Лесная ведунья. Книга 1 (СИ) - Звездная Елена - Страница 9

Но то люди простые, а властьимущим такое ой и не понравится, ой и шуму будет… в смысле попытаются теперь меня замуж выдать, ох и попытаются.

«На запад лети, — попросила я Мудрого».

Тому и лететь не пришлось, повернулся лишь, изменив направление полета, и я увидела… Рубить они начали основательно — за ночь подогнали из города даже не лесорубов — лесопильные установки, теперь вот пытались пробиться через ядовитый кустарник, сплетенный покрепче иной корзины для переноски тяжестей.

«Основательно взялись» — сказал Ворон.

Я бы кивнула, да он не услышит, а голосом ответить не могла – отсюда, с высоты птичьего полета, я смотрела на стоящих в отдалении красивую рыжеволосую ведьму и высокого светловолосого магистра… не ошиблась я вчера. Ох не ошиблась.

«Ближе не подлетай — заметят», — сходу предупредила я Ворона.

«Меня-то!» — начал он хорохорясь.

«Ближе не подлетай!» — с нажимом повторила я.

И отпустила птицу.

Некоторое время так и сидела на земле, пытаясь осознать, что увидела.

Потом вдруг поняла — спала я укрытой. На мне одеяло было, из дому принесенное, сверху шалаш с занавеской, видать от солнца поставил.

В смятении посмотрела на архимага – тот кашеварил опять, в новом казане варя какие-то травы.

— Раков принесли, — сообщил он мне, и добавил, — русалки на рассвете заходили.

«Мужика почуяли» — мрачно подумала я.

Просто ко мне не приходили ни разу, водяной у них был главный, вот он да, захаживал по случаю, ну или я к нему.

— Леший был? — спросила у мага.

— Был, — кивнул он. — Баба с ребятишками в порядке, покормил мясной похлебкой, оставил им хлеба и творога твоего, не серчай. Мужиков кого подлатал, кого полечил, кого похоронил… Дороги они тебе были?

Что ответить-то?

Правду ответила:

— Баба эта с детьми — жена Саврана. Мужики — из его охраны.

Архимаг покивал, доставая красных готовых уже раков на крышку, заместо блюда… просто блюда у меня не было, и уточнил:

— А Савран кто таков?

Грустно глядя на раба, тише, гораздо тише ответила:

— А Савран сын кузнеца, это тот, у кого я тебя вчера купила, в обмен на проход по моему заповедному лесу.

И раки едва не упали на землю. Упали бы, но охраняб подхватил их в последний момент, удержал крышку, и с поварешкой в руке, обвинительно глядя на меня, произнес:

— То есть они тебе никто!

Это был интересный вывод из всего мною сказанного.

— Слушай, охранябушка, — я поднялась, тяжело поднялась, за клюку свою придерживаясь — больно уж мир нестабильным был, да пошатывался, — понимаешь…

Сделала осторожный шаг… не упала — уже хорошо, а то бывало и ползком до избушки добираться приходилось.

— Понимаешь, — уже увереннее произнесла я, — был бы ты раб простой, Саврану дали бы простой амулет подчинения, а не это вот!

И я сняла с шеи этот самый «это вот».

— Сам видишь, — держа его на ладони и подставляя лучам заходящего солнца, продолжила я, — это не дерево, не медь, не простая поделка для рабов. Да и простых рабов Савран не возил никогда – понятийный он, честный, ты остальных в его клети видел — там все по своей воле, уходя от тяжелой доли крестьянина-пахаря. И тут ты. Да не с амулетом подчинения, а с артефактом силы немерянной, что не подчиняет — ломает волю. Может и не умна я, да сложить дважды-два дело не хитрое. Взять тебя Саврана заставили.

Архимаг тяжело посмотрел на меня, затем вернулся к делу нехитрому — доставать раков из казана, и лишь когда последнего достал, хрипло спросил:

— Значит, ты поняла, что он волю ломает. От того терпеливо ждала, пока не поднимусь сам и приказа не отдавала, да?

— Да, — просто подтвердила я.

И ушла, стыдливо не оборачиваясь, в свой нужный сарайчик.

Удивилась сильно оный не обнаружив, зато увидев другой, правее — новый, крепкий, не то что мой готовый от любого порыва ветра рассыпаться.

— Эээ… спасибо тебе! — крикнула архимагу, заскакивая в нужное место.

