Укрощение упрямого (СИ) - Иванова Ника - Страница 29

− Да есть такое чувство, только я не могу ухватить, что не даёт покоя. Кстати, а что за ЧП?

− Да вроде не наше дело, только вот мне Николай Иванович звякнул, что… Короче! Сегодня ночью был убит известный в городе бизнесмен Марат Ховрин. Слышал о таком?

− Маратик? Гламурный мальчик? — Егерев удивлённо уставился на Мезенцева. — И кому он в этот раз перебежал дорогу? Это же лучший дружок Графа.

− Догадайся лучше как его грохнули, − предложил Мезенцев. Егерев развёл руки в стороны, показывая, что смиренно ждёт пояснений.

− Неизвестный ловко прошёл мимо охраны, проник в загородный особняк и… порвал хозяина, как Тузик грелку. Буквально. Почти как наших давешних киллеров в больнице.

− То есть?!

− У Ховрина перегрызено горло и разорваны когтями половые органы. В паху живого места не осталось.

− Ничего себе, − присвистнул Егерев.

− А хочешь я тебя добью контрольным? — Мезенцев ехидно поднял бровь. — Иванович нашёл у этого покойничка флакончик с очень знакомым парфюмом. Редким и безумно дорогим.

− Неужели «Ambre Topkapi»?

− В точку! Как думаешь, совпадение?

− Ну-у… Маратик был эксцентричной и неуравновешенной личностью. По юности дел наворотил много. И в уличных гонках участвовал, и наркоту пробовал, и даже парня вроде изнасиловал, только дело быстро замяли. Меня тогда в вашем городе не было, но знакомые опера… Короче, как обычно. По секрету пошептали, когда я делом про угнанные дорогие машины занимался. Я его как владельца сети автосалонов тогда допрашивал, точнее, вежливо беседовал в присутствии крутого адвоката. У нескольких его постоянных клиентов сразу после покупки были угнаны машины.

− Я Ерёмина отправил потрясти ребят Дрына на факт знакомства с Ховриным. Вспомнил, что и тот, и другой по спортивным тачкам с ума сходили. Может, наш лейтенант что нароет.

− А для меня есть задание?

− Засядьте с Каминским за дела сегодня, пересмотрите всё ещё раз. Вот сидит у меня заноза, что мы чего-то не видим и всё тут. У Каминского глаз посвежее будет.

− Хорошо.

*****

Егерев устал как собака. Жрать хотелось до колик в желудке. Всю вторую половину дня мотался по городу как заведённый, только и успел, что перехватить пирожок по дороге. Каминский сегодня зарылся по самую макушку в материалы дела. Было жалко смотреть на бедолагу Эдика, которого также загрузили работой по самое не хочу. Работа кипела и чувствовал майор, что Ян таки найдёт ту занозу, которая так мешала их въедливому шефу ровно сидеть на стуле. Уж больно лицо у напарника было задумчивое. До такой степени, что даже на ехидные и двусмысленные шуточки не отвлекался.

Егерев открыл дверь в небольшой, но уютный ресторанчик с домашней кухней, который находился рядом с управлением. Наверное, это было одно из самых маловероятных мест, куда могли бы нагрянуть гопники. Всё же надо быть совсем идиотом, чтобы попытаться ограбить место, где зависают полицейские всех мастей. Майор осмотрелся и вдруг заметил в дальнем уголке знакомое лицо. То самое, которое зареклось год назад слишком много пить. Початая бутылка водки рядом с этим индивидуумом ясно показывала, куда были посланы благие намерения.

− Пьёшь?

− Пью, − равнодушно ответил Чижик, подняв на подошедшего майора мутноватый взгляд. — А ты чего тут забыл?

− Решил поужинать, а дома мышь в холодильнике повесилась. И по какому поводу ты слово нарушил? Ты же своей Инне обещал больше не пить.

− Знаешь, Егерь, человек такая подлая скотина… Особенно она подлая к самому себе и тем, кого, блин, любит. Никто не сделает тебе большего зла, чем ты сам.

− Да ты философ, Чижик. — Егерев указал официанту на строчку в меню и вновь обратил взгляд на старого не то, чтобы близкого друга, но отличного знакомого. — У тебя проблемы?

− Угу. Вся моя жизнь сплошные проблемы, потому как дурнем родился. — Чижик налил очередную стопку, тяпнул и закусил ломтиком колбасы. Похрустел солёным огурцом и, наконец, посмотрел прямо в лицо Егерева, без спросу устроившегося за его столиком. — У человека есть слабости. Одними можно даже гордиться, например, когда есть кого любить и ради кого жить. А вот другие, тёмные и мерзкие, надо прятать поглубже, чтобы никто и никогда о них не узнал.

