, вы велели не принимать никого, но… Мне кажется, вам стоит взглянуть. Я не осмелился принять решение самостоятельно.

Искар молча встал из-за стола и двинулся к выходу. За ним поднялась Денсаоли. Лицо её выражало обеспокоенность. И их тревога передалась мне.

— Сэр Мортегар, вы же упадёте! — Авелла вскочила на стол и перепрыгнула на мою сторону, схватила меня, готового рухнуть на пол.

— Дочь, что за манеры? — ужаснулась Акади, но больше для проформы.

Она обошла стол и поддержала меня с другой стороны.

— Что ж, пойдёмте, посмотрим, что за внезапные гости у нашего любезного хозяина, — сказала она.

Акади и Авелла буквально тащили меня к выходу. Я изо всех сил пытался идти сам, и ноги постепенно начинали слушаться, хотя пробуждающаяся нервная система уже начинала вопить мозгу о том, что так делать нельзя, и что меня нужно положить в какое-то тихое местечко.

Сад заливало красным светом заката. Когда мы добрались до ворот, они были уже открыты. Денсаоли осталась поодаль, замерла, прижав руки к груди, будто увидела что-то страшное. Искар стоял в воротах, склонившись над кем-то, коленопреклонённым.

— Ой, — тихо сказала Авелла. — Она…

Она? Какая такая «она»?

Мы подошли ближе, и я увидел.

На коленях стояла Натсэ. Её плащ не по размеру был изодран, одежда под ним тоже превратилась в искромсанные лохмотья, пропитанные кровью. Правой рукой она зажимала рану на левом плече. Кровь сочилась между пальцами.

Её трясло. Она не могла ничего сказать до тех пор, пока Искар не коснулся её щеки. Тогда она подняла на него полные слёз фиолетовые глаза и дрожащим голосом сказала:

— Я не смогла. Я… не… смогла…

Губы разбиты, один глаз заплыл, на лице кровоточащие рубцы…

— Ничего, — сказал Искар ласково и, взяв её за здоровую руку, помог подняться. — Главное, что ты жива.

И она, встав, упала в его объятия. Он прижал её к себе. До меня донеслись её рыдания.

— Тихо, тихо, — шептал Искар. — Теперь всё будет хорошо.

— Защити меня, — услышал я голос Натсэ, не веря своим ушам. — Пожалуйста, ты ведь обещал. Я всё сделаю, только спаси меня от них!

— Никто тебя не потревожит, пока ты со мной. Никто! А теперь — идём. Нужно привести тебя в порядок.

Он провёл Натсэ мимо меня, Акади, Авеллы, и она даже не взглянула в нашу сторону. И я не смог сказать ни слова, не смог двинуться в её сторону. Просто стоял и смотрел, чувствуя, как внутри распространяется пустота.

Три дня оставалось до свадьбы. А у меня было с утра такое ощущение, будто только-только начались мои похороны длиною в жизнь. Лёжа в постели, устремив невидящий взгляд в прозрачный потолок, я пытался говорить себе правильные слова.

Я говорил: Натсэ была в отчаянии, она сама не понимала, что делает.

Я говорил: Натсэ была права, ей нужна настоящая защита, а не истерически-безумные выходки влюблённого мальчишки.

Я говорил: главное, что она теперь будет в безопасности.

Но слова оставались словами, а в сердце нарастало сложное чувство. Смесь из обиды, отчаяния, ревности и — любви. Сколько ни убеждал себя успокоиться, забыть, отступиться — всё было тщетно. Не смогу я забыть, пока не поговорю с ней, пока не узнаю наверняка, что она делает, о чём думает.

А если всё правда, если всё действительно так, как выглядело вчера вечером… Тогда я просто избавлюсь от Искорки, а потом — найду способ вернуться в свой мир. Все краски, которыми прельщала меня эта магическая вселенная, внезапно померкли. Если здесь я не буду с Натсэ, то зачем мне здесь вообще быть?

— Факел, — прошептал я первое слово этого дня. — Главное — факел…

Легко сказать. Если верить Акади, то единственный способ достать его — это убедить Искара снять защиту. Или убить. Убедить я уже пробовал — не даётся. А убить… Как я смогу убить человека, к которому Натсэ пришла за спасением, которого она, наверное, любит? Кроме того, говорят, это не так-то просто. Защита у него какая-то, опять-таки.

Одно было несомненным — надо было вставать. И я соскрёб себя с постели, натянул ненавистную белую одежду. Как бальзам на сердце — серый плащ. Кусочек старой жизни, похожий на последнюю надежду.

Тело за ночь пришло в норму, только слегка гудели мышцы, как после хорошей нагрузки. Однако я мог стоять, ходить и, по ощущениям, даже бегать и прыгать. Вообще чувствовал себя до крайности хорошо и бодро, если не считать кучи дерьма на душе́. Почему любовь всегда так жестока?.. Ладно бы испытания, трудности — это я понимаю, это я даже с радостью. Но вот так, просто дверью по носу — это, блин, жестоко. Может, провидение наказывает меня за выходку с Боргентой? Может, провидение, как и Огонь, тоже не разбирается, кто там в чьём теле был?

Как ни странно, мысль о том, что Боргенте сейчас не легче, чем мне, немного меня утешила. Я потянулся заправить постель, но тут вдруг раскрылась дверь, и в зал влетела Авелла с вытаращенными глазами.

Ни слова не говоря, она подбежала ко мне, практически врезалась и что есть силы обняла. Я скрестил руки у неё на спине, благодаря за поддержку.

— Я не верю, — сказала Авелла глухо, уткнувшись в меня носом. — Она не могла так поступить.

— Ты ведь сама всё видела, — сказал я.

— Госпожа Натсэ никогда ничего не боялась. Какая-то жалкая смерть её бы не напугала!

— Мы понятия не имеем, что ей довелось пережить.

— Уверяю вас, сэр Мортегар, она врёт! Она что-то задумала!

— Факел.

— А? — Авелла отстранилась от меня и заглянула в лицо; глаза её были красными от бессонной ночи, и в них блестели слёзы.

— Нужно думать о том, как добраться до факела.

Авелла кивнула, переключаясь.

— Я думала, — сказала она. — И придумала, что, может быть, его не нужно доставать.

— Это как так?

— Я изучила рунический рисунок защиты. Там три вида рун: Воздуха, Земли и Воды. Магия этих стихий защиту не преодолеет. Но Огонь…

Та-а-ак… Мысль интересная. Минус одна головная боль. Но есть один нюанс…

— Если и получится, что дальше? Факел останется у Искара. Уж он-то найдёт способ его использовать. Глава Ордена Убийц, у которого под рукой сама женская ипостась Огня. А что если он вберёт её в себя, доносит и высвободит Падшего?