Ты Богиня, детка! или Возвращение в Асгард (СИ) - Иванова Ольга Владимировна - Страница 22

— Не горячись, — я подошла к нему со спины и обняла. — Давай дождемся завтра, вдруг ситуация разрешится сама собой?

В этом я, кончено, сомневалась, но надежда умирает последней.

На праздник Равноденствия я была приглашена вместе с Кеем. Когда он мне об этом сообщил, не знала, радоваться мне или волноваться. Конечно, очень хотелось быть рядом с любимым в столь важный для него момент, и я не собиралась отказываться от такой возможности, однако перспектива провести вечер в окружении почти всех богов Асгарда несколько пугала. Особенно если учесть, что там будут все мои нынешним преподаватели и ни одного студента.

День торжества выдался солнечным и теплым, поэтому можно было не брать с собой плащ или шаль, а пойти в одном легком открытом платье, которое подарила мне Фрея.

— Мне его шили альвы, но надеть я его так и не решилась, — пояснила она. — Пока ждала его изготовления, мне разонравился цвет. Начало казаться, что бледно-зеленый не мой. Зато на тебе сидит просто идеально, и глаза красиво оттеняет. Добавь только к нему золотой поясок и немного украшений — взгляд будет не отвести.

Совету богини красоты я последовала в точности и отражением в зеркале осталась довольна.

Праздник проходил в Вальскьяльв — чертогах Одина. Добрались мы туда в коляске, запряженной лошадьми, а вот Фрея приехала на своей колеснице с рысями. С ней мы оказалось у входа во дворец почти одновременно, а еще через пару минут к нам присоединился ее брат. Фрея блистала в прямом и переносном смысле: ее платье было сшито из золотой ткани, да и украшений на богине было не счесть. Своим роскошным видом она затмила даже хозяйку праздника Фригг: лазурный наряд той был намного сдержанней и проще.

Зал для торжества был нереально огромен, а его потолок настолько высок, что казался бесконечным. Все было отделано серебром и ониксом. Две противоположных стены являли собой череду арочных окон: с одной стороны открывался вид на озеро и горы, с другой — на иную часть дворца. Стена, что была видна отсюда, была украшена золотыми фресками и лепниной

— Это Вальхалла, — заметив любопытство в моих глазах, сказала Фрея.

— То самое место, где обитают все великие погибшие воины? — охнув, уточнила я.

— Именно, — улыбнувшись, подтвердила богиня красоты. — Ты бы видела, какой там потолок! Весь из золотых щитов! Да и в отделке много золота. Один, конечно, на славу постарался его украсить для достойных воинов! А те живут, не зная никаких лишений. Утром облачаются в самые лучшие доспехи и сражаются друг с другом, а после садятся за стол и пируют. Ночью же к ним приходят самые красивые девы и ублажают их до рассвета…

А еще, вспомнилось вдруг мне, по сказаниям, в день Рангарека все эти воины соберутся в зале Вальхалла, чтобы последний раз сразиться, защищая богов-асов. По спине отчего-то пробежал холодок.

— Но я своих воинов тоже не обижаю и даю им самое лучшее, — сквозь мои мысли прорвался голос Фреи. — Конечно, ко мне в Фолькванг попадают воины не столь великие, но и не менее храбрые, поэтому почестей им от меня тоже хватает.

А гости все собирались и собирались, зал заполнялся богами и валькириями, становилось шумно и весело. Повсюду порхали девушки-прислужницы с вином и закусками. И лишь Кей пребывал в напряжении, постоянно поглядывая на главные двери. Его состояние мне было понятно, а мысли ясны: он ждал появления Хель.

— Похоже, она не придет, — с горечью вырвалось у него в один из моментов.

Я взяла его за руку и ободряюще ее сжала:

— Праздник еще только начался. Будем переживать и печалиться по его окончании…

Один появился последним. Вошел через главные двери, которые тотчас закрылись за ним. Его верные спутники: вороны и волки — тоже были рядом. Верховный бог Асгарда сегодня также принарядился: сменил темные одежды на светлые, на плечи накинул алый с золотым плащ. Настроение его было приподнятым, он даже улыбался. Быстро взошел по высокой лестнице к своему трону, именуемому Хлидскьяльв, откуда, поговаривают, он может видеть, что происходит во всех девяти мирах. Повернулся к гостям и снова широко улыбнулся:

— Приветствую всех вас в своих чертогах. У нас большой праздник, и мы будем пировать и веселиться до самого утра. Ешьте сколько хотите, пейте сколько пожелаете — сегодня столы ни минуты не будут пустовать.

