Вкус крови (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 30

Атос вдруг вполне логично поинтересовался:

– А что ты хочешь делать с телом коротышки?

– Берегись! – внезапно заорал я, тыча пальцем в потолок, где была квадратная решетка, скрывающая вентилятор и воздуховод.

– Кого?! – воскликнул он, отпрыгнув к стене.

– Показалось, – безмятежно махнул я рукой, прекрасно зная, что на самом деле никакой опасности не существовало. Я так крикнул для того, что потом притворить в жизнь одну свою идейку.

– Что хоть показалось-то? – все еще взволнованно спросил парень, опять двигаясь чуть впереди меня.

– Забудь, – небрежно обронил я и поинтересовался: – А сколько сейчас времени?

Крыса достал из кармана штанов наручные электронные часы без браслета и произнес:

– Три пятнадцать.

– Отлично, – улыбнулся я и тут же перевел разговор на прерванную тему: – Я хочу поговорить с духом коротышки.

– Козырный ход, – оценил Крыса мою задумку, а затем обернулся всем телом и спросил: – Лис, это ты подкупил Толяна, чтобы он завалил Изувера?

– Я не имею к этому никакого отношения, – уверенно солгал я, пройдя мимо парня.

– В масть, значит, получилось, – донеслось из-за моей спины, а затем Атос догнал меня и сообщил: – Вот тут снова налево. Всё, притопали.

Перед нами предстал огромный неосвещенный зал, который и являлся кладбищем. В темноте практически ничего нельзя было разобрать, но я помнил, что это помещение разделено высокими стенами, между которыми располагались проходы метра два в ширину. В стенах присутствовали полости. Они-то и служили последним пристанищем для покойников. В них клали тела умерших людей, а потом их закрывали каменной плитой, на которой были написаны имена, годы жизни и род деятельности почивших. Так хоронили всех жителей города за исключение самых богатых и самых бедных. Для первых было создано свое элитное кладбище, а для вторых – крематорий. Помимо бедняков в нем сжигали разнообразный мусор, мертвых собак, кошек и так далее. Возникал закономерный вопрос: почему же всех жителей города не сжигали в каком-нибудь нормальном крематории, а тратили так много усилий, чтобы похоронить их в подобных залах? Ответ прост: да потому что в нашем мире присутствовал призрачный шанс на воскрешения. Тут и новые технологии из Киберграда, и бог Воскрешающий, который мог проявить интерес, да и еще много всего прочего. Так что основатели города создали вот такое вот кладбище, не став лишать людей микроскопической возможности воскреснуть. На моей памяти такое случалось всего дважды.

Пока я обо всем этом думал, Крыса ткнул меня острым локтем в ребра, а потом, поняв, что привлек мое внимание, кивнул головой на деревянную сторожку, прилепившуюся к бетонной стене с внутренней стороны кладбища-зала.

– Там старший сторож. Клюка его зовут, – пояснил он, глядя на горящую настольную лампу, которую было видно в окно сторожки.

– Старший сторож? – переспросил я, удивленно хмыкнув. – А что есть такая должность?

– Ага. Она появилась после того, как смотритель кладбища застал обычного сторожа Клюку за тем, как он ряху не давил. Вот так Клюка и получил повышение, – насмешливо проговорил Атос, двинувшись к этому убогому строению.

Я потопал за ним, весело улыбаясь. Его история несколько ослабила то напряжение, которое царило внутри меня. Крыса уверенно схватился за ржавую ручку и дернул дверь на себя. За ней оказался крошечный закуток, в котором на стуле спал почти облысевший старик в потертой робе из грубой черной ткани. Максимыч бы сказал, что у него осталось три пера на лысине.

Множество складок на шеи сторожа, придавали ему вид престарелого шарпея. Он повесил голову на впалую грудь и мерно храпел, плямкая влажными серыми губами. Из его рта тянулась ниточка слюны. Она уже почти достигла худых колен деда,

Атос начал тихонечко красться к старику, но я остановил его, положив руку на плечо. Парень замер и с вопросом в глазах посмотрел на меня. Я шепотом спросил:

– Крыса, сколько сейчас времени?

– Да что ты так пристал к этому времени? – прошипел он, раздраженно нырнул рукой в карман и вытащил часы. – Дарю.

– Спасибо, – поблагодарил я его и взял протянутую вещь. На циферблате было «3:18».

Крыса еще раз недовольно поглядел на меня, а затем на цыпочках подошел к сторожу и гаркнул в его оттопыренное волосатое ухо:

– Подъем!

– Ох ты, сукин сын! – подскочил на стуле старик, широко распахнув бесцветные глаза и вытирая с губ слюну. – Да я ж тебя сейчас на клочки порву!

– Не кипишуй, – вальяжно бросил Атос и бросил серебряную монету. Она приземлилась на стол рядом с лампой. – Без очков видишь, что это?

– Вижу, – обронил дед, перестав грозно трясти сухонькими кулачками, покрытыми пигментными пятнами. – Чего тебе надо, ирод?

– На днях к тебе должен был заехать новый жмурик – коротышка-самоубийца. Как его зовут в душе не того, – произнес Крыса, облокотившись на дверной косяк.

Он протяжно заскрипел, грозя рухнуть. Сторож бросил на парня недовольный взгляд. Тот ответил ему злой ухмылкой.

Меня же старик с самого начала беседы, будто не замечал, а я вполне отчетливо высился из-за фигуры Атоса и с мольбой во взгляде смотрел на него. Мы ведь тут сами долго будем искать нужного покойника. Вся надежда на этого деда.

Он в этот миг закатил глаза и уверенно выдал:

– Да, был такой. Интересует номер стены, ряд и могила?

– В точку, Клюка, – улыбнулся Атос и сделал шаг вперед, чтобы лучше слышать старика. До его физиономии дотянулись лучи лампы.

– Эк тебя жизнь отделала, – промычал дед, разглядев лицо парня. – Опять, небось, свои аферы крутил? Лучше бы научился честно зарабатывать на кусок хлеба.

– Не булькай, – огрызнулся Крыса. – Где там этот коротышка прохлаждается?

Клюка хмыкнул и назвал координаты могилы. Атос угрожающе добавил:

– Если ты кому-нибудь разбазаришь, что мы тут были, то своей смертью ты не загнешься.

– Иди уже, – совсем не испугавшись, бросил старик и демонстративно откинул голову назад, закрыв набрякшие веки и открыв беззубый рот.

Крыса зло посмотрел на сторожа, а затем развернулся и сказал мне:

– Погребли отсюда.

– Уважают тут тебя, – саркастично бросил я, выходя из сторожки.

– Он всегда был борзым типом, – откликнулся парень, обогнал меня и включил фонарик на каске. – Пали под ноги. Тут крыс до жопы. Пожрать же есть что.

– Смотрю-смотрю, – обронил я, глядя только на пятно света, которое освещало нашу дорогу. – А зачем тут вообще сторож нужен?

– Хрен его знает. Традиция.

Мы двинулись вдоль стен с замурованными в них мертвецами, сверяясь с той информацией, которую дал старик: стена такая-то, ряд такой-то и номер такой-то. Мне моментально пришла в голову аналогия с кинотеатром. Там ведь тоже были места и ряда, совсем как на этом кладбище.

С Крысой я не стал делиться своим наблюдениями. Он бы вряд ли оценил их. Тем более что мы уже нашли место упокоения коротышки, и теперь нам предстояло отодвинуть массивную могильную плиту, которая была расположена всего-то в полутора метрах от пола.

Атос обрадованно прохрипел, глядя на нее:

– Вот нам подфартило, что не на верхотуру коротышку упаковали.

– Ага, – поддакнул я, и мы принялись за дело.

Стоило нам сдвинуть плиту, как в нос ударил такой запашок, что я чуть не блеванул. А вот Крыса не сдержался и исторг содержимое желудка прямо себе под ноги. Но это были мелочи жизни. Главное, что посиневшее лицо трупа точно принадлежало тому, кого мы искали.

— Что дальше? – прохрипел Атос, вытирая тыльной стороной руки влажные губы.

— Молча свети на тело и постарайся больше не загрязнять местный ландшафт,— строго попросил я его, вытащил из кармана нож и отрезал им холодную фалангу пальца трупа.

Меня передернуло от отвращения, когда я сделал это. В теле коротышки уже завелись черви. Я старательно морщил нос и пытался не дышать, продолжая свое дело: оттяпал прядь волос подручного Халдея и положил ее вместе с частью пальца на грудь мертвеца. Затем прибавил к ним щепотку цветов омелы. Крыса послушно молчал и не спускал пятно света с могилы коротышки.