Варщик (СИ) - Кочеровский Артем - Страница 30

Ночь чередовалась кошмарами, вспышками боли, провалами в памяти. Иногда во время пробуждений я подолгу не мог вспомнить, где я и что со мной. Просыпался в панических приступах, щупал ноги. Холодные и окаменевшие. Пугался, что пластыри пропускают кровь. Что она вытекла, и конечности навсегда превратились в обездвиженные сосиски. Проверял пластыри, убеждался, что всё нормально, и снова засыпал. Так прошла ночь…

Метод Питона ублюдский. Садистский и неадекватный. Но был ли другой? Я злился и ненавидел его. Желал ему побольше больших и толстых предметов в задницу, но признавал эффективность… Разбудили меня две последовательные тепловые вспышки:

Вторичная характеристика восстановление повышена до — 3.

Вторичная характеристика восстановление повышена до — 4.

Общий объём материи увеличен до — 2,70 относительных единиц.

Раны не затянулись, но стало лучше. По крайней мере мне хватило сил подняться. На завтрак я пришёл в чистой одежде. Помытый и причёсанный. Пожелал Питону доброго утра и слопал тройную порцию глазуньи с беконом. На вопрос Кумара — почему я хромаю на обе ноги — ответил, что болят мышцы после усиленной тренировки.

Злость ушла. Сделал это я или материя… Не важно. Кто-то из нас отыскал в голове ненужную эмоцию и вышвырнул за двери сознания. Было и было. Страдания покрывал результат, а значит нужно двигаться дальше. Тем более, что у меня появилась идея… Питон подкинул…

… … …

Варщик. Звучит грубо и непрофессионально. Алхимик — приятнее, хоть и навевает стариной. Алхимик представляется бородатым стариком в конусной шляпе с ожерельем из разноцветных камней. Варщик — более современное. Но в тоже время — обесценивающее. Почти как сварщик или обвальщик. Я бы выбрал алхимика. Тем более, что на это намекала материя, называя вторичную характеристику алхимией. Но есть — как есть. Устоявшиеся названия по щелчку пальцев не меняются.

Наше братство прозвали Битниками. И теперь хоть ты тресни. Придумывай новое, проводи ребрендинг… Как были Битниками, так Битниками и сгинем…

Питон поможет стать сильнее. Но перевоплощаться в бойца я не спешил. Алхимия нравилась намного больше. Вот только Сутулый не давал раскрыть потенциал. Доверял мне лишь фасовку гербухи. Нужно было что-то менять…

Лаборатория. Ещё в первой половине дня я приготовил нужное количество элитной гербухи и теперь ковырялся в носу, дожидаясь, когда старший варщик закинет в упаковочную машину новую порцию своего дерьма. В кармане лежали два одноразовых шприца с обезболивающим препаратом. Действующее вещество — химическое соединение, образующие фиолетовый ингредиент. Он отличался от ингредиентов гербухи. Был сложнее.

Пихать в себя всякую дрянь, чтобы понять, как она работает — плохая идея. Но с обезболивающим я познакомился раньше. Знал, что ничего плохого не будет. Снизится чувствительность, максимум — временное онемение.

Игла проткнула рубашку, а затем кожу на животе. Я сдавил пластмассовую капсулу, и препарат распространился по мягким тканям. Дело сделано. В очередной раз я скривился от того, как Сутулый небрежно смешивает ингредиенты, и закрыл глаза.

Если рассматривать материю, как часть организма, то она являлась визуальным отображением всех действующих систем человека. На примере поединка с Томагавком. Я принял несовершенные смеси, они поломали структуру материи, отчего я отупел и растерял сноровку.

Обезболивающее содержало фиолетовый ингредиент. Он оставил структуру целой. Неизменной. Но уменьшил яркость отдельных узлов. Сделал звенья силы и выносливости блеклыми. Чувствительность в районе живота снизилась. Тоже самое отражалось на материи. Я понял, как работает ингредиент и придумал, как его использовать.

Замешав смесь, Сутулый засыпал её в упаковочную машину и пошёл обедать. Я сказал, что подойду, как только закончу с коробками. Сутулый вышел. Лаборатория осталось в моём распоряжении.

