В ожидании осени 1977 (СИ) - Арх Максим - Страница 16

— Александр, у меня есть к Вам предложение, — подхватил «передающееся знамя» Мустафа. — Не могли бы Вы исполнить завтра эту песню на свадьбе дочери? Разумеется, за достойное вознаграждение. К примеру, пятьсот рублей будет достаточно?

— Завтра?.. Не знаю… Не помню, есть ли у нас какие-нибудь планы.

— Постарайтесь поменять, — улыбаясь продолжал собеседник. — Всё-таки свадьба… а вы будете желанными гостями!.. Я буду Ваш должник. Если сможете приезжайте во второй половине. Очень прошу вас. Приезжайте.

Я задумался. Ну а почему собственно нет? Заодно ещё раз «протестим». Пятьсот руб. заработаем — на мороженное.

Все уставились на меня…

Повернувшийся ко мне Сева, также смотрел на босса и ждал его решения.

— Хорошо мы подъедем около семи. Нормально?

— Договорились. Буду безмерно благодарен. Спасибо, — сказал Мустафа, и мы пожали друг другу руки.

Было ясно, посидеть нам не дадут. Каждую минуту кто-нибудь, подходил к столику и то просил спеть, то выпить, то что ни будь рассказать, то «тупо» лезли целоваться…

«Хорошо хоть смартфонов нет, а то с селфи — «давай с тобой щёлкнимся на память», за****и бы.» — размышлял великий композитор.

— Мансур, мы наверно поедем. А то что-то публика буянить начинает.

— Не вопрос. Значит до завтра?! И кстати Саша, ты мне с записью на студии поможешь? Чтоб побыстрее получилось, а то там время лимитировано. Я заплачу.

— Помогу. Всем до свидания. До завтра.

Мы встали и пошли на выход.

Зал, увидев, что «Сандро» их покидает, стал аплодировать.

В дверях я остановился, повернулся и неглубоко поклонился. Зал взорвался в овациях и скандировании:

«МО — ЛО — ДЕЦ!» «МО — ЛО — ДЕЦ!».

— Вот это да! Саша ты понимаешь, что ты их кумир? — восторженно вскрикивал Сева крутя «баранку».

— Нда?.. Возможно, — скептически говорил я, похлёбывая обычную минералку, хотя внутри всё пело и ликовало. — Кстати ты кассету не забыл?

— Нет.

— А деньги конферансье тебе отдал?

— Какие деньги?

— Ну да… понятно… Рублей двести-триста, мне точна совали… Вот жучара. Зажал значит… Ну п**** завтра получит.

— Да фиг с ними с деньгами, — разошёлся мой маленький друг.

— В смысле — фиг с ним?! — остудил я юного альтруиста.

— То есть не фиг с ними, конечно. Триста рублей за двадцать минут огромные деньги, но Саша… это же полный успех! Это же… я даже не знаю, какими словами можно выразить, то что происходила в зале. Ты видел?! Видел?! Танцевал весь зал! Весь зал, тебя приветствовал как народного артиста и даже лучше! Ты понимаешь, что сейчас произошло? Неужели и у нас так будет? Неужели и нас так будут встречать?

— Будут, не сомневайся, — сказал я. — Кстати, хочешь стать певцом?..

20 августа. Суббота.

Свадьба.

Отольются кошке мышкины слезы, или не всё коту творог, можно и е**** об порог.

С утра немного порисовал на обоях в своей комнате и до вечера печатал «нетленки».

В семь вечера мы подъезжали к ресторану. У входа нас ждал Мустафа.

«Ага. Значит верил, что не обманем. Хотя… может Мансур сказал, что денег нам должен и приедем сто пудов? Да… какая разница — сейчас отдыхать будем!»

— Спасибо, что приехали, мы вас очень ждали! Все хотят вас услышать. Пойдёмте, — суетился отец невесты.

Пройдя через ресторан в банкетный зал, мы попали на свадьбу.

Огромный П-образный стол изобиловал всевозможными яствами. Вдалеке, во главе стола, как и положено, сидели жених и невеста. Народа за столом было, наверное, человек 300-а. Шум гам, смех, тосты, перекрикивания — всё, как всегда, всё как у всех.

Мы прошли через весь зал к молодожёнам, где Мустафа представил нас, а я, произнеся не большое поздравление, подарили букет из девяти роз невесте.

Что сказать… Вы видели когда-нибудь двухсот литровую бочку с головой и в фате? Вот именно так выглядела невеста. «Вмятый» маленький нос, прорезающиеся чёрные усы, маленькие заплывшие глазки и кусок торта на пухлой щеке завершали зрелище будущей супруги.

— Спасибо за поздравления. Вы нам споёте? — пропищала мерзким голосом она.

— Эээ… несомненно, так, — опешив от зрелища сказал я.

«А ведь из далека всё выглядело не так страшно.» — промелькнуло в голове. Я перевёл взгляд на счастливчика, сидевшего рядом.

Жених же был, полная противоположность избраннице. Маленький, худой, уши как у «чебурашки» торчат перпендикулярно, голова практически лысая, весь лоб в морщинах, вместо улыбки-оскал, взгляд звериный. На публику вокруг, гражданин, смотрел исподлобья, как на потенциальных жертв.

Рядом с ним, сидит несколько его друзей — товарищей, которые заливают в себя, не чокаясь и также с ненавистью смотрят по сторонам. Сразу было видно, они с женихом кореша и одного поля ягоды, а публику вокруг презирают и ненавидят.

…

— Да, пацан! Сбацай чёнить, — произнёс жених-уркаган и опрокинул рюмку, затем поморщился, посмотрел на спутницу жизни, рукой чуть пододвинул её голову к себе и занюхал волосами.

Сева стоял, ни жив, ни мёртв, а невеста начала истерично пищать и хрипеть на жениха, типа: «Хватит жрать», «Зачем я выхожу за тебя замуж?!», на что получила сразу два внятных замечания от него:

— Заткнись су**! Иди на х**!

Отвечая на этот эпитет, невеста разошлась не на шутку и начала устраивать форменный скандал.

Мы поспешили отклонятся и ретировались за стол в конце зала, а папаша стал осуществлять попытки всё уладить и всех помирить.

Присев на отведённые для нас места, мы приступили к празднику, то есть поеданию вкусностей. А чего?! Не петь же мы сюда пёрлись… Ну ладно. Скажем так — не только петь, но и пить мы сюда пёрлись.

Всего было много, но много мне не съесть, поэтому ограничился салатом оливье, варёной картошкой и куском молочного поросёнка. Также прихватил несколько канапе с чёрной и красной икрой.

Уложив это всё в тарелку, я понял, что большего мне скорее всего не съесть, поэтому пора приступать…

— Друзья мои! Товарищи! — орали где-то вдалеке. — Я предлагаю поднять эти бокалы за молодых! Законная жена — это настоящая жемчужина в руках супруга, которая сияет своей красотой и светом озаряет путь. Давайте поднимем бокалы за то, чтобы супруг бережно хранил эту бесценную жемчужину, подаренную ему судьбой!..

— Это прям про наш случай, — сказал я Севе на ухо и тот поперхнулся. — Налей конька в стакан и поставь между нами, — добавил я и постучал товарища по спине.

Пока кушал и попивали, я решил обратить внимание на соседей.

По бокам сидят бабульки да дедульки, напротив мужик лет пятидесяти. С ним рядом, вероятно сидела жена, такого же возраста и довольно таки фигуристая дочь, лет двадцати.

«А ничего так, симпатичная.»

Прислушался к разговорам… Обсуждали жениха.

Практически старая как мир история…

Подружка вышла замуж за бухгалтера, который отсидел в тюрьме «по ошибке». У этого бухгалтера есть друг, бухгалтер, который тоже сидит в тюрьме, и тоже по ошибке — начальство воровало, а он по незнанию подписывал. И вот уже некрасивая, но верующая в любовь девушка вступает в переписку с «бухгалтером».

Его письма прекрасны, в них любовь и тоска, вера в справедливость и счастливое будущее.

Он пишет такие стихи, что позавидовали бы многие поэты.

Абсолютно неважно, что все эти стихи и письма на зоне пишут для урки совершенно другие, более образованные люди. Жертве — дурочке — этого знать необязательно. Она, после таких душевных писем уже «на всё согласная».

И вот, получив очередное душещипательное письмо, устроив истерику любящим родителям, она убеждает папу, устроить свидание с любимым. И неважно, что тот сидит в Соликамске, а она живёт в Москве — любовь есть любовь.

Папа всё может(!), смог и это — свидание на три дня, представляете?!