С Днем Постояльца! (ЛП) - Эндрюс Илона - Страница 1

Илона Эндрюс

С Днем Постояльца!

Переведено специально для группы

˜"*°†Мир фэнтез膕°*"˜

http://vk.com/club61160514

Оригинал: Sweep with me

Автор: Илона Эндрюс / Ilona Andrews

Серия: Innkeeper Chronicles #4.5 / Хроники Хозяйки Отеля #4.5

Переводчики: dias, Jasmine, pikapee, maryiv1205

Редактор: Дианова Светлана

Вычитка: SD

Глава 1

Некоторые моменты в жизни вы запоминаете навсегда.

Однажды, когда мне было пять лет, родители сказали мне, что мы отправляемся в путешествие. Я посмотрела в окно, на серое ноябрьское небо, затянутое тучами, и решила, что никуда не поеду. Папа принес мне очки-авиаторы, потом взял меня за правую руку, а мама за левую, и мы вместе прошли по длинному коридору вглубь нашей гостиницы. В конце коридора нас ждала обычная дверь. Мы подошли к ней, она распахнулась, и лето дохнуло мне жаром в лицо. Я прикрыла глаза от яркого света, а когда открыла их, мы стояли в переулке, вымощенном камнем. Высокие здания с террасами возвышались по обе стороны от нас, а прямо впереди, там, где переулок переходил в улицу, поток существ всех возможных цветов и форм хлынул мимо торговых лавок, в то время как разрушенная планета смотрела на них с пурпурного неба.

Потом был момент, когда я только приехала в свою собственную гостиницу. Стояла ранняя весна. Деревья были почти голые, за исключением вечнозеленых техасских дубов, которые сбрасывали листья только тогда, когда им этого хотелось. Я ехала медленно, высматривая нужный адрес, и когда впереди показался старый викторианский особняк, чуть не съехала с дороги. Большое, богато украшенное и нелепое, как это часто бывает с викторианскими особняками, здание выделялось на фоне утреннего неба темными развалинами, оставленными гнить. С крыши отвалилась черепица, а от стен кусками отслоилась облицовка. Коричневый бурьян душил землю. Я знала, что все будет плохо, так как гостиница пробыла в спячке несколько десятилетий, но не думала, что будет так плохо.

Я зарулила на подъездную дорожку, вышла из машины и начала обходить дом по кругу, ища любые признаки жизни, пытаясь дотянуться до нее с помощью магии, но ничего не нашла. С каждым шагом я теряла надежду. А потом завернула за угол. Там, ярко выделяясь на фоне дубов и пеканов, цвели двенадцать яблонь, ветви которых гнулись от цветов. Именно в этот момент я поняла, что «Гертруда Хант» все еще жива.

Сегодня был именно такой момент. В нем не было ярких красок Баха-чар или хрупкой красоты яблонь, но я никогда его не забуду. Шон Эванс стоял в нашей спальне, одетый в мантию хранителя.

— Зеркало, — прошептала я.

«Гертруда Хант» в ответ применила свою магию. Стена перед нами растеклась, превратившись в зеркало. Мы стояли бок о бок: он в медной мантии, которую я сшила для него, и я в синей мантии, которую сделала для меня мама.

Шон был выше меня на целую голову. Мантия закрывала его от шеи до пят, но капюшон он оставил опущенным. Он был очень красив, мой Шон. Он потратил много времени, пытаясь выиграть безнадежную войну. Та оставила шрамы, которые даже его тело с его ускоренной регенерацией не смогло исцелить, и тени этих воспоминаний все еще мерцали в его янтарных глазах. Но когда он оставался наедине со мной, как сейчас, его глаза становились теплыми и манящими, поза теряла ту напряженную готовность, и он расслаблялся, как человек в безопасности собственного дома.

Я изучала наше отражение. Мантии хранителей были разных фасонов, но такие простые, как эти, были нашей повседневной униформой. Мы выглядели как пара. Мои родители носили точно такие же одежды, только отец предпочитал серые и синие.