Сквозь дверное окошко я убедился, что алхимик ушёл по коридору. Подошёл к банкам с ингредиентами и отсыпал каждого понемногу на рабочую доску. От ощущения в руках первичных ингредиентов сердце забилось быстрее. Оно тоже скучало по настоящей работе.

По-быстрому закинул упакованные пакеты в коробку и приступил. Фиолетовый ингредиент был сложнее. Его взаимодействие с другими оказывалось менее предсказуемым. Раз за разом я пересобирал комбинации, используя по капельке обезболивающего. Удивился. Влияние фиолетового превосходило влияние других ингредиентов. Думается, всё дело в химической природе ингредиента. Составные части гербухи — природные компоненты, а фиолетовый на их фоне, словно ложка дёгтя, добавленная в бочку мёда.

Работал я быстро. Приходилось использовать фиолетовый компонент, не жалея. Если сметь не получалась, я соскребал её в упаковочный пакет и прятал в карман. В отличие от сухих смесей, эти пробы становились непригодными для использования.

Прошло полчаса. Через двадцать минут вернётся Сутулый. Придёт, потянется, зевнёт и поставит на стол чашку с кофе. Если у меня ничего не выйдет, то ходить мне, как и прежде, на побегушках. В сравнении с Сутулым я чувствовал себя выдающимся учёным, который протирает пробирки для лаборанта.

На подготовку нужной комбинации ушло сорок минут. Но проку от неё — немного. Как и предыдущие мои работы, состав получился несовершенным. Так рисковать нельзя. Нужно точечное усиление, подобное озарению или прозрению. По-другому не выйдет… Не с ним…

В коридоре послышались шаги, когда я выдавливал из шприца последнюю каплю. Фиолетовый ингредиент примешался к бирюзовому и размазал цвета. Отточенным движением я прибавил слой голубого, полоску серого, ещё два слоя голубого. Подобрал рассыпавшиеся остатки по краям и замешал. Набрал полную грудь воздуха и расправил костлявые плечи, чтобы прикрыть доску.

— Слишком долго возишься! — прохрипел Сутулый и сел в кресло. — Теперь жди ужина! Будем дальше работать!

— Хорошо.

Вспотело под мышками. Если не получится, он устроит мне разнос… Или ещё хуже…

Сутулый поднялся, попробовал разогнуть спину, но сформировавшийся годами горб и не думал расправляться. Хрустнул позвонок. Сутулый пошёл к контейнерам.

Пожалуй, ни разу в жизни я так аккуратно и тщательно не размешивал кофе. Мешалкой я соскрёб смесь с доски и добавил в напиток. Мешал быстро. Мне ли не знать, что ингредиенты не растворяются? Главное — помочь высвободить действующие вещества, а затем надеяться, что Сутулый как обычно не допьёт кофе, оставив подарок на дне. В тоже время я мешал осторожно, чтобы не ударить мешалкой о чашку. Думаю, что-то похожее испытывают сапёры, готовясь перерезать провод на тикающей бомбе.

Старший алхимик набрал мерное ведёрко и принёс ко столу. Высыпал содержимое в таз и принялся добавлять компонент за компонентом. В перерывах он пил кофе.

Смесь сработала. Я видел это по его глазам. Как обычно он замешивал свою бодягу по старой схеме. Плюс-минус ковш и ещё полковша на глаз… Внезапно остановился. Потрогал очки и почесал затылок. Зашевелились усы. Сутулый морщил лоб и сосредоточенно смотрел в таз. Я дал ему то, что посоветовал мне Питон. «Ты поймёшь, насколько сильно отстаёшь от других, только когда станешь достаточно сильным».

Ещё в аквариуме я заметил интересное свойство голубого и бирюзового компонентов. Если расположить между ними отличный ингредиент с правильной слойностью, то он поменяет свойства. Часто на противоположное. Я запомнил это и сейчас использовал с фиолетовым. Обезболивающее снижало активность звеньев материи, а в обратном случае — увеличивало. Бутерброд из голубого и фиолетового превращали фиолетовый в усилитель.

Сложнее было указать адрес к звену алхимии, но метод банального подбора себя оправдал. Я изобрёл новый рецепт. Улучшитель вторичной характеристики алхимии. Впрочем, фиолетовый не поднимал уровень самой алхимии, но наделял обученного временным свойством. Сутулый попил кофе и получил возможность смотреть на ингредиенты моими глазами. Видеть цветовые взаимодействия и пропорции.