− Я могу помочь? Куда ты вляпался?

− О! Я вляпался глубоко и в такую вонючую жижу, что меня уже никто, Егерь, не вытащит. — Чижик отправил в рот очередную порцию обжигающей холодной водки и… вдруг засмеялся. Только не было в том смехе радости, только дикая горечь. Даже Егерев, который вовсе не считал себя эмпатом, понял это. — Мне каждую ночь призраки снятся, Саня. Они меня пугают. Они меня ненавидят.

− Давай-ка я тебя домой отвезу, друг ты мой. Тебе уже хватит.

− Не-е. Мне и двух бутылок не хватит. Тем более, вон твой ужин только несут, − Чижик кивнул в сторону спешащего официанта.

− Десять минут. И везу тебя домой, − категоричным тоном продолжил настаивать майор. Не нравилось ему ни настроение Чижика сегодня, ни его странные речи.

− Знаешь, а может и к лучшему, что ты меня здесь нашёл. Кто знает, что бы я наворотил. Вон, позвонить уже успел кому не надо было.

− Кому?

− Ковалю. Слышал о таком? — Егерев кивнул, сильно удивившись тому, что об этой персоне известно лабораторной крысе Чижику. Известный в городе предприниматель, сын бывшего мэра.

− Это ты ему позвонить успел? Чижик, колись, откуда такие связи?

− А он сам мне номерок дал, когда однажды «помог» по доброте душевной. Егерь, а тебе известно, что самое крутое подпольное казино, по сути, принадлежит Ковалю?

− Нет. А разве его не закрыли пару месяцев назад?

− Это прикрыли конкурента, а бизнес Коваля и дальше процветает. Меня туда дружок года полтора назад затащил. Ради интереса. Я же в студенческие годы хорошенько покером увлекался. Даже чересчур хорошо. Если бы не Инна… Вряд ли, короче, я бы был приличным человеком. Я же говорю, Егерь, что у любого человека есть постыдные слабости. Я оказался падок на азартные игры. Как рецидивист снова подсел. И однажды круто проиграл.

Пока Егерев медленно поедал ставший абсолютно безвкусным ужин, Чижик поведал ему банальную историю. Как обычный человек, в меру талантливый, в меру порядочный, попал на «развод». Простая схема. Сначала завлекают и дают повыигрывать, а потом… Профессиональный шулер и огромный долг. В тот момент и появился добренький Анатолий Коваль. Он помог, а потом пришло время расплаты.

− Я не за себя боялся, когда дошло, насколько крупный долг на мне повис. За Инку, за сына. Чтобы его выплатить, пришлось бы продать квартиру, дачу, что от деда с бабкой досталась, машину-старушку и ещё в долги влезть. Сын школу заканчивает, скоро поступать, а тут… Мне вежливо так напоминали, а потом просто пригрозили. Только не говори, что мне нужно было бежать к начальству и жаловаться. Да я бы работу потерял быстрее, чем успел свистнуть. И не уверен, что меня взяли бы потом в приличное место. Согласился на работёнку, но кто же знал, что на такую.

− Ты же понимаешь, что я не могу твои слова проигнорировать? Поехали к Мезенцеву? Поговорим, подумаем.

− О чём говорить? Я боюсь, что… Меня порвут так же, как того идиота Маратика. Мы перешли черту. Недозволенную черту. И за нами пришли. Я боюсь даже думать, кто это. Мне дико страшно, Егерь.

− Уверен, если придёшь с повинной, те… тебя не тронут. А о семье мы позаботимся. Обязательно позаботимся.

− Я не могу уже. Страх заставляет сходить с ума, да и совесть… Она есть у меня, Егерь. Есть. Жрёт изнутри, заставляет видеть призраков во сне. Говорят же, что мы видим именно то, чего больше всего боимся. Вот я и вижу: монстров и мертвецов.

Они просидели молча ещё где-то с полчаса. Чижов больше не пил. Просто сидел с мрачным и задумчивым лицом, глядя перед собой, но определённо ничего не видя. Егерев ему не мешал. Он пытался проанализировать, что он чувствует к старому товарищу по работе после всего, что узнал. Разочарование? Да. Огромное. Но мог ли осуждать его? Александр не знал, как правильно ответить. Он тоже не был святым. На его совести, возможно, было нечто похуже соучастия в преступлении. Чижов попал под пресс, искусственно созданный для того, чтобы втянуть его в грязные чужие игры. Человек просто оказался слаб, не смог найти правильный выход. Главное было в том, хватит ли у него сил хоть что-то исправить.