Я никогда не думала, что у меня будет такое. Когда я была помоложе, я представляла себя хозяйкой преуспевающей гостиницы, но в моих снах никогда не было никого, кто стоял бы рядом со мной. Мои родители пропали, моя сестра уехала, чтобы выйти замуж за Маршала вампиров на далекой планете и забрала с собой мою маленькую племянницу, мой брат все еще скитался по галактике, но у меня был Шон. Он любил меня, а я любила его. Мы были друг у друга.

Светловолосая хозяйка гостиницы в зеркале улыбнулась мне в ответ. Она выглядела счастливой.

— Мне нравится, — сказал Шон.

Три дня назад он отказался надеть мантию, но я сшила ее сама, и теперь она ему понравилась.

— Тебе не обязательно притворяться, — сказала я ему.

— Мне нравится, она мягкая.

— Я двадцать четыре часа полоскала ее с камнями. И порвала ее подол.

Шон приподнял мантию и посмотрел на истертый подол.

Наша профессия была древней. По счастливой случайности Земля оказалась на перекрестке миров и стала удобной путевой точкой на пути куда-то еще. Мы были аэропортом Атланты в галактике. Из-за этого особого расположения между людьми и остальными галактическими цивилизациями, был заключен древний договор. Земля была обозначена как нейтральная территория. Никто не мог напасть на нас. Никто никогда не станет нас порабощать или пожирать. Человеческая раса получила возможность развиваться естественным путем, не зная ни о каком инопланетном разуме в великом запределье.

Взамен Земля предоставляла инопланетным гостям безопасные убежища, специализированные отели, каждый из которых обслуживался хранителем вроде меня, который существовал в магическом симбиозе со своей гостиницей. Внутри гостиниц мы могли искажать законы физики и открывать врата в миры, удаленные от нас на сотни световых лет. За пределами гостиниц мы были лишь немногим сильнее обычных людей. У хранителей гостиниц было только две главные цели: обеспечивать своих гостей всем необходимым и держать их существование в секрете от остальной планеты.

Моя гостиница, «Гертруда Хант», приняла Шона, потому что чувствовала, что он любит меня. Когда он обратился к гостинице, та повиновалась и попыталась обеспечить его всем необходимым, не спрашивая разрешения у меня. Где-то за последние пару недель, между борьбой с кланом инопланетных убийц и уходом за мной после того, как смерть семени гостиницы превратила меня в живого мертвеца, Шон стал хранителем. Он был хранителем меньше двух недель, а я — всего пару лет, и за это короткое время мы оба опасно приблизились к тому, чтобы нарушить основные законы, управляющие гостиницами. Теперь же Ассамблея хранителей, собрание видных хранителей, решило, что они хотят поближе посмотреть на меня и Шона. Отказаться от приглашения было невозможно.

— В глазах Ассамблеи, я пробыла хранительницей всего ничего, а ты и того меньше, — сказала я. — Я не хочу показываться перед ними в мантиях с иголочки.

Шон заключил меня в объятия.

— Все будет хорошо, — прошептал он мне на ухо.

Долгое мгновение я просто стояла в его объятиях.

— Что самое худшее может произойти? — спросил он.

— Они понизят «Гертруду Хант» до половины звезды, и никто больше никогда у нас не остановится. Без магии гостей гостиница зачахнет.

— У нас все еще есть Калдения, — сказал он.

Это была чистая правда. Когда-то Ее Милость была галактическим тираном, и она выбрала своим постоянным местом жительства «Гертруду Хант». Она заплатила за это изрядную сумму, но это не шло ни в какое сравнение с размером различных вознаграждений за ее голову.

— И Орро.

— Орро — персонал, а не гость.

— И твоя сестра и тупоголовый вампир.

И это тоже было правдой. Мод и Арланд полюбили друг друга. Что бы ни случилось, я была уверена, что они, в конечном итоге, окажутся вместе, и Дом Крар, клан Арланда, всегда будет останавливаться в «Гертруде Хант».

— И отрокары. — Шон поцеловал меня. — И торговцы.

Я вернула поцелуй.

Внизу, на кухне, что-то грохнуло, а затем раздался глухой рев.