— Это тебе… спасибо, ведьма, — едва слышно отозвался он.

***

Когда вернулась, умывшись, охраняба своего на дворе уже не увидела, зато он из дома крикнул:

— Завтрак на столе.

Да как бы ужин уже, но чего уж спорить то.

Как оказалось на столе был и завтрак, и обед, да вот еще и ужин поспел.

— Чай нагрей госпоже, — приказал не оборачиваясь охраняб, ломая здоровенных раков.

Домовой тишком выскочил из печи, подогрел чай для меня, двух раков слямзил со стола, да и был таков. Маг на него даже не глянул. На меня не глядел тоже. А вот мне поглядеть было на что — стол стоял новехонький. Скамейки тоже. Кровать моя, там давно одна ножка отвалилась и я пенек приспособила, теперь же новехонькая кровать стояла, заглядение просто.

— Итак, — едва я села за стол, и принялась есть, начал охраняб учительским тоном, — значит вчера, одна не шибко умная лесная ведунья, влезла в дело, о котором точно знала – влезать не стоит!

И он мрачно посмотрел на меня своими синими, очень синими глазами.

— Ну влезла и влезла, с кем не бывает, — отмахнулась я, потягивая чай.

— С умными лесными ведуньями! — вынес вердикт… между прочим раб.

— Кто бы говорил, — съязвила я.

У мага дернулась щека, но он видимо считал ниже своего достоинства обсуждать собственные ошибки, поэтому перешел на мои.

— И сейчас преследователи людей Саврана рубят твой лес.

Пожав плечами, беззаботно ответила:

— Пусть рубят.

Маг вопросительно поднял бровь. Я все так же беззаботно ответила:

— Это Заповедная чаща, охранябушка.

— Ты хотела сказать – лес, — уточнил он.

Отрицательно покачав головой, от чего на лицо упали мои пряди нечесаные, пояснила:

— Я сказала то, что хотела сказать. Видишь ли лес – это одно. Он, хоть и заповедный, да добрый, проходимый, светлый и беззлобный. Это лес. А есть чаща, охранябушка. Это как у волка – есть шерсть, приятная, гладкая, нежная на ощупь… а есть клыки и когти.

Несколько секунд архимаг мрачно смотрел на меня, затем все же снизошел до краткого:

— И?

Коварно улыбнувшись, не менее коварно сообщила:

— И я бы не советовала лезть руками в пасть к волку. Ох и не советовала бы. Особенно к злому. А они разозлили.

И тут со дна постучали снова.

Я на охраняба выразительно посмотрела, палец к губам приложила, призывая к молчанию, да и ответила на вызов зеркальный, расположив блюдце серебряное так, чтобы видать было только меня, да стену темную за моей спиной. И лишь опосля пустила выросшее за ночь новое наливное яблочко.

Стучала снова Славастена. На сей раз на ведьме иллюзия была, да и грим нужный — от того взглянули на меня зеленые глаза щедро сурьмой подведенные, ярко выделяющиеся на фоне бело-фарфоровой кожи, в обрамлении черных прямых волос.

— Значит, в силу вошла, да? — прошипела Славастена.

И охраняб мой от звука ее голоса напрягся так, что даже дышать перестал.

— Ну вошла, дальше что? — зевнув, от того что спать хотелось мне, спросила нагло.

А Славастена зарычала, почитай, что зверь лесной раненный.

И уже без расшаркиваний, без лишних слов, прорычала:

— Где архимаг, тварь?

Я, спокойно себе пьющая чай, чуть не подавилась от такого.

А ведьма продолжила:

— Тебе что было сказано, оборванка беспутная? Саврана пропустишь! Пропустишь!

— Так пропустила же, — делая вид, что не обидно ни разу, спокойно сказала я.

И пока Славастена воздух ртом хватала, ехидно добавила:

— Только сделала я это девятью часами ранее, Славастена. И на моих условиях.

И победно отсалютовав бывшей наставнице чашкой с чаем, сделала маленький глоток, ощущая непередаваемый вкус сделанной гадости. Если бы ведьма могла проклясть меня через серебряное зеркало – она бы это сделала, действительно сделала… но она не могла, никак, от того ей оставалось лишь скрежетать зубами, и скрежет вышел славный.

— Где архимаг, тварюга? – прорычала она, подуспокоившись.

— Вспоминаем твою первую фразу…- с намеком протянула я.