Истоки (СИ) - - Страница 19

Щелкнула задвижка и дверь открылась. На пороге стоял удивленный, полуголый Паша. В его руке был предусмотрительно зажат «макар». Лекарь несколько секунд разглядывал меня в лунном свете, а потом опустил пистолет и радостно выдохнул:

– И, правда, ты! Как выжил-то? Ты же с Косом до темноты в деревню не вернулся. Мы уже все похоронили вас.

– Дух помог. Я его вызвал, ну и мы вполне сносно добрались до Сосенок. Только вот оружия лишились и рюкзаков, – посетовал я, входя в дом и снимая берцы.

– Это ерунда. Главное, что живы. Кос ведь тоже в порядке? – уточнил Ботаник, снова закрывая дверь на задвижку.

– Нормально с ним все, – бросил я, проследовав на кухню, где включил свет. – Ты весь день был дома? Никто не приходил?

– Наоборот, меня весь день не было. Хорошо хоть ночевать пришел, – тяжело вздыхая, сообщил он. – А ты ждал, что ли, кого-то?

– Дверь была заперта, когда ты явился? – не отвечая на его вопрос, задал я свой.

– Конечно. К чему ты все это спрашиваешь? – недоумевающе протянул лекарь, прикрыв рот рукой, чтобы скрыть зевок.

– Да так, ерунда, в общем, – ушел я от ответа. – Лучше скажи: есть чего-нибудь пожрать? Желудок с ума сходит.

– Чай можешь попить с пирожками. Мне их жена передала с прибывшим сегодня подкреплением, – проговорил Паша, широко зевнув и плюхнувшись на стул. – Они в шкафу на верхней полке. Только руки помой.

– Я только из душа.

– А чего тогда ногти такие черные, будто ты по каждому из них молотком тарабанил? – усмехнулся лекарь, протерев сонные глаза.

Я в этот момент поставил на стол блюдце с пирожками, а уж затем посмотрел на свои пальцы. Ногти действительно были черными, не грязными, а именно черными. Я присмотрелся и понял, что роговые пластинки были поражены изнутри чем-то напоминающим паутину, состоящую из черных нитей гнили. Мне стало как-то не по себе. Что это? Заклятие эльфийки? Вполне возможно. Я нервно дернул головой и почти упал седалищем на стул, мгновенно забыв о пирожках.

Ботаник вяло пробубнил, еще раз зевнув:

– Ладно, чаевничай тут, а я пошел спать. Доброй ночи.

– Доброй ночи, – автоматически обронил я, в очередной раз, принявшись напряженно размышлять. Мой мозг уже изрядно утомился сегодня от этого занятия, и поэтому мне в голову пришла не совсем умная мысль глянуть на свои параметры, но все же я решил воплотить ее в жизнь, ведь несколько секунд ничего не изменят. Итак, интеллект увеличился на одну единицу, сила воли – на две, телосложение – на три, а ловкость – аж на четыре. Не слабо, конечно, даже как-то странно: откуда столько ловкости? Но это никак не могло привести к почернению ногтей. Тогда что? Все-таки заклятие? Сейчас вот еще гляну на трансформацию, и тогда точно буду грешить на эльфийку, если так ничего не изменилась. Я открыл нужную страничку и обомлел. Трансформация застыла на показателе один процент, а ведь раньше была всего четырнадцать сотых. Не могло быть сомнений: черные ногти – это следствие увеличившейся трансформации. Больше ничто не могло вызвать их изменение.

Я тревожно вскочил на ноги, мимолетом выключив электрический чайник, который не пойми когда включил. Из его носика уже вовсю валил пар, но мне уже было не до чая. Меня всего трясло от нервного возбуждения.

Так, Максим, успокойся, дыши глубже и думай: почему подросла трансформация? Ритуалом я больше не пользовался, так что он отпадает. Что еще? Неужели заклятие эльфийки так подействовало на трансформацию? Могло оно вывернуться таким способом? Я не отрицаю подобного варианта, по сути, ведь больше ничего такого и не было, хотя… постойте-ка… Азема… Возможно, виновато заклятие, дающее плоть? Или… меня так преобразило то, что я через духа получил кровь эльфов? Ведь когда он ее пил, то я восстанавливал очки здоровья. Мог Азема использовал что-то схожее с ритуалом «Imperium Mortem», когда глотал кровь? Очень может быть. Вот и объяснения странным очкам ловкости. Мы их разделили поровну с духом, как и процент трансформации. Вот только последний мог быть для него гораздо ниже, чем для меня. Хрен его знает, как такие ритуалы действуют на духов.

Я бессильно рухнул на стул и закрыл лицо руками. Столько проблем разом в моей жизни еще никогда не было. Меня это немного подкосило. Где же заклятие удачи, которое должно помогать мне? Ау! Где ты? Подарочек родителей, естественно, не откликнулся.

Немного посидев в тишине, я принялся себя утешать. Ну, в целом один процент трансформации не страшен. Если люди будут спрашивать, что у меня с ногтями, то стану отвечать, что радиация их подпортила – вот и все. Главное, впредь тщательно следить за трансформацией и не давать ей расти. А ногти… похожу и с такими. Если честно сейчас это самая маленькая из всех моих проблем, которые, будто сговорившись, навалились скопом. Не сведут ли они меня общими усилиями в могилку? Внезапно эта мысль привела меня еще к одной, совершенно чуждой мне ранее: а что я оставлю после себя? Хороший вопрос. В этот момент что-то щелкнуло в моей голове, и я решил, невзирая на все опасности, выйти в Астрал и кое-что обсудить с Крысой.

Встав со стула, я на цыпочках прокрался в комнату. Бесшумно, чтобы не разбудить Ботаника, вытащил из сумки остатки зелья Астрала, мел и волосы Крысы. Во время этого я убедился, что гримуар и, правда, исчез. Тут Чертовка не соврала. Она действительно умыкнула его у меня.

Сдержав проклятия, я выпрямил спину и вернулся в кухню. Площади пола мне хватило, чтобы нарисовать пентаграмму. Я положил волосы Крысы на главный луч, допил зелье и улегся внутрь звезды.

Прошло пару мгновений, мир знакомо поплыл, и я переместился в Астрал. Как отреагируют старейшины на мое появление здесь? Заметят ли они его? Ну, если не задерживаться, то вряд ли. Я лихо перепрыгнул на островок Крысы и спустя несколько секунд лицезрел его физиономию.

Парень сразу же понял, что это не обычный сон и радостно приветствовал меня:

– Дарова, Лис! Ты уже слыхал, что Халдея повязали с поличным?!

– Ага. Хорошая новость, – торопливо ответил я. – Ты деньги мои не растранжирил?

– Нет. Ты чего? Я же не маромойка какая-то, – возмутился Крыса. – Все монетки чин чинарем: лежат, где надо.

– Слушай меня внимательно. Времени не так много. Если я через две недели не вернусь в город, то распредели мои деньги так: отдай десять золотых Максимычу и скажи, что это от меня на протез; потом десять монет вручи толстой проститутке, которая живет на этаже под Этель, и передай ей, что это на корм Грому; пять золотых дашь Этель, а остальные ссыпь в ящик для пожертвований, который висит на стене приюта. Все понял?

– Угу, – кивнул головой парень, а затем хмуро поинтересовался: – На тот свет собрался?

– Всякое может быть, – уклончиво ответил я.

– Ты не торопись туды. И это… если тебе вдруг по интересу, то Вася и Мила куда-то пропали, – грустно проговорил Атос, пригладив растопыренной пятерней волосы. – Может, это хозяин Халдея их порешил, а трупы в реку?

– Может, – мрачно бросил я. – Или они сами решили где-то перекрыться. Ладно, пока Атос. Совсем нет времени болтать с тобой.

– Удачи, Лис, – обронил Крыса, после чего мы спрыгнули с края островка.

Когда я очнулся, то почувствовал, что происходит нечто необычное: во-первых, Ботаник ругался матом, чего никогда не делал прежде, и остервенело тряс меня за грудки; а во-вторых, над деревней снова визжала сирена, разрывая барабанные перепонки.

— Просыпайся, мать твою ети за ногу и об пол! – проорал Паша, добавив еще пару крепких словечек.

— Всё, всё, всё, — торопливо выстрелил я одним и тем же словом, хлопая круглыми глазами.

— Ну, наконец-то! – горячо выдохнул лекарь, вставая с колен.

– Что происходит?! – воскликнул я, перевернувшись на бок и быстро воздевая себя на задние конечности. – Нападение?!

– Угадал! Уже почти минута как сирена воет! – крикнул Паша, пребывая в полном боевом облачении. – Где твое оружие?!