Укрощение упрямого (СИ) - Иванова Ника - Страница 32

− Кретин! Давай уже, твою мать. — Егерев выдохнул и откинулся вновь на постель. Спорить можно было с собственными мозгами, но тело уже сдалось и просто настойчиво требовало продолжения. Размышлять о том, почему и отчего, явно было не вовремя, тем более, что наглые руки добрались до поджавшихся яиц и теперь нежно перекатывали их.

Ян продолжил, ещё как продолжил. У Егерева кружилась голова, трезвые мысли давно удрали в неизвестном направлении, оставив только накатывавшееся волнами наслаждение. Александр был уже на грани, когда кое-кто ощутимо сжал основание приголубленного от души члена, отбрасывая оргазм от линии финиша. Стремительное движение, и Ян оказался сидящим верхом на вздрогнувшем мужчине, полностью ошалевшем от его действий. У Егерева даже слов не осталось, чтобы возмутиться, а уж сбросить с себя того, кто в разы сильнее, и вовсе речи не было. Человек против оборотня? Ха! Секунду понаблюдав за устраивавшимся удобнее неожиданным любовником, Егерев решил, так и быть, расслабиться и получить удовольствие, если уж его тело ведёт себя так аномально. Думать и анализировать он будет потом. Может, ещё и морду наглую кое-кому набьёт или…

Последние гвозди, удерживающие на месте крышу, сломались, когда возбуждённый член легко вошёл в тугое горячее нутро. Александр, не сдержавшись, громко застонал. Ян же, насадившись полностью, закрыл глаза и начал двигаться. Медленно, плавно, страстно. Егерев никогда не испытывал того, что называется полным единением с партнёром, когда в голове становится пусто от глупых и неуместных мыслей, вроде покупки молока на завтрак. Это смешно, но так действительно бывает. Вроде и человек тебе по вкусу, вроде бы и хорошо с ним, но вот такие глупые мысли в конечном итоге, появляясь, приводят к обыденности не только секса, но и отношений. Здесь было совершенно другое. Всё пространство занял Ян. Только на нём были сфокусированы чувства и эмоции Александра. Его руки давно крепко удерживали его за стройные сильные бёдра, движения слились в унисон.

Были только они вдвоём в утреннем свете, который мягко проникал сквозь неплотно зашторенные окна спальни. Удивительное чувство. Странное чувство, впрочем, как и всё, что происходило в последние сутки. Наблюдая за идеальными движениями Яна, Егерев чувствовал, как начинает уплывать за горизонт. Блуждающая на припухлых губах чувственная улыбка, затуманенный взгляд цвета штормового неба, растрёпанная копна русых волос, неровное дыхание… Ян внезапно резко выгнулся и выпустил из горла страстный стон. Струя белесой жидкости выстрелила из его напряжённого члена, забрызгав живот и грудь любовника. Внутренние мышцы сжались, ещё плотнее обняв член Александра, и тот, сделав последнее сильное движение, входя до упора, сорвался в пропасть. Чувственную, глубокую, восхитительную пропасть.

Пока Егерев приходил в себя, Ян шустро ретировался в сторону ванной. Инстинкты волка. Опасность чует, зараза, безошибочно. А Егерев лежал с закрытыми глазами и не знал, что ему дальше делать. Избить? Хм. А вот не хотелось! От слова совсем. Внутри распространялось удивительное знание, что так и должно было быть. Александр никогда не спал с парнями, но сказать, что ему не нравилось смотреть за красивыми подтянутыми телами, значило солгать самому себе. Нравилось. Иногда он даже испытывал лёгкое возбуждение и интерес, когда кто-то цеплял его. Но он всегда списывал это на чувство эстетики, так сказать, тяги к прекрасному. Дальше обычно не шло. Его вполне удовлетворяли женщины. Но Ян… Он с первой встречи вызывал противоречивые чувства. Неоднозначные.

Егерев нехотя встал, собрав своё наполненное до краёв негой тело, и побрёл на кухню. Готовя завтрак, он слышал шлёпанье босых ног в сторону гостиной, шорканье и ворчливое бормотание. Кто-то обнаружил, что из одежды у него есть только джинсы? А, есть ещё стильные туфли. И где-то даже обретались трусы. Испорченные рубашка и пиджак остались валяться в ванной. Александр улыбнулся почему-то довольно, представив недовольную мордаху его… любовника. Как ни крути, но Каминский сначала превратился из незнакомца-мажора в неплохого напарника, потом в оборотня, а теперь в любовника. Сплошные метаморфозы.

− Чёрт! Хищник, не одолжишь футболку, а? — Ян появился на пороге кухни, как и ожидалось, в одних только джинсах, плотно обтягивающих тело.

− Зачем? Превратишься в волка, я тебя как домашнюю животинку отвезу. Скажу Мезенцеву, что кинологи помощника в аренду дали. Будешь нам по запаху убийцу искать.

− Ры-ррры, Хищник! Я тебя сейчас укушу!

− Ага, − оскалился Александр, поднося к губам чашку со свежезаваренным чаем. Он заметил, как Ян на мгновение завис, засмотревшись на его рот. Серые глаза вновь начали темнеть. — Угомонись, волчара! Одного раунда пока достаточно.

− Пока? — Ян подошёл вплотную, отобрал чашку и с наслаждением отпил. Егерев почувствовал, что от этой близости в паху вновь началось шевеление. По глазам Яна стало понятно, что и он это понял. Ухмыльнулся довольно и облизал влажные губы. Александр положил руку на его голую грудь и мягко оттолкнул, занимая более безопасную позицию. — Кстати, ты вовсе не удивлён и вопросов не задаёшь. У тебя часто волки дрыхнут на диване?

− Меня вовремя успели просветить по поводу вас. На диване у меня периодически только ты дрыхнешь. А вопросы… Будут тебе вопросы. Объясни, что происходит. Меня никогда раньше не тянуло на парней. Я до сих пор не могу понять, почему не столкнул тебя с кровати и не отметелил.

− Связь, мой дорогой Хищник. Даже такой как ты не может сопротивляться притяжению. Я — твоя пара. Инстинкты, знаешь ли.

− Что ты несёшь? Какая на фиг пара? Мы мужики, если ты не в курсе. Или у оборотней всё не как у людей? — Егерев пытался удержать на лице равнодушное выражение, но смятение в душе сдержать было в разы сложнее.

− Эх-х, сложно с тобой. — Ян, так и не вернув похищенную чашку, устроился на стуле, поджав под себя длинную стройную ногу. Натянувшаяся ткань джинсов как магнитом притянула взгляд Егерева. Он потряс головой, отгоняя непривычные возбуждающие мысли. «Я теперь всё время буду так на него реагировать? Прощайте, дамы, да здравствует голубая любовь? Так не бывает, твою мать.» − вопросы в голове Егерева скакали, как блохи на бродячей собаке. И ответить на них мог только нахал, стыривший его чай.

− Можно подумать, что с тобой легко! Почему ты ко мне полез? Неужели нет любовника? Кого-нибудь помоложе да посмазливей?

− Ты не только упрямый, но и глухой? Пара, Хищник! Мы с тобой пара. Да и выбора у меня не было. И устал я ждать, когда ты сам дойдёшь до сути. К тому же, своего настоящего родителя ты, скорее всего, не знаешь. Так что теперь только я могу сделать тебя тем, кто ты есть. Либо родители, либо состоявшаяся пара.

− У меня нет амнезии, Каминский. Я знаю своих родителей. И знаю, кто я есть без тебя.

− Да, да. Хватит хрень молоть, − похоже, Ян начал немного раздражаться. Он поставил недопитую чашку на стол, поднялся и встал рядом с Александром. — После особо стрессовых ситуаций, связанных с прямой опасностью для жизни, а они точно у тебя были, неужели не испытывал провалов памяти? Если скажешь нет, солжёшь!

− Ладно, было пару раз. И что? — Егерев решил не таиться, раз выпал случай разобраться с тем, что давно не давало покоя. Хотя слова Яна оказались полной неожиданностью.

− Для того, чтобы оборотень стал оборотнем в полном смысле нужна инициация. Но иногда случается то, что мы между собой называем спонтанным оборотом. Он происходит с носителем крови тогда, когда ему или его близким грозит смертельная опасность. Один раз это произошло, когда погибла твоя сестра? Я прав?

− Не знаю, не помню. У меня в голове помутилось, а когда пришёл в себя, вокруг были только трупы. Думаешь, это сделал я?

− Я помню тот случай. Был на месте происшествия, почуял оставшийся запах молодого оборотня. Мы тогда никого не нашли. Оно теперь и понятно. Тебя мы просто не учли. Хотя запах я запомнил. Он был очень слабый, но незабываемый. Жаль, что мы ещё тогда не встретились.