Истоки (СИ) - - Страница 34

– Всё течет, всё изменяется, — пропыхтел Ботаник, вспомнив античный фразеологизм.

— Лис, подойти ко мне, — неожиданно приказал Спартак, вырвавшись немного вперед и вышагивая в гордом одиночестве. Мы все топали в парочке метров позади него, чтобы в случае опасности полковник первым принял бой, так как он был вооружен и очень опасен.

Я ускорил шаг и поравнялся с ним. Он тихо проговорил так, чтобы не услышали остальные члены отряда:

– Ты зелье Астрала добыл?

– Нет. Чертовка оставила его в деревне, а у Жизеэль оно уже давно закончилось, – виновато сказал я, отрицательно покачав головой, не став вдаваться в подробности о том, что отсюда до города можно дотянуться лишь до человека, чьи волосы у меня были, а остальных людей, на таком расстояние, даже не видно в Астрале. Спартаку можно было и не знать об этом. Мы ведь так и договаривались, что я передам послание своему товарищу, а уж он потом перескажет его кому надо. Так что мне не стоит лишний раз выказывать то, что я новичок в этом деле и лишь благодаря Чертовке узнал об этой особенности связи в Астрале.

Спартак тем временем зло прошептал, разгоняя фонариком непроглядный мрак:

– Хреново. Теперь одному из нас надо, во что бы то ни стало выжить и добраться до города, а там уже всё рассказать Револьверу. Ты меня понял?

– Ага, – с энтузиазмом обронил я, подумав, что снова оказался прав: полковник действительно решил передать информацию Александру Револьверу, а никому-то другому.

– Когда выберемся на поверхность, – громко произнес Спартак так, чтобы слышали все, — нам нужно быть начеку. Там обитают киборги и есть автоматические турели, так что глядите в оба и ищите патроны. Обычно их можно найти в уцелевших полицейских машинах, отделениях полиции, оружейных магазинах, ну и прочих местах. Я вот однажды наткнулся на БТР, в котором были боеприпасы. Примите это к сведению. Всем всё ясно?

– Так точно, — вразнобой ответили мы.

-- Хорошо, – коротко сказал полковник, сурово сдвинув брови.

В этот момент мы вышли к платформе станции, а потом, помогая друг другу, забрались на нее. Спартак уверенно повел нас по арочному коридору, потолок которого терялся в темноте. Вскоре мы вышли к эскалаторам, ровно таким же, как те, которые были на прошлой станции. Подниматься по ним было сложнее, чем спускаться. Борис надсадно хрипел и еле передвигал ногами. Полковник подбадривал его мотивирующими окриками, но на него они мало действовали. Хакеру требовался длительный отдых. Спартак пообещал ему, что как только выберемся на поверхность, то он даст отряду часовой привал. Вот это немного взбодрило уставшего Бесяша, да и нас то же. Мы чуть быстрее двинулись по метро, преодолели эскалаторы, затем еще несколько коридоров, поднялись по лестнице и оказались в наземном вестибюле, от которого остался лишь железный полусферический каркас и множество осколков стекла, блестящим ковром лежащих под ногами.

На поверхности царило утро. Солнечные лучи казались немного непривычными. Мои глаза не сразу перестроились к новым условиям: пришлось изрядно поморгать. У остальных были те же проблемы, а у девушек их оказалось еще больше. Чертовка и Жизеэль пытались счистить с себя ту грязь и пыль, которой мы покрылись, передвигаясь по метро. У мужчин таких проблем не было: мы не стали обращать внимания на свой внешний вид хотя были не менее грязными, чем дамы, а уж как от нас разило…

Полковник внимательно осмотрел окружающие вестибюль покосившиеся высотки, глянул на широкий проспект, заваленный перекореженными остовами автомобилей, а потом отдал приказ располагаться на короткий отдых возле нагромождения бетонных плит, которые когда-то рухнули с последних этажей соседнего с вестибюлем метро дома и образовали некую подкову, метра три в высоту.

Наш отряд расположился в этой подкове, укрывшись с трех сторон от непрошеных взглядов. Чертовка достала из сумки бутылку с водой и пустила ее по кругу. Понемногу отпили все, кроме Спартака. Он был занят. Полковник застыл на одном месте и его костюм как-то странно загудел. Сначала мне показалось, что он выпустил из спины крылья, а потом я понял, что это были солнечные батареи: немного не такие, которыми пользовались в городе, но все же это оказались они. Броня стала заряжаться. Вот теперь Спартак сделал несколько глотков из бутылки и вернул ее ведьме, наградив Чертовку чуть менее мрачным взглядом, чем обычно.

