Варщик (СИ) - Кочеровский Артем - Страница 4

Процесс погружения — это не лёгкая прогулочка. Меня корёжило так, что я чуть умом не тронулся. Что ж происходило с пацаном, которого я выгонял из тела? Кстати, а что с ним случилось? Он ведь не мог бесследно исчезнуть? Рецепт предполагал замещение, а не уничтожение. Ладно, сейчас не об этом. Дубль повесил на меня десять тысяч кредитов. Что это значит?

— Мы здесь по своей воле, — сказал Шустрик. — Ты — тоже. Мы можем уйти, когда захотим. Но если уйдём, то больше никогда не сможем вернуться. Поэтому сидим. Тут еда и крыша над головой. Можно более или менее безопасно досидеть до восемнадцати и тогда уже уйти. Нас иногда штрафуют. Штрафы мы отрабатываем на ринге. Ставим сами на себя кредиты и стараемся продержаться до нужного раунда. Однажды меня оштрафовали на сотню кредитов. Я отрабатывал её четыре месяца. Пока не отработал уйти не можешь.

Четыре месяца на сотню кредитов. Тогда десять тысяч кредитов — это четыреста месяцев? Что получается? Я застрял тут лет на тридцать? Нет, я, конечно, не против укрыться на время, но не на тридцать, мать его, лет!

К вечеру я стал чувствовать себя ещё лучше. Помогла еда. На завтрак, обед и ужин нас водили строем в соседнее помещение с лавками и длинным столом. Аппетит разыгрался — мама не горюй! Что овсяная каша с маслом, что суп и макароны, что рыба с крупой. Залетало вовнутрь, будто меня каждый раз выводили из леса, а не из соседней комнаты. За ужином я улучил момент и заглянул в себя. Догадки подтвердились. Аппетит был в первую очередь связан с восстановлением. Я закидывал в желудок еду, на что материя активно откликалась. Новые связи не выстраивались, но уплотнялись существующие. Причём материя преобразовывала еду чуть ли не в чистую энергию. Будет ли чем в туалет-то сходить?

За день к тренажёрам никто так и не подошёл. Почему пацаны сутками валяются на кроватях? Самого же меня, будто магнитом, тащило на спортивную площадку. Ёпт, чего там только не было! Тренажёры, штанги, турники и груши. Уж лучше проводить время с пользой, чем впустую отлёживать бока.

Подошёл к турнику и запрыгнул на перекладину. Хрустнул позвоночник, кольнуло в голове. Напрягся и подтянулся. Один, два, три… Восемь чистых подтягиваний за один подход — неплохо. Да что там неплохо — хорошо! Запрыгнул ещё раз и выжал пятёрку. В третий подход сил хватило только на четыре, да и то в последний раз едва коснулся перекладины подбородком. Догнаться решил отжиманием.

В том мире моё тело было куда крепче и слаженнее. Из-за постоянной работы с материей я страдал морально. Брат посоветовал тренажёрный зал. Как только нагрузил мышцы, стало легче в голове. За два года, что я работал на тех людей, тренировки стали не просто обыденностью, а почти зависимостью. Не хлопни я сорок отжиманий сражу же после приготовления рецепта — в голове будет туман. А лучше к отжиманиям прибавить пробежку и сотню сгибаний. Тогда порядок. Привычка оказалась не только полезной, но и приятной. Мало-помалу тело облепили мышцы. Магазинные пакеты и прочая бытовая ноша ощущалась всё меньше.

Забрасывать привычку я не собирался. Во-первых, материя в новом мире намного более выраженная, а значит и работа с ней потребует дополнительных ресурсов. Во-вторых, где ещё наращивать на костях мышцы, если не в болотной лиге избиения подростков, участником которой я стал?

Тренировка прошла плохо, если ты не порвал мышечные ткани. Новые соединения увеличат объём и силу. Отжимался я до тех пор, пока не рухнул. Трясущиеся руки расползлись в стороны, отбитый подбородок отозвался болью. Впрочем, и то, и другое казалось сущими пустяками на фоне возникшей связи. Я заглянул внутрь и увидел новое соединение между красной и синей линиями:

Вторичная характеристика физическое развитие повышена до — 1.

Общий объём материи увеличен до — 0,02 относительных единиц.

Странно. Это были даже не слова, но читал я их, будто текст. Думается, причиной всему — прямая связь материи с телом, а значит и мозгом. Она выстраивала связи и развивалась, а мне сообщала об этом в привычном для меня виде. Кажется, точно также я готовил рецепты в прошлом мире. Зачастую я не знал названия трав, кислот, спиртов и реагентов. Знала материя и подсказывала что делать. Подсвечивала, будто в компьютерной игре для детишек. Красное — плохо, зелёное — хорошо, жёлтое — мешай, синее — убавляй.

Я обрадовался, узнав, что могу увеличивать общий объём материи простым физическими упражнениями. Воодушевлённый кинулся на беговую дорожку, но сдулся минут через пять, так и не дождавшись заветного ощущения внутри. Силы иссякли. Но ничего страшного. Чего-чего, а упорства мне не занимать. Ежедневные тренировки помогут накопить материю, а там посмотрим, на что она способна. Вон как Дубль ловко перепрыгивал через канаты! С его-то весом!

— Кстати, — спросил я у Шустрика, завалившись на кровать. — Что за имя такое странное — Дубль?

— Это не имя. Его зовут Боб. Раньше все называли его Большой Боб, но со временем начали сокращать. Большой Б, Два Б, Дубль Б. В конце остался просто Дубль.

— Ясно.

Переводя дыхание, я вспомнил про наш разговор накануне. Речь шла о каком-то уговоре между мной и Шустриком. Он ещё показывал мне какую-то траву:

— Слушай, Шустрик, — я приподнялся на локте, но тут же рухнул обратно. — Ты говорил про уговор вчера. Так что там…

Щёлкнул замок. Парни повыскакивали с кроватей и побежали к двери. Лежащими остались только мы с Медным. Он — потому, что был слишком крут, чтобы вести себя как остальные, я — потому что сил хватило только чтобы сесть. Откуда такое изнеможение? Я задал себе вопрос и тут же получил ответ. Увеличение общего уровня материи вело за собой создание новых связей, а на это в свою очередь требовались все доступные ресурсы организма. Вот почему, я скопытился на беговой дорожке, не пробежав и пяти минут.

В зал вошёл Тренер и принёс лист бумаги. Расчерченная от руки табличка с тремя столбиками. Отталкивая громоздящихся на пути мальчишек, он подошёл к стене и прикрепил бумажку на информационную доску. Да, такая была. Пробковая доска размером метр на метр. На ней не было ничего, кроме листика. Предыдущий листик валялся на полу.

— Ну что, есть Томогавк?! — выкрикнул кто-то из парней.

— Есть или нет?! — подключился ещё один.

— Чёрт, да! — вскрикнул третий. — Кто с ним?! Кто?! Дайте посмотреть!

Распихав пацанов, Тренер высвободился и пошёл к двери. Почему он так странно на меня посмотрел?

— Сайлок! Это Сайлок!

Моё имя? Десяток голов повернулись и уставились на меня. Что-то не так. Что случилось?! Почему они так странно смотрят? Они жалеют меня? Почему лыбится Медный?

— Что? — спросил я у Шустрика, когда тот вернулся к кровати. — Чего они таращатся?!

— В графике сражений в конце недели ты стоишь с Томагавком.

— И чего?

— Томагавк один из сильнейших бойцов Серебряной лиги, — Шустрик снял кепку и потрепал волосы. — Он убивает болотников…

— Не понял!

— Псих, — нервно хихикнул Шустрик. — Мочит изо всех сил. Восьмерых пацанов убил на ринге. Изверг!

— Во дела!

— Те, кого ставят с Томагавком, отказываются от сражения. Уж лучше отработать штраф и посидеть недельку на хлебе и воде, чем умереть.

— А так можно?

— Да.

— Тогда я тоже откажусь!

— Ты не можешь!

— Это почему?!

— Ты должен десять тысяч Дублю…

Какого это — в восемнадцать стать богачом? Круто. Мне ли не знать? В семнадцать я жил в маленькой комнатушке с родителями, ездил на велосипеде, откладывал деньги, чтобы купить видеоигру и бил по маминому бюджету постоянными походами к психологу, стоимостью десять баксов. Через год — в восемнадцать — я жил в собственной пятикомнатной квартире, ездил на иномарке последней модели, откладывал деньги, чтобы купить элитный дом в самом престижном районе города, и легко мог отблагодарить маму за все её труды. Её зарплату за десять лет я получал за один сеанс. Обычно их было два в месяц.