К нему подбежала девушка с подносом, на котором стояла большой серебряный кубок, наполненный вином. Один легко подхватил его, приветственно поднял:

— За моих дорогих гостей! — и осушил залпом.

Гости одобрительно загудели, возликовали и тоже стали поднимать свои кубки, выкрикивая хвалу богу-Всеотцу и Асгарду.

То, что главные двери распахнулись вновь, впуская запоздавших, в общей суматохе и ликовании пирующие боги заметили не сразу.

— Да это ж Хель! — точно гром среди ясного неба раздался чей-то возглас, и все и сразу притихли.

Кей же чуть с места не подскочил, я едва успела удержать его, усадив обратно.

— Хель? — Один поднялся ей навстречу. — Богиня мертвых впервые решила оставить Хельхейм и все-таки пожаловала на наш праздник? Удивлен, признаюсь…

Но Хель даже не собиралась быть вежливой и уж тем более проявить учтивость к хозяину Асгарда. Ее губы ни на миг не дрогнули в улыбке, а взгляд оставался холодным и презрительным. Она посмотрела на Одина и произнесла не выразительным голосом:

— Я пришла не одна.

Хель сделала едва заметное движение рукой, и рядом с ней прямо из воздуха появился Бальдр.

— Я возвращаю тебе твоего сына, Один.

По залу пронесся изумленный возглас.

— Неужели… — на лице Кея появилась неуверенная улыбка.

Я сама пока мало понимала, что происходит, но сердце против воли радостно заплясало.

— Сынок! — а это отмерла Фригг и ринулась было к Бальдру, но Хель остановила ее жестом.

— Я еще не все сказала, — произнесла она, глядя при этом только на Одина.

Тот смотрел недоверчиво то на нее, то на сына, который спокойно улыбался и будто совсем не стремился воссоединиться с родственниками. Один, подняв руку, попросил у гостей тишины.

— Говори, — обратился к Хель.

— Сделка, — коротко ответила та. — Ты ведь не забыл о ней?

— Я никогда не забываю о своих обещаниях, — Один сделал несколько шагов по направлению к ней. — Я помилую Локи.

Я бросила на Кея счастливый взгляд, но он продолжал с напряженным видом следить за переговорами двух богов.

— Фенрир? — приподняла бровь Хель.

— Сделка была только относительно твоего отца. Обмен Бальдра на Локи. Все справедливо, не так ли? Давай вести честную игру.

— Смерти боишься? Не хочешь попасть ко мне? — усмехнулась Хель. — Думаешь, как только отпустишь Фенрира, сбудется пророчество, и он лишит тебя жизни?

— Я не боюсь своей смерти, — ответил Один, грозно глядя на нее исподлобья. — Я страшусь гибели этого мира. Рагнарека.

— Как благородно… — насмешливо прицокнула языком богиня мертвых.

— Давай ближе к делу, — перебил ее Один. — Я готов помиловать Локи в обмен на возвращение Бальдра в мир живых.

— Так в чем дело? — вопросительно воззрилась на него Хель. — Бальдра я привела. Теперь жду твоего ответного хода, бог-Всеотец.

Один кивнул и взмахнул рукой, почти точь-в-точь как Хель некоторым временем ранее, когда возвращала Бальдра. На миг в зале потемнело, затем по глазам полоснула вспышка молнии. Свет вернулся, а вместе с ним прямо в центр зала появился Локи. Он качнулся и тут же рухнул на пол. Я вскрикнула и прижала руку к груди. Кей же, не обращая уже ни на кого внимания, ринулся к отцу, я — за ним. Локи, похоже, по-прежнему пребывал в бессознательном состоянии и не понимал, где он находится и что происходит. Кей опустился рядом с ним на колени и, похлопывая по щекам, пытался привести его в чувство. Но где же Сигюн?..

— А что же Сигюн? — озвучила мои же мысли Хель. — Я, конечно, не жалую женушку своего отца, но тем не менее…

— Она же не пленница… — развел руками Один. — Не понимаю претензии.