Я закрыл глаза и решил проверить свои параметры. Давненько я этого не делал. За это время сила выросла на одну единицу, интеллект тоже подрос на такое же значение, ловкость прибавила две единицы, а энергия – три. В целом очень даже неплохо.

Легкая улыбка расползлась на моих губах, когда я поднял веки. Мой взгляд тут же наткнулся на Жизеэль. Она как-то странно смотрела на меня, словно предлагала поговорить с глазу на глаз.

Эльфийка вдруг произнесла нейтральным тоном:

– Макс, надо идти осмотреться вокруг. У меня есть три стрелы, но этого мало, если опасность.

Я кивнул головой, поднялся с земли, отряхнул прилипшие к заднице мелкие осколки стекла, демонстративно достал армейский нож, а затем двинулся к ней. Эльфийка медленно продефилировала к одной из опор бывшего вестибюля, после чего скрылась за ней.

Кос ехидно бросил, привалившись спиной к куску бетонной плиты:

– Вы куда это собрались осматриваться? В тур на своих двоих по Киберграду? Далеко не отходите. Тут сравнительно безопасно, а вот как дальше – хрен его знает. Да и уровень радиации там намного выше. Быстренько гляньте, что за той дорогой и обратно.

Я показал большой палец в ответ на его слова и догнал эльфийку. Мы оказались частично скрыты железным каркасом вестибюля. Ботаник в это время подошел к растянувшемуся на асфальте Борису и приложил руку к его лбу. Я удивленно посмотрел на сосредоточившегося лекаря. В этот миг Спартак поймал мой взгляд и качнул головой в сторону эльфийки. Наверное, он подумал, что я сейчас начну уговаривать Жизеэль помочь городу. Я на всякий случай кивнул в ответ. Полковник удовлетворенно отвернулся. Чертовка заметила наш безмолвный диалог и хмуро посмотрела на меня. Я подмигнул ей левым глазом и окончательно скрылся за каркасом вестибюля. Здесь, вроде бы, было безопасно и врагов не наблюдалось.

Жизель проговорила, взволнованно переминаясь с ноги на ногу:

– Максим, дела наши плохо. Тут рядом лес. Вон он метрах в ста. Его видно между теми домами. Старейшины могут попробовать снова натравить на нас рабов.

– Так что же нам делать? Возвращаться в метро? А как же патроны? Чем мы будем отбиваться? У тебя самой вон всего три стрелы осталось, – проворчал я, прекрасно понимая, что положение у нас не сахар.

– Где твоя книга? – спросила она и впилась внимательным взглядом в мое лицо.

– Какая книга? – не понял я, удивленно выгнув брови дугой.

– К тебе должен быть попасть гримуар, – шокировала меня эльфийка, чья поза стала очень напряженной.

– Должен был? – выдохнул я, еще больше изумляясь. Даже рот открыл от удивления.

– Ага, потому что ты быть его истинный владелец, – уверенно произнесла Жизеэль. – Кровь от кровь.

– Я ничего не понимаю, – вполне честно проговорил я, пытаясь уразуметь, откуда она знает о гримуаре.

– Это книга твой мать, – глухо сказала девушка, опасливо покосившись на вход в покрытое трещинами здание, которое стояло через дорогу. – Она должна попасть к тебе после ее смерть.

– Моей матери? – повторил я, чувствуя, как слабеют ноги, а сердце наоборот – стучит так, словно просится на волю. – Ты же сказала, что не знаешь моих родителей.

– Я не знать их. Я только слышать о твой мать, а об отце вообще ничего, – сообщила эльфийка, пожав плечами.

– Она Агнес Окко? – выдавил я из охваченного спазмами горла, облокотившись на железную опору, чтобы не упасть.

Девушка кивнула головой, а потом с любопытством произнесла:

– Ты знать, что это она или догадываться?

– Только сейчас догадался, – бросил я, тяжело дыша. В голове носились тысячи мыслей. Я наконец-то узнал, хотя бы одного из своих родителей. Моя мать легендарная Агнес Окко. Вот кто мог наложить то заклятие, которое на мне с самого рождения. Я не знал: плакать мне или смеяться? Моя мать умерла, но я узнал, кто она и кем была. Грудь разрывали противоречивые чувства. Я впервые за многие годы, ощутил, как будоражащее кровь желание найти своих родителей, постепенно угасает.