Власть (СИ) - Решетов Евгений Валерьевич "Данте" - Страница 23

Отряд закончил перекус и сейчас сидел в напряженных позах, поглядывая то на Агнес, то на Чертовку. Я так понял, что последняя должна сообщить: когда сработает эта усыпляющая херня, да и сработает ли вообще.

Люди не переговаривались между собой, предпочитая молчать. Я решил воспользоваться этой минуткой для того, чтобы заглянуть в свои параметры – закрыл глаза, сконцентрировал и вызвал их. Несмотря на все приключения, основные характеристики не увеличились. Они теперь будут с трудом подниматься. Вот если бы я сейчас был бы таким же, как до того момента в музее, когда мать влила в меня столько трансформации, то тогда у меня появилось бы несколько новых единиц, но сейчас этого опыта не хватило для них. Тут я подумал о том, что когда избавлюсь от трансформации, то лишусь множества единиц характеристик… Так вот, что будет с моим уровнем Таланта? Не упадет ли он до первого уровня? Я набрал определенный опыт, так что, возможно, даже без трансформации смогу сохранить уровень Таланта – но это не точно.

В этот момент с травы поднялась Чертовка. Мы все тут же уставились на нее. Она, не замечая наших взглядов, подошла к тому киборгу, который до сих пор щеголял со стрелой в глазнице. Ведьма внимательно осмотрела стрелу, а потом сломала древко так, чтобы механизм смог снять шлем. Он тут же избавился от него по приказу ведьмы, после чего она принялась разглядывать пострадавшую глазницу.

Кос не выдержал и пропыхтел, катая между губ стебелек травы:

– Выдерни ты уже наконечник.

– Нет, – бросила девушка, отойдя от механизма. – Он зазубрен. Только сильнее поврежу киборга. Тогда и его придется нести. В городе разберусь с ним, когда будет соответствующее оборудование. А пока… пора уже заняться Агнес. Макс, ты же не против? Блокатор уже подействовал?

– Все нормально, – проронил я, кивнул головой для убедительности. – Давайте начинать.

Ведьма кивнула в ответ и приказала киборгам окружить мою мать. Она, вроде бы, вполне себе мирно спала. Ее дыхание выровнялось, а тело расслабилось. Ботаник достал новый шприц и ампулу блокатора.

– Сколько еще есть? – поинтересовался я, глядя на обезличенную коробочку, в которой пребывал препарат.

– Две, – ответил он, засунув коробочку в карман. – До вечера только хватит, если учесть, что на тебя он действует совсем не двенадцать часов.

– Мало, – процедил я, глядя на то, как лекарь набирает блокатор в шприц.

Ботаник явно волновался. Он склонился над Агнес и не сразу попал ей в вену. Видно было как на его виске пульсировала синяя жилка. Все же парень успешно ввел препарат, а потом поспешно отошел от ведьмы. Я же наоборот – подошел к Агнес, присел рядом с ней на корточки и взял за руку, ощутив, какая она горячая. Пульс бился ровно. Ресницы ведьмы затрепетали – и она открыла глаза. Ее взгляд оказался направлен в чистое синее небо, на котором не было ни облачка. Взор моей матери разительно изменился. В нем больше не присутствовали: ярость, гнев, ненависть. Блокатор сработал – она не испытывала эмоций.

– Матушка, – тихо позвал я.

Она повернула голову, не делая попыток встать. Чертовка напряглась, готовая в любой момент дать приказ киборгам, обездвижить ведьму. Агнес, вроде бы, не собиралась проявлять агрессию. Она спокойно смотрела на меня, а затем прошептала бледно улыбнувшись:

– Ты похож на своего отца.

– Сработало, – выдохнул Кос, стоя у меня за спиной. Я ощущал его горячее дыхание на своем затылке, который все же лишился части волос, несмотря на препарат, подавляющий негативное воздействие радиации.

– Помоги мне подняться, – попросила ведьма.

Я торопливо выполнил ее просьбу. Моя мать оказалась на ногах. Чертовка не расслаблялась, глядя на нее. Она неожиданно провела рукой по коре дерева, словно впервые увидела нечто подобное, затем промолвила:

– Так непривычно не ощущать жгучую ненависть ко всему живому: когда смотришь на человека, зверя или эльфа, а видишь лишь жертву для ритуала.

– Как раз по поводу ритуала… – заикнулась Чертовка, но я остановил ее взмахом руки, обозначив, что сам буду вести беседу с Агнес.

– Матушка, вам, наверное, интересно: что же с вами произошло? Почему вы ничего не чувствуете? – мягко проговорил я, наблюдая за Агнес, которая сейчас напоминала человека, впервые вышедшего из дома за множество лет.

– Какой-то медицинский препарат? Вы нашли его в Киберграде или кто-то придумал в городе? – догадалась она, проявив недюжинный интеллект.

– Вы угадали, – сообщил я, не став вдаваться в подробности. – У нас его осталось совсем немного, так что сейчас самое время подумать: как избавиться от трансформации? Матушка, вы же понимаете, что рано или поздно ваш разум вновь канет во мрак, а это почти то же самое что и смерть?

– Твои рассуждения абсолютно верны, – проронил она, присев на поваленное дерево. – Но я тебе уже говорила, что трансформацию можно передать только ближайшему родственнику.

– Неужели больше нет никаких вариантов?! – воскликнул Кос, громко запыхтев носом.

– Нет, – отрицательно покачала головой ведьма, а затем вздохнула полной грудью, шумно втянув ноздрями лесной воздух. – Даже дышится по-иному. Наверное, я рада, что проведу последние часы в обществе своего единственного ребенка и на природе.

– Не понял, – протянул я, вопросительно приподняв брови.

– Ты еще так юн, – произнести мать, а потом кивнула в сторону Чертовки. – А вот твоя загадочная подруга уже все поняла. Так ведь?

– Да, – бросила она, после чего безжалостно добавила: – Ты возьмешь всю трансформацию себе, а затем попросишь убить? Думаю, тебе это зачтется.

Агнес раздвинула губы в неживой улыбке. Я торопливо заявил, картинно топнув ногой:

– Но так нельзя! Ты же моя мать! Мы найдем выход!

– Выход только один, – отрезала Агнес, сорвав цветочек и засунув его в волосы. На миг она стала похожа на обычную селянку. – Я выполнила все, что задумала, так что уйду без сожалений.

– Но так нельзя, – тупо повторил я, уставившись в землю.

– Так надо, – обронила она, а затем настало время исповеди: – Макс, пойми, я ужасный человек и еще более ужасная мать. Ты был рожден лишь для того, чтобы я смогла очиститься. Я соврала тебе в музее. О ритуале я узнала давно, еще до твоего зачатия. Мне нужна была эта сила во что бы то ни стало. Я считала, что сумею поднять свои характеристики, а затем разделаться со старейшинами, после чего рассчитывала разделить трансформацию со своим сыном. Мне казалось, что этот план удачный. Но сейчас я понимаю, что ритуалу невозможно сопротивляться. Я совершила множество ошибок, а самая главная из них – мне следовало уничтожить гримуар, когда я еще могла: тогда бы ты никогда не встретился со мной. Я должна умереть, чтобы жил ты.

Она закрыла лицо руками. Ее плечи мелко затряслись. Моя мать плакала.

Ботаник тревожно произнес:

– Макс, надо торопиться. Блокатор на нее почти не действует.

– Вколи еще, – попросил я лекаря.

Он тяжело выдохнул, облизал губы и с опаской подошел к ведьме.

– Агнес, позвольте вашу руку, я сделаю укол, – вежливо проговорил парень, дрожащим голосом, который того и гляди даст петуха.

Моя мать отняла ладонь от заплаканного лица и молча протянула лекарю руку. Он облегченно выдохнул, доставая шприц и препарат.

Чертовка неожиданно решила прояснить один момент:

– Что ты сделала с Жизеэль и Древом?

– А ты видишь суть, – похвалила ведьму моя матушка, наблюдая за тем, как Паша отломил кончик ампулы и засунул в нее иглу. – Древо выберет ее в качестве новой старейшины, а я смогу влиять на нее, благодаря тому заклятию, которое наложила.

– Карманные эльфы, – ахнул Кос, округлив глаза. – Истину говорят, что коварству ведьм нет предела!

– Ты прав, – усмехнулась Агнес, а затем ловким движением вырвала из рук лекаря шприц и раздавила его. Мы все отшатнулись от нее, а лекарь так и вовсе – скакнул так, что оказался в кустах. Парня трясло, как осинку на ветру.

Моя мать выдохнула, вытащив нож: