Кольца Лины (СИ) - Сапункова Наталья - Страница 27

Не очень понятно, зачем здесь монастыри, но они есть. Монастыри мужские и женские, каждый, как правило, имеет свою специализацию, как то: медицина, некие магические или научные исследования, даже поэзия, наделенная сакральными свойствами. Один из монашеских орденов декларирует занятия медициной и изучение драконов с целью их истребления как безусловное зло. Непонятно, почему: если драконы когда-то и вредили кому-то, то это было давно. Налицо атрибуты: закрытость, ритуал посвящения, устав, немало моментов, связанных с магией. Магия здесь ненавязчиво влияет на все, не всегда понятно, где она начинается и где заканчивается…"

Вот оно что. Я ведь тоже пыталась понять, как тут с религией и где храмы, а все проще некуда — их нет. Зато есть монастыри — что-то вроде клубов по интересам. Отлично, меньше мороки.

Опять вырванная страница, дальше — рисунки: листья, цветы.

Я подняла голову, потерла глаза, прислушалась — все тихо. Читать понятный текст интересно, конечно, но надо попробовать и местное письмо, пора уже начать. Переписать алфавит на бумагу, хотя бы. Понятно, что трудно будет учиться писать и читать, имея только алфавит, безо всякого букваря.

Сегодня я сомневалась, идти ли сюда. Казалось — рискованно, не хотелось бы, чтобы застукали. Хотя я всего лишь читаю, но — книгу, украденную из комнаты ленны. Может, она сама отдала бы ее мне, если бы я могла все объяснить. Если бы, если бы…

Перепрятать бы книгу — так я голову сломала, пытаясь придумать, куда, и чтобы там можно было читать и писать. Получалось, что некуда. В таком большом замке было, должно быть, немало укромных мест, но все — не мои…

К тому же появилась еще одна проблема, наверное, прямо вытекающая из недавних подозрений ленны: сразу после ужина Ола сообщила, что завтра я с другими служанками должна ехать на дольнюю ферму. Зачем? Готовить ее для охотников, то бишь для гостей именя, которые скоро явятся в Кер и будут вовсю развлекаться перед свадьбой ленны. Охота — одно из любимых развлечений, есть и другие, но в любом случае гости предпочитают кушать много и вкусно!

Все это всегда спокойная Ола в сердцах прокричала нам, добавив, как она устала от всей той дури, которая накатывает на нашу ленну нежданно-негаданно. Ведь на ее кухне работы прибавляется с каждым днем, рук не хватает, и Ола только что собиралась категорически заявить экономке, чтобы Камиту, то есть меня, больше не дергали на всякую ерунду!

Все сочувственно покивали, я только вздохнула. Пришла экономка, повторила почти все сказанное Олой и развела руками. И сварливо поинтересовалась, чем я, дурища, рассердила ленну. Ответ, понятное дело, не требовался. Мне велели собираться — уезжать на рассвете. Это не проблема, что мне собирать-то?

И я все-таки пришла сюда…

Перо плохо набирало чернила, рвало бумагу, я начала с того, что посадила несколько клякс. То, дядьгошино, с почты, было куда лучше! А вообще, я скоро начну думать, что шариковая ручка — самое гениальное изобретение человечества!

Испачкав в чернилах обе ладони, совершенно испортив один из драгоценных листов и худо-бедно приладившись к инструменту, то бишь к перу, я начала писать хотя бы сносно. Хотя, какой там писать — рисовала буквы, медленно и старательно. Захотелось даже язык высунуть — от старания. И, кажется, я немного забыла про время.

Портьера у двери колыхнулась, и ко мне шагнула высокая фигура, я чуть не завизжала, но сильная шершавая ладонь зажала мне рот.

— Тихо ты…

Это был голос Дина. Я замерла.

Одной рукой прижав мою голову к своему животу и зажимая мне рот, другой Дин погасил пламя свечи — прямо пальцами, и мы оказались во тьме.

— Не бойся, — он отпустил меня, — там кто-то идет по коридору. Ты же прячешься, верно?

Да, я прячусь. А он что тут делает, за мной наблюдает? Явно ведь не случайно тут. Вот паразит…

Теперь и я слышала шаги снаружи.

— Наверное, это в швейную, — шепнул Дин, крепко обняв меня за плечи. — Но если хочешь, ныряй под стол, а я при случае найду, что сказать.

Предложение было дельным, но я покачала головой — не хочу под стол. Я там уже была.

— Тогда скажем, что у нас свидание. Впрочем, они это и сами поймут, — я слышала, что он улыбнулся. — Но ты не бойся, приставать не стану, — он бросил передо мной какую-то большую тряпку, закрыв ею и тетрадь дедушки, и мою бумагу с пером и чернилами.

Теперь мы и правда показались бы влюбленной парочкой для того, кто заглянет в комнату.

Как давно он за мной следит? Какая же я растяпа…

Рядом, у двери швейной, гремели ключами, экономка что-то выговаривала портнихе — я не прислушивалась. Главное, чтобы сюда не заглянули.

Экономка с портнихой поспорили какое-то время — портниха на чем-то настаивала, Нона возражала, но они ушли, наконец.

Я высвободилась из рук Дина, отодвинулась.

— Не бойся, Камита, — сказал Дин. — Только вот что — собери свои вещи, и пойдем отсюда. Здесь тебе больше спокойно не будет, слышала ведь? Приедут еще мастерицы, и станут работать по ночам, что-то там доделать надо. Ты не знаешь, зачем невесте пять возов одежды, даже если она выходит за младшего князя? — говоря это, он зажег свечу, я даже не поняла как, опять какая-нибудь мелкая покупная магия.

Я качнула головой — не знаю. Зачем-то нужно.

— Я покажу тебе место, где сможешь делать что хочешь, — добавил Дин, — и прятать, что хочешь.

Ого, даже так. Он действительно наблюдал за мной. Но что я теперь теряю, если его послушаюсь? Он может помочь — пусть поможет. Он будет на моей стороне, раз заявил ленне, что попытается мне понравиться.

Я быстро собрала все, завернула в ту же тряпку, и пошла за Дином.

Нам пришлось спуститься, выйти из здания и пересечь двор. Длинный низкий дом с маленькими окнами, я думала, это помещение для слуг или что-то вроде кладовки, входная дверь приоткрыта, около нее — куча соломы, на которой возлежал лохматый черный пес. Пес заворчал, Дин потрепал его по шее.

— Будешь пускать ее, Фор. Ей можно.

— Не бойся, заходи, он повернулся ко мне, сунул в руки свечу.

Я зашла в длинный коридор, конец которого терялся во тьме. Дин тут же догнал, придержал за локоть:

— Сюда, — он раскрыл передо мной дверь.

Это была довольно просторная комната с земляным полом, посыпанным травой, с полками, большим столом и сундуками вдоль стен. И с кованой задвижкой на двери.

Дин проследил за моим взглядом, улыбнулся.

— Это моя комната, так, для… для разных дел, в общем. Я тут не сплю. И девушек не соблазняю, так что сразу говорю, для этого найдем место получше.

Я рассмеялась. Да, кровати тут не было, лавки — тоже.

— Вот, смотри, — он достал с полки связку ключей, снял один и отдал мне. — Вот в этот сундук можешь складывать что хочешь, никто не заглянет. Можешь вообще здесь жить, хочешь, кровать поставлю?

Я отрицательно качнула головой — нет, таких благодеяний не надо. Он понимающе кивнул.

— У меня от этого сундука второго ключа нет. Просто приходи сюда, когда тебе надо, и делай, что хочешь, никто не будет мешать. И я не буду. Фор тебя пустит, хоть он с виду злой, ты его не бойся. Сейчас мне уйти?

Я решительно покачала головой, подошла к столу, выложила на него бумагу с моими потугами на чистописание, чернила и перо, книгу оставила в свертке, отложила в сторону. И знаками и мимикой изобразила просьбу о помощи.

Дин посмотрел, задумчиво наморщил лоб:

— Ты хочешь грамоте научиться, и чтобы я помог? Конечно, запросто. А то все удивляются, почему это Камита неграмотная. Кстати, знать бы, а почему? Где ты жила, что тебя даже читать не научили? С мельника за это и штраф слупить можно, если, конечно, не оправдается. Не верится, что ты не сумела, в другом ведь дело?

Я нахмурилась. Только скандалов мне не хватало. Вот сейчас — точно не надо.

— Ладно, понял, молчу, — он усмехнулся. — Только я вот решил, что не буду с тобой совсем уж бескорыстным. После каждого урока — поцелуй. Если решишь, что заработал